С папой помирилась лишь на свадьбе: он выгнал меня из-за моего любимого

Не сказать, что родители у меня были чересчур строгие и суровые, но многого отец все же лишал меня. Не было у меня ни модной одежды, как у моих сверстниц, ни кучи игрушек, ни даже велосипеда. А жили мы в глухой деревне в Ростовском районе.

Чтобы попасть в школу, нужно было ехать на автобусе, а до автобусной остановки еще и идти несколько километров. Друзей у меня там почти не было, а с одноклассницами я не общалась.

Весной 1986 года, когда мне было 14 лет, вблизи нашего жилища развернулась стройка. За ужином я спросила отца, знает ли он, что там строят и для кого.

– Не твоего это ума дело! Не вздумай еще лазать по этой стройке! – гаркнул отец.

Ослушаться его я не решилась, вдруг действительно сорвусь или упаду. Приходилось наблюдать за процессом из окна.

Строили дом подходами. Сначала приехала одна бригада и установила каркас. Долго он стоял, продуваемый ветрами. На следующий год другая бригада поставила крышу. Я даже перестала обращать внимание на стройку.

Лишь спустя четыре года дом наконец-то достроили. Въехали в него пожилая женщина с внуком. Тот был старше меня на 3 года, ему было 22. Мне тогда было всего 19 лет, и отец строго-настрого запретил мне с ним общаться.

К тому же паренек был еще и восточной внешности, чего мой отец не одобрял еще больше, чем его возраста.

– Нечего тебе с ним делать! У него даже семьи как таковой нет, – говорил отец. – Одна бабка, и то глухая.

Бабуля и вправду была глуха, но если говорить погромче, то какие-то слова она была способна уловить. Конечно, я, несмотря на отцовские запреты, втихаря выбиралась к соседям в гости. Сеня, или Арсен, как его называла его бабушка, оказался довольно скромным. Вместе со своей старушкой он всегда молился перед едой, ходил в мечеть и жил по всем законам своей религии. Да и бабушка Эмма никогда не была против нашего с ним общения.

Как-то раз отец-таки заметил мое отсутствие в неположенное время. В воскресенье после обеда он улегся поспать, а я на радостях проскочила мимо мамы и слиняла через отодвинутую дощечку в заборе. Только вот закрыть ее за собой в спешке забыла. Проснувшись, отец пошел меня искать и увидел мой тайный ход. Выругал, конечно, сильно, наорал, даже обматерил. С тех пор так и не ходила больше к любимым соседям, пока они сами не пожаловали в гости.

Бабушка Эмма принесла свежих яиц от своих курочек, под этим предлогом мама и пригласила ее на чай. За столом старушка попыталась поговорить с моим отцом о нашей с Сеней дружбе.

– Ей всего 19 лет! И речи быть не может! – парировал отец.

Кричал отец совсем не потому, что бабуля была наполовину глуха.

– Одумайтесь, ведь он, как и я, мусульманин! Он и пальцем ее не тронет до свадьбы!

Тут отец окончательно вышел из себя.

– Ах, так вы сватать его с моей дочерью пришли?! Никакой свадьбы!

С этими словами он выпроводил бабулю за дверь.

– Миша, как грубо! – не сдержалась мама. – Что она теперь подумает о нас?

– Пусть думает, что хочет! Не место ее внуку рядом с нашей Катей! – не унимался отец.

Тогда вступиться за друга попыталась я.

– Назови мне хоть одну серьезную причину, кроме своего невероятного упрямства, чем же он так хорош для тебя?! – спросил отец.

– Я просто хочу быть счастлива. Он добрый, умный, верный. Что еще должно быть у хорошего мужа? Огромное наследство?! Ты не сможешь мне запретить, захочу и выйду за него замуж!

– Ну, раз так, дочка, то и живи теперь со своим женихом.

Так собственный отец выдворил меня из родного дома. Ну а я собрала свои вещи, которые смогла унести, и пошла к бабушке Эмме. Старушка с радостью меня приняла, да и Арсен тоже. Пожив с ними, я поняла, что люблю его, и никто не сможет помешать моему счастью, даже отец.

Помирились мы с ним прямо на моей свадьбе, в 1992 году. Он признал, что не мог приказывать моему сердцу и должен был поощрить любой мой выбор. До своей смерти этот грозный гордый мужчина успел понянчить целых трех своих внуков.

Мой муж же до сих пор каждый день благодарит Бога за то, что он подарил ему меня и наших детей».

Екатерина,

Ростовский район