От войны супруги Ганзюк сбежали в Боровичи
Шесть лет супруги Ганзюк строили на Украине новый дом, в Новый год отметили новоселье, а в мае... бежали из него
От автора: о том, что семья Ганзюк приехала в г. Боровичи из Украины мне 18 июля рассказал Артур Хлопцев. В Боровичах он организовал сбор гуманитарной помощи украинским беженцам. 20 июля я встретилась с самой семьей.
Ганзюк Анатолий и Елена – из города Червоный Партизанск (Красный Партизан), который находится буквально на границе с Россией, в нескольких километрах от таможенного пункта в Гутково, что в Ростовской области. Когда началась война, супруги никак не могли подумать, что она затронет и их городок. Казалось, что близость к российской границе является гарантией безопасности. И вообще в прошлом году не думалось, что события перерастут в настоящую войну.
В прошлом году у супругов была одна забота – достроить дом к Новому году. Считали, что это хорошая примета: встречать Новый год в новом доме. Ведь говорят же «Как встретишь Новый год, так его и проведешь».
Этот брак для Анатолия и Лены повторный. Елена одна воспитывала сына Павла, у Анатолия тоже был опыт семейной жизни. Просто, как говорится, встретились два одиночества. Так бы и жили в старом родительском доме, если бы на третьем году совместной жизни не родилась дочь.
– Мы думали, что сын вырастет, а нам и этого дома хватит. Но муж решил, что наша дочь Кира должна расти в хорошем доме, – рассказывает Лена.
Каждый день после работы Анатолий строил свой будущий дом: сам месил бетон, лично клал кирпич. И так – долгих шесть лет. Как только появлялась копейка, она тут же тратилась на дом. Были бы деньги, кров построили бы за год. Но семья жила от зарплаты до зарплаты, Лена после родов не работала. Она компенсировала свою временную безработицу огородом, засаживалась каждая пядь земли, а осенние заготовки служили хорошим подспорьем в зиму.
Дом Анатолий строил, что называется на века – с ванной, камином. Планировку делали вместе, спорили, как лучше комнаты расположить. Когда они вселялись в новый дом, Майдан был где-то там, далеко и чем-то нереальным.
Не думали супруги, что ужас войны придет и в их город. Как могли, помогали беженцам. Анатолий на своей старенькой легковушке в свободное от работы время перевозил их через границу.
– Стреляли, хлопки слышал, но Бог миловал, – говорит Анатолий.
Всякий раз глава семейства возвращался домой.
Однажды Анатолий прибежал домой раньше времени, испуганный, и буквально приказал жене срочно собираться с детьми: танки под городом.
– Наша семья была одной из последних, которая покидала Червоный Партизанск, – пояснила Лена.
Анатолий спешно вывез семью в Ростов к знакомым на неделю-две, пока напряжение не спадет. Пограничный город все-таки. Кое-какие вещи Елена собирала по-быстрому в надежде скоро вернуться обратно.
Однако прошел месяц, а ситуация не менялась. Анатолий по-прежнему возил беженцев через границу, время от времени проведывая семью, и жил в своем доме. В российском Гуткове лагерь беженцев только разрастался. Но однажды Анатолий вернуться домой, на Украину, не смог. Перевез беженцев, а назад – никак. Граница оказалась закрытой.
– К этому времени я с детьми жила у знакомой уже месяц, все ждала, что муж заберет нас. А тут только повидались, Анатолий поехал на Украину, как вдруг через четыре часа снова возвращается. Растерянный, говорит, что не пускают домой, очень переживал за собаку и кошку. Срочно созвонились с соседями, – продолжает Лена.
Граница оказалась закрытой и на следующий день, и через день. Лена и Анатолий приняли решение уйти в лагерь беженцев. Неловко было так долго оставаться у знакомых, у которых свои проблемы, пора, как говорится, и честь знать.
– Чувство было двоякое: с одной стороны, по ту сторону границы в нескольких километрах наш дом, все родное. А с другой – мы слышим, как там палит «град». Этот страх не описать, мы сидели на российской стороне – и страшно было! Сидишь и думаешь: а каково там людям? Раньше считала, мол, ничего, отсидимся, как все, в подвале. А тут, глядя на детей, мнение изменила: слава Богу, что мы здесь, в России, – Лена рассказывает о своих переживаниях со слезами на глазах.
В ее памяти живы рассказы беженцев, которые вообще пришли в лагерь в чем были – под обстрелом бежали. Танки «прочищали» дорогу через колонны разбитых машин, скидывая их вместе с телами убитых в кюветы. Убитых забирать запрещали. Когда вокруг тебя взрываются снаряды, тут не до сентиментальности.
Вот в таком состоянии супругов и застали боровичские предприниматели, которые привезли в лагерь беженцев, в Гутково, фуру с благотворительной помощью.
– Мы за неделю собрали нужные вещи с трех районов: Боровичского, Пестовского и Окуловского. Решили сами привезти и проследить, куда пойдет наша «гуманитарка». Здесь мы познакомились со многими беженцами. В том числе и с семьей Ганзюк. Их всех интересовало одно – можно ли в Боровичах устроиться на работу, есть ли где там жить, – говорит организатор акции по сбору помощи Артур ХЛОПЦЕВ.
Супруги Ганзюк решили воспользоваться этим знакомством, чтобы как-то зацепиться в чужом городе.
– Как сейчас вернуться обратно на Украину, когда там идет война, шахты затопило, работы нет, электричества нет, воды нет, а Кире надо идти в первый класс? Мы решили не рисковать детьми, – пояснили свое решение поехать в Боровичи супруги.
Правда, от мысли вернуться в Украину они не отказываются.
– Но только в одном случае, если власть сменится, – добавляет Анатолий.
Потому что при нынешней обстановке срок Анатолию обеспечен, ведь в глазах нынешней власти он – настоящий сепаратист: участвовал в создании Новороссии, помогал беженцам – этого уже достаточно, чтобы попасть в тюрьму.
Артур подготовил приезд, встретили семью Ганзюк в Боровичах радушно. В пункте приема помощи беженцам семья получила кое-какие продукты. Однако уже через два дня душевный подъем сменился почти отчаянием.
Оказалось, беженцы живут в квартире, которая выставлена на продажу. С первых же дней Анатолий пошел искать работу – семью кормить как-то надо, с жильем постоянным определиться тоже нужно. Бывший шахтер узнал об уровне заработной платы в городе, ознакомился с ценами на продукты и сник: такая зарплата в разы меньше, чем он получал на Украине. О строительстве нового дома – и думать нельзя. Как жить дальше?
В таком вот растерянном состоянии я застала Анатолия в день знакомства: в его глазах был страх за будущее своей семьи. Ведь по ту сторону границы остался не только дом, но и некоторые сбережения, «НЗ». Те гроши, которые были на руках, таят на глазах, а пополнения нет. Выйти в город с дочкой боязно: ребенку хочется и мороженого, и ягод северных попробовать, а денег нет.
– В этом году дети ни клубники не поели, ни малины, как раз в это время нас муж вывез в Россию. А в чужой огород, сами знаете, не пойдешь. Здесь даже сладкого детям купить не можем. Деньги нужны на оформление документов, на поездки, на справки, на врачей. Просить неловко, и детям в глаза смотреть – тоже стыдно. Будущее – неопределенно, от этого становится страшно, – чуть ни плачет Лена.
Одно, говорит она, хорошо. У сына Павла, которого в армию не взяли из-за астмы, болезнь как рукой сняло. Климат Новгородчины оказался для него целительным.
Супруги мечтают как можно быстрее найти хоть какую работу. Но без документов, понимают они, это практически невозможно. На их оформление требуется время – вот такая получается безысходность.
– Скажи кто-нибудь нам, что мы все бросим – и дом, и ухоженный огород, не поверили бы. Нас вышвырнули с нашей Родины, лишили всего. Мы словно шагнули в пустоту, а будущее – туманно, – говорят супруги.
Елена ЗИМИНОВА, г. Боровичи
