Московский гамбит

Виталий так хотел переехать в столицу, что пожертвовал ради этой мечты многолетними отношениями с девушкой. Но, как потом оказалось, именно благодаря брошенной когда-то им землячке он все же стал настоящим москвичом.ОТ АВТОРА: о неожиданном повороте в судьбе Виталия ДРАГУНОВА мне рассказал владелец книжного магазинчика Аркадий. Его опыт общения со столичными предпринимателями на 80% негативен: один «кинул», другой хамло и т.д. Когда ярославский книготорговец начал работать с Виталием, он был приятно удивлен обязательностью, вежливостью, эрудицией и тонким художественным вкусом своего нового партнера. Но еще больше удивился, узнав, что интеллигентный партнер родом из медвежьего угла – из Брейтовского района Ярославской области. Как умудрился стать таким парень из деревни, где трех слов без мата не услышишь? Как он вообще в Москву попал? Я заинтересовался «брейтовским самородком». 8 апреля я, Виталий и его жена Алена устроили двухчасовой сеанс связи в Skype. История о том, как деревенский парень нашел свою Москву, показалась мне занятной и даже поучительной.У Виталия Драгунова стартовый капитал был неприлично маленьким. Ничего хорошего деревенскому мальчишке будущее не обещало.Его мама, Анфиса Евгеньевна, училась на факультете поэзии Литературного института имени Горького в Москве, но непростой характер не дал молодой поэтессе получить диплом. По словам Виталия, его мама была взрывной и заносчивой. Твердо верила в свою гениальность, ссорилась с преподавателями и, доучившись до 4 курса, в 1986 году бросила институт.22-летняя Анфиса вернулась в родной Ярославль, к родителям. Без образования, но с большими запросами, она никак не могла найти работу по душе. Грубоватых пролетариев девушка на дух не переносила, в коллективах служащих тоже не приживалась. Ни на одной работе дольше двух месяцев не задерживалась. Она обожала философию, очень много читала, прекрасно разбиралась в музыке и театре, но счастливее от этого стать не могла. В 1987-м умер отец, через год – мать. Одинокая, озлобленная, почти что старая дева, она отчаянно искала место в жизни. И зимой 1989 года, как в омут, бросилась в объятия лектора-искусствоведа из Москвы. Но страсть – страстью, а жизнь – жизнью. Женатый знаток изящных искусств не был готов ради взбалмошной провинциальной красавицы разрушать свой налаженный быт и исчез по-английски, не прощаясь.По словам Виталия, Анфиса не расстроилась. Готовясь стать матерью, мечтала, как воспитает ребенка «под себя», чтобы он заменил ей друзей, мужа, все и всех. Как назло, именно в это время она попала под влияние идей философов-славянофилов. Мудрость простого народа, порочность городской цивилизации, гармония сельской жизни – вот чем бредила беременная женщина. Ее первенец должен был появиться на свет в гармоничном мире, а не в душной «хрущевке» на окраине Ярославля! Она поменяла квартиру на частный дом, нарочно выбрав одну из самых отдаленных деревень, и в октябре 1989 года родила Виталика.Как говорит Виталий, реальность разительно отличалась от фантазий философов на «народные» темы. Не знавшая, за какой конец держат лопату, молодая мать-одиночка быстро поняла, как жестоко ошиблась, но возвращаться было уже некуда.С трудом отвадив от дома нетрезвых деревенских ухажеров, она устроилась продавщицей в крохотный сельмаг и сосредоточилась на сыне.– Я рос в атмосфере грез и легенд, – вспоминает Виталий. – Москва в рассказах мамы представала раем, а наша деревня – адом, из которого я обязан вырваться. Мама приучила меня к чтению, музыке, я был самым интеллигентным мальчиком (Виталий искренне смеется) в нашей деревне. И мечтал: вырасту и уеду в Москву! Москва – моя судьба, чуть ли не миссия. Я даже в схеме московского метро ориентировался получше, чем многие москвичи.Но нельзя жить в обществе и быть свободным от общества. В отличие от замкнутой матери Виталий приспосабливался. Пацанов, дразнивших его за то, что пишет стихи, жестко поставил на место подростковым способом – кулаками. Мог ответить обидчику матерком, рос крепким, научился работать в огороде. В общем, сошел за своего. Однако мечты о лучезарной Москве не оставил.– Москву я только по телевизору видел, денег на то, чтобы туда съездить, у нас сроду не было, – рассказывает Виталий. – Но что уеду туда – знал твердо, куда от воспитания денешься. Я считал себя особенным. Трактористов презирал (Бальмонта от Мандельштама не отличают!). Хорошо, ума хватило скрывать свое отношение!Весной 2003 года семиклассник Драгунов влюбился в одноклассницу. Алена ответила умному мальчику взаимностью. Хотя Виталик и притворялся своим в доску, но Алена разглядела: среди простоватых одноклассников Виталий выглядел, как лебедь в гусиной стае. Девочка потеряла голову. Через месяц они уже не ограничивались поцелуями за старой фермой, начался взрослый роман. Деревня загудела от пересудов. Кавалеры пробовали поговорить с Виталиком «по-мужски», но парень умел постоять за себя. Заступиться за Алену было некому – ее воспитывала бабушка. Деревня смирилась, и влюбленные встречались без помех три года.– В январе 2006-го, за полгода до окончания 10 класса, мама устроила мне «серьезный разговор», – вспоминает Виталий. – Она умоляла меня не приносить мечту в жертву личной жизни. Плакала, говорила, что я повторяю ее ошибку. Категорично требовала, чтобы поступил в институт. Я не должен был возвращаться в «деревенский ад». «Я этого не переживу», – повторяла мама. Меня ждала карьера в столице, без вариантов. Я всегда слушался мать. Да и сам привык мечтать о Москве. Я согласился, что мама права. На следующий день после выпускного уехал.Виталий понимал, что Алена не согласится на разлуку. Взять ее с собой не мог – не было ни денег, ни жилья в Москве. Парень решил «не обострять», оставил прощальную записку.– Более страшных дней в моей жизни не было ни до, ни после, – рассказывает Алена. – Мне казалось, что жизнь кончена. Я отказалась поступать в техникум, устроилась на ферму дояркой. Тупо, как автомат, работала, а все свободное от работы время плакала.Абитуриента Драгунова столица покорила. Он влюбился в суету Арбата, в специфический запах метро, часами гулял по Котельнической набережной.Экзамены завалил: требования в Литературном институте оказались выше, чем представлялось в деревне. Но от «миссии» не отказался. Снял комнату и стал готовиться к поступлению в следующем году. Пришлось работать. Он месил бетон вместе с гастарбайтерами на стройке, раздавал у метро рекламные стикеры, торговал книгами с уличных лотков…– Кошмарное было время, – говорит Виталий. – Удача от меня отвернулась. Все усилия сгорали как в топке. То «кинут» с деньгами. То выгонят с квартиры. Хлебнул «сладкого»: до сих пор помню, как пешком возвращался на квартиру от конечной метро – денег на автобус не было, а там два часа ходу… Я стал задумываться: а может, не везет из-за того, что я вот так уехал от Аленки? Может, это какие-то высшие силы меня наказывают?Весной 2007-го, за два месяца до вступительных экзаменов в институт, Драгунов взял билет на ярославский поезд.– Я вошел в ворота фермы, – вспоминает Виталий. – Увидев меня, Аленка побежала, споткнулась о доильный аппарат, в кровь разбила обе коленки, вскочила и повисла у меня на шее.Виталий устроился скотником на ферму, где трудилась Алена. Другой работы не было. Они поженились. Жизнь не баловала. Не хватало денег, мать Виталия объявила молодым бойкот. Но парень твердо решил «не опускаться», продолжал писать, изобретал новые интеллектуальные хобби. Занялся восстановлением генеалогического древа, стал ездить в ярославский архив. И вскоре с удивлением обнаружил, что Алена по материнской линии в дальнем родстве с москвичами, родственниками великого композитора Сергея Рахманинова! Семья Драгуновых нашла адрес пятиюродной бабушки, доживавшей свой век в Ясном проезде, неподалеку от метро ВДНХ, и списалась с ней. В июне 2009 года старушка пригласила внезапно отыскавшихся родственников в гости.– Кроме как чудом я это назвать не могу никак, – говорит Виталий. – Ангелина Васильевна была так рада нам – она была абсолютно одинока, не очень здорова, никому в деловой Москве не нужна. Так и получилось, что из-за Алены…– Виталик скромничает! – перебивает Алена. – Я тут ни при чем. Это он очаровал бабушку. Когда он спросил ее о параллелях творчества Рильке и Цветаевой, Ангелина Васильевна прослезилась и сказала: «Дождалась…».После первого визита последовал второй, третий затянулся, и кончилось тем, что Драгуновы переехали к Ангелине Васильевне. В 2011 году она умерла, завещав квартиру Алене и Виталию. Он сумел организовать небольшой книжный бизнес. Счастье молодой семьи омрачает только отсутствие детей, но Драгуновы верят, что все получится.– Конечно, получится, – говорит Виталий. – Наше счастье должно быть полным. Мы ведь даже с мамой помирились: часто приезжает, подолгу живет.(Имена и фамилии героев материала изменены из этических соображений. – Прим. Ред.)