«Илюшу везут в реанимацию!» - фраза, разделившая жизнь семьи на «до» и «после»

который остановился, собираясь повернуть налево. После этого «Хендай» выехал на «встречку», где протаранил «Пежо». Согласно сводке, в аварии пострадали трое детей и один взрослый. Среди них был «пассажир 2007 года рождения», Илья Терещенко, с диагнозом: черепно-мозговая травма.

Тот февральский день надолго запомнился налетевшей на регион стихией: с утра до ночи валил снег. Стоит ли говорить, что сводки об авариях приходили весь день.

- Помнишь тот снежный вечер и аварию у аэропорта? Так вот: пострадавший мальчик до сих пор в тяжелом состоянии, – сообщил мне пару дней назад один коллега и назвал имена родителей пострадавшего парня.

На следующий день я связался с Сергеем Терещенко – отцом Ильи. Оказалось, что Сергей сейчас находится во Владимире, а его супруга Ирина – неделями напролет дежурит у кровати сына в НИИ Неотложной детской хирургии и травматологии (НДХ и Т) облздрава Москвы, более известном, как «клиника Рошаля». Глава семьи согласился встретиться.

Семья Терещенко – представители классической городской интеллигенции: отец – инженер, трудится в области экспертизы опасных производств и постоянно пропадает в командировках. Мама – рядовой служащий в одном из государственных учреждений. Единственный сын – 11-летний Илья – школьник, немножко спортсмен, слегка шахматист и, конечно, круглый отличник.

- Мы с Ириной познакомились в 1999 году, - вспоминает Сергей, пока устраиваемся у него на кухне. – Учились в одном институте, но на разных факультетах, а встретились после выпуска в компании друзей. Поначалу стали вместе жить, а в октябре 2001 года поженились. Но с детьми решили немного подождать - сперва пожить для себя, а потом не получилось. И только в 2007 году Бог дал нам ребенка.

Родители были счастливы, но когда Илье исполнилось два годика, у него обнаружились проблемы с пищеварением: организм очень тяжело усваивал еду. Причем долгое время не могли поставить диагноз.

- Лежали мы в Нижнем Новгороде, потом перебрались в Москву, где нас обследовали профессора. В результате «подогнали» состояние под диагноз «неспецифический язвенный колит».

Проще говоря, из-за того, что в организме не вырабатываются особые ферменты, Илье нельзя есть хлеб, сладости, фрукты и многое другое.

Илья рос умным малым и к четвертому классу стал круглым отличником. Кроме того, он занимался гимнастикой, а с 10 лет вдруг серьезно увлекся футболом.

Но гром среди неба, совсем не ясного, грянул 21 февраля.

- У друга сына был день рождения, и его отец повез их – шестерых детей - на своей машине в Юрьевец в веревочный городок, - вспоминает Сергей. - Где-то около пяти вечера мы забеспокоились, и я позвонил Илье, спросил, долго ли? Он сказал, что они уже одеваются, сейчас назад поедут. Сидим, ждем, время половина шестого, а их все нет. Тогда я снова ему позвонил. А у Ильи такие детские часы – с телефоном и определением GPS-координат. И он трубку не берет. На часах была функция – они сами мне перезванивали. Перезванивают, и я слышу какие-то мужские голоса. Время 17.50, я не понимаю, в чем дело. Включаю функцию навигатора, а он показывает, что Илья стоит в районе заправки у «Метро».

Тут Сергей и Ирина бросились звонить родителям друга, которые повезли ребят на праздник. Наконец, дозвонились до матери.

- А она говорит: «Они попали в аварию. Мы боялись вам сообщить. Илюшу везут в реанимацию», - рассказывает глава семейства.

Тут у родителей, что называется, сердце оборвалось. Супруги Терещенко бросили все и помчались в ОДКБ. Илью увидели уже лежащим с переносным аппаратом, когда его везли в реанимацию. Зрелище было страшным. С тех пор ребенок в полное сознание больше не приходил.

- Четыре часа медики не могли ничего сделать: в семь вечера в ОДКБ не оказалось врача, который мог бы сделать МРТ. Через полтора часа пришел врач, сделали. Выяснилось, что все плохо. Вызвали нейрохирурга – еще полтора часа. Затем подготовка к операции. И только тогда он лег на операционный стол, - говорит Сергей.

Под скальпелем мальчик оказался с большой гематомой, давящей на мозг, с ушибом, отеком мозга и вклинением (смещением мозга в естественные отверстия черепа. - Прим. авт.). Жизнь ребенка висела на волоске.

- Но Илья выжил. Врач сделал трепанацию и удалил значительную часть черепа слева, чтобы мозг мог расширяться. Отверстие открыто по сей день. Также доктор удалил гематому и восстановил поврежденный сосуд, - рассказывает папа школьника.

А потом была реанимация. Сергей вспоминает, как на соседней кровати лежал 6-летний мальчик, которого привезли из района - тоже после ДТП. Ремень безопасности перерезал ему кишечник и повредил спинной мозг. Отец малыша после этого перенес инсульт, а беременная мама оформила отказ от ребенка. Через несколько дней малыш умер в одиночестве на реанимационной койке. Но Терещенко так просто сдаваться не собирались. Несмотря на самые мрачные прогнозы докторов, уже через 10 суток их перевезли в НИИ НДХ и Т в Москву.

- Там врачи сказали, что у Ильи «текущие швы». Я не знаю, кто прав, кто виноват, но через несколько дней у него началось воспаление мозга – менингит. Да еще и камни в почках после реанимации обнаружились. Его опять в реанимацию, еще неделя там. Потом вернулись в палату, и тут возникает гидроцефалия – ликвор (спинномозговая жидкость. – Прим. авт.) перестает отводиться из головы. Делают операцию по установке дренажа: шунт поставили в желудочек мозга и он по каналу отводил эту жидкость в пакетик. Но долго так продолжаться не могло – требовалось установить постоянный шунт, а он стоит 200 тысяч рублей! Таких денег у нас просто не было, - рассказывает Сергей.

Была пятница, вечер. Родители, схватившись за голову, стали обзванивать всех знакомых. Кто-то посоветовал благотворительный фонд, который в итоге согласился купить шунт.

- Думали, поставят, но не тут-то было – стафилококк возбудил энцефалит – воспаление внутренних оболочек мозга. Но доктора успокоили, сказали, что справятся. А энцефалит плавно перетек в вентрикулит – воспаление желудочков мозга. Это еще хуже, чем энцефалит и менингит вместе взятые. Лечили около месяца, - рассказывает Сергей.

Но тут ситуация неожиданно осложнилась: по словам Сергея, вентрикулит возник из-за инфекции, вызванной наружным шунтом, через который зараза поступала в мозг ребенка. Чтобы убрать временный шунт, требовалось установить постоянный, но эту операцию невозможно проводить, пока больной заражен инфекцией. Получился замкнутый круг.

Стоит сказать, что все это время у постели больного сына оставалась и остается Ирина – женщина меняет сыну дренажи, умеет обращаться с трахеостомой (через неё мальчик дышит) и с гастростомой (зонд, через который в желудок Илье вливают пищу), меняет памперсы и делает массу другой работы. Сергей меняет Ирину по выходным – так и дежурят пятый месяц практически без перерыва.

- Илья все это время мучился. То и дело у него подскакивала температура до 41 градуса, начинались судороги, все тело колотило, мокрота не отводилась, кашель.... Не знаю, как мы выдержали это, - вздыхает Сергей. – За что мальчишке такое адское испытание?..

Но вдруг произошло почти чудо.

- Состояние сына начало резко улучшаться. 28 июня ему хотели поставить временный шунт с выводом из живота – чтобы увеличить длину прохождения до головы и купировать инфекцию. Это был единственный шанс установить затем постоянный. Однако накануне Илья опять заразился инфекцией – или я, или супруга его заразили – мы переболели по очереди дома. Операцию в итоге перенесли. Как вдруг, с субботы, у него начались улучшения в показаниях анализов. И в понедельник решено было делать установку постоянного шунта. Операцию сделали сегодня, - Сергей впервые за вечер улыбнулся.

Теперь самочувствие Ильи должно улучшиться. Правда, в полное сознание он так пока не пришел. Врачи называют это состояние «минимальное сознание – минус». Тем не менее, мальчик немного, но может смотреть, реагирует на внешние раздражители. У родителей появилась надежда.

Скоро Илье предстоит переезд во Владимир – некоторое время он будет находиться под наблюдением местных неврологов, пока ему не подготовят протез на череп, после чего снова придется ехать в столицу на операцию по закрытию дефекта. Уход, лекарства, последующая реабилитация и сам переезд стоят больших денег и не оплачивается государством. А единственное питание, которым можно кормить больного – специальные смеси стоимостью от 1,5 до 3 тысяч рублей за баночку, которой хватает на день, их родители тоже покупают за свой счет. Не говоря уже о памперсах, дренажах и прочих приборах, а также специальной кровати. В первый месяц после выписки семье потребуется порядка 200 тысяч рублей. Плюс еще, возможно, потребуется оплачивать реанимобиль - а это 50 тысяч.

Сейчас семейству Терещенко не помогает никто – деньги, которые собрали коллеги, давно потрачены, свои сбережения почти на нуле, а после выхода пары сюжетов на телевидении сбор средств прекратился.

- Единственное, на что мы теперь можем рассчитывать – это на помощь добрых людей и на Бога. Врачи сказали, что это все очень надолго – возможно, на несколько лет. Но с таким заболеванием, как у Ильи 10 процентов людей возвращаются к более-менее нормальной жизни. Мы надеемся и верим, что окажемся среди этих десяти процентов, - говорит Сергей.

Впереди предстоит суд. Виновного – отца друга Ильи, скорее всего, осудят. Мужчина принес извинения, но пока они не приняты. К сожалению, всем бедам Терещенко виной банальный непристегнутый ремень безопасности – сидевший сзади посередине Илья просто вылетел и ударился головой о переднюю часть салона. Другие пострадавшие давно уже выписались и живут полноценной жизнью. А Сергей и Ирина долго еще будут думать о том, где достать деньги на лечение единственного сына. Ведь реабилитация, которая потребуется после всех операций, стоит около полумиллиона за курс.

Алексей КОТМЫШЕВ,

г. Владимир

ОТ РЕДАКЦИИ: уважаемые читатели, вы много раз откликались на зов о помощи героев наших публикаций. Если и в этот раз вас не оставила равнодушной история Ильи, публикуем номер счета Терещенко. Номер карты мамы: Ирина Викторовна Т. 2202 2020 3833 2155. Карта отца привязана к телефону (с его разрешения): Сергей Терещенко 8 (919) 023 85 42.