Тамбовчанка хоронила любимого сына дважды

Через семь лет после смерти Олега безутешная мать поняла, что он должен покоиться на другом кладбище, и похоронила его второй раз. О том, почему она приняла решение перезахоронить сына и что произошло с ней потом, женщина поделилась с нашими читателями. От автора: этот рассказ 70-летней Валентины Савельевой, в гостях у которой я побывала 15 мая, потряс меня до глубины души. Бредом человека, впавшего в отчаяние от смерти единственного сына, и воспаленным воображением это не назовешь. Женщина говорит: «Иная  жизнь существует – это для меня теперь факт, как и то, что не могут заблуждаться все те люди, кто свидетельствовал о встречах с потусторонним миром». Тот жаркий августовский день и тот телефонный звонок, который пронзил тишину сонной квартиры, Валентина помнит до сих пор. Громкая трель раздалась вечером 26 августа 1993 года. Подняв трубку, женщина услышала дрожащий голос друга ее сына, у которого тот гостил со своей женой: «Теть Валь, Олег умер!» Поначалу она не сразу поняла, о ком это речь, а потом, набрав в легкие побольше воздуха, переспросила: «Олег умер?». «Да, прямо у нас дома». На заднем фоне в трубке раздавался плач жены Олега Иры. - В тот момент у меня отключился страх, я просто села на диван и приняла это как должное. Даже слез не было, какое-то оцепенение, - рассказывает мне героиня этой истории. - Я даже не понимала, что его больше нет, это просто не укладывалось в моем сознании. Это было вне моего понимания. Внезапная остановка сердца - так потом скажут врачи. А в тот момент в воспаленном мозгу женщины, как молния, пролетел сон, увиденный несколько месяцев назад. Только сейчас она поняла, кто же был главным героем того сновидения и что тогда хотела ей сказать умершая мать. - Я вижу комнату и стол. Под иконами во всем черном сидят моя мать и жена брата. На столе стоит рис, а у окна, оперевшись локтями на стол, сидит молодой человек. У меня мелькает мысль – это Олег. Его поза говорит о том, что что-то случилось нехорошее, - утирая слезы, вспоминает Валентина. - Мама протягивает мне стопку и так смотрит на меня, как будто хочет что-то сказать. Я плачу и, в ужасе падая на колени, прошу: «Мама, скажи, ну скажи, что будет, что?» Только тут я поняла, кто был тот человек за столом, - хотя все время, как могла, гнала от себя эту мысль. Потом начались какие-то звонки, организация похорон, родственники и знакомые что-то спрашивали, но несчастная мать никак не могла понять, что больше нет ее красавца сына. Ведь только утром она обнимала его и сноху, провожая в гости к их другу. 26-летний Олег был для Валентины смыслом ее жизни. Талантливый мальчик на отлично окончил школу с немецким уклоном, потом филологический институт, где самый старейший профессор всегда хвалил его и говорил, что растет его замена, сам выучил английский.- Он ведь и в армию попал в ГДР переводчиком. Языки схватывал на лету. Я летала туда к нему. Он так чисто говорил по-немецки, что даже немцы не отличали его от своих, - вспоминает Валентина. - У меня всегда с ним была какая-то духовная связь, я очень тонко чувствовала его, каждый его шаг. Нет, у нас был в семье папа и муж. Но почему-то так сложилось, что большую часть времени именно я проводила с сыном. Хоронить Олега Валентина решила на загородном кладбище, так как ездить туда ей было удобнее всего. Каждое воскресенье в любую погоду женщина садилась в маршрутку и ехала на могилу. Но после первых же посещений она почувствовала неладное. Каждый раз, приходя на кладбище, она обязательно получала травму.- Только войду в ворота — и сразу падаю и расшибаюсь: то локти разобью, то ногу подверну и потом лечусь долго, то еще какая-нибудь напасть случится, - рассказывает Валентина. - Поневоле стали закрадываться мысли: что-то не так, что-то не то!Все встало на свои места после смерти ее подруги, которую похоронили на городском Воздвиженском кладбище, спустя семь лет после Олега. - Я, когда туда пришла и огляделась, поняла: «Вот оно, мой сын должен лежать здесь, это его место. Здесь похоронены его родственники». С этой мыслью я пришла домой и впервые за эти семь лет спокойно уснула, - говорит Валентина. - Первое время после похорон я вообще спать не могла, меня спасала только дача и земля. Я приезжала туда и копала, сажала, полола - а потом просто падала от усталости. Лишь бы не сидеть и думать. Ира, сноха моя, меня поддерживала, хотя я понимала, как девочке тяжело, и старалась тоже ее успокоить, а она - меня. Так и выживали. Через мучения и преграды, отговоры и осуждения друзей и родственников Валентина принялась собирать бумаги на эксгумацию. Ее муж и отец Олега умер пять лет спустя после смерти сына. Поэтому все заботы и переживания женщина переносила одна. Она вспоминает, как ходила и выбирала потом место на новом кладбище, как вместе со смотрителем после долгих поисков наткнулась на пустое место возле аллеи, которое хорошо видно, когда на нее заходишь, и где солнечные лучи падают на землю сквозь ивы.- Перезахоронение тоже далось мне тяжело: я как будто заново переживала похороны. Сына все эти годы, все эти семь лет, во сне я видела постоянно, почти каждый день, и всегда просыпалась в слезах. Но в тот августовский день 2000 года я наконец поняла: я его похоронила! И все встало на свои места, - вытирая слезы, вспоминает она. - А для себя решила, что надо поменять квартиру. Эта слишком далеко от нового кладбища, а я уже немолода, ходить потом будет еще тяжелее, да и воспоминания мучают. В общем, решила ее продать и купить другую.Новое жилье Валентина купила недалеко от церкви и кладбища - пешком можно дойти. После оформления всех бумаг и переезда она пришла на могилу к сыну.- Я села на скамейку и стала ему рассказывать: «Я переехала на другую квартиру. Дорогой сыночек, я теперь живу по новому адресу», назвала его, побыла еще немного, поговорила, а потом попрощалась и ушла — благо, теперь новая квартира была почти рядом с кладбищем, - рассказывает Валентина. - Вечером я помолилась, как обычно, о нем и долго лежала, никак не могла уснуть. Потом все же задремала.Тревожный сон женщины разбудил громкий звонок в дверь квартиры. Встав с постели и накинув халат, она, не спрашивая, кто там, машинально ее открыла. То, что увидела несчастная мать, заставило ее замереть на пороге. - В потоке яркого, какого-то неземного света, который падал как бы одним мощным лучом, как от огромного прожектора, стоял мой сын. Одет он был в дубленку и свою любимую спортивную шапочку. Он смотрел на меня, широко открыв свои большие карие глаза. Просто молча смотрел на меня, всем видом говоря: «Да, я знаю, мама, где ты теперь живешь», - вытирая слезы, рассказывает несчастная мать. - Я крикнула: «Сынок, но ты же умер, я тебя похоронила, посадила цветочки на могилке в твою память. Плачу каждый день, родной ты мой». А сын стоял и грустно смотрел на меня, как бы говоря: «я пришел, чтобы увидеть тебя» Так и не дождавшись от него слова, я протянула к нему руки и потеряла сознание. Придя в себя, Валентина увидела, что лежит на пороге у распахнутой двери своей квартиры. Все тело ее болело. Кое-как поднявшись с пола и рухнув на кровать, она провалилась в сон. - С утра я проснулась и отчетливо, как бы физически поняла: мой сын был у меня дома. Как будто он заходил в гости и просто опять ушел. Сил у меня совсем не было, все тело болело, - сквозь слезы вспоминает Валентина. - Эта картина до сих пор отчетливо сохранилась в моей памяти. Как долго я потом ждала его ночью, надеясь, что он еще придет, - но нет. Он, видно, приходил попрощаться со мной, жалея меня, и наконец ушел в назначенное место. И теперь я уверена: человек в какие-то минуты действительно соприкасается с потусторонним миром. И примечательно, что эти встречи не воспринимаются впоследствии как сон, как что-то случайное. Потихоньку Валентина стала возвращаться к жизни. Она говорит, что уверена: сын видит ее, знает, как она живет, - просто находится где-то далеко, откуда нельзя общаться с нами. Она часто видит его во сне, особенно днем, когда отдыхает. Но по-прежнему просыпается от того, что ее пронзает боль утраты.