Наталья не выдержала роль сиделки и забила табуретом парализованную мать
эксцессов. Родилась и выросла в деревне Сафоновского района. Здесь же вышла замуж и родила сына. Даже дикие 90-е годы прошли для нее без глобальных перемен: она все так же ходила подрабатывать на местную ферму, а большую часть времени уделяла хозяйству и огороду.
В деревне ее знали, как женщину отзывчивую и очень семейную. Тем большим удивлением для местных стала новость о грядущем разводе супругов. На дворе стоял 2005 год. Наталье на тот момент исполнилось уже 32 года, сын Костик ходил в пятый класс.
Наскоро оформив документы в ЗАГСе, Наташа с сыном тут же перебралась жить в соседнюю деревню к Михаилу Варламкину. Односельчане засудачили: «В тихом омуте еще какие черти водятся». Как выяснилось, любовь с Мишей у них была уже давно. Но какой бы ни была скандальной новость, знакомые Антонову не осуждали. Бывший муж любил приложиться к бутылке, а после мог и руки распустить.
Костик нового папу воспринял без капризов. С первых же дней Михаил стал приучать мальчика заботиться о маме и беречь дом. А когда он стал постарше, брал с собой на охоту и рыбалку.
Единственным, кто так и не смог простить Наталье «предательство» была ее родная мать. Елизавета Петровна Куманенкова придерживалась старых порядков и развод в семье для нее был сродни катастрофе.
– Колька наташкин, как они разошлись, сразу уехал, так что препон не чинил. Потом сплетни ходили, что, вроде бы как, посадили его за что-то. Мы тоже недолго интересовались ситуацией. А вот Елизовета устроила дочке бойкот. Общаться отказывалась, сама же публично осуждала. Видимо, боялась, что за глаза будем сплетничать, – рассказывали соседи.
Женщина демонстративно игнорировала нового зятя, когда новая семья приезжала к ней в гости. Только с единственным и обожаемым внуком возилась, как прежде. Но и здесь не обошлось без проблем – Куманенкова пыталась настроить ребенка против «чужого» дома.
Но время шло, а Наталья и Михаил все также жили душа в душу. За Антоновой не было замечено постыдных загулов, а Варламкин слыл образцовым хозяином дома.
Как рассказывала на следствии Наталья, года через четыре мать немного успокоилась. Но все равно на любые приглашение приехать в гости отвечала отказом. Антонова, видя, что мать стареет и по хозяйству ей уже требуется помощь, приезжала зажать огород. «Идем с ней рядом грядка к грядке, а она молчит. Потом уже уходить собираюсь, а на крыльце сумка с закрутками – угощает. Так и жили».
В 2018 году у Елизаветы Петровны начались первые серьезные проблемы со здоровьем. Женщине было всего 67 лет, но организм сбоил. Она периодически лежала в больнице, постоянно в кармане домашней одежды держала лекарства. Тогда впервые встал вопрос о ее переезде к дочке с Михаилом.
– Не буду врать, я тогда в восторге не был. У нас отношения были, как в анекдотах про зятя и тещу. Но ее позицию я уважал. Мы даже расписываться не стали, боясь, что она испугается очередной волны пересуд. Мол, невесте в белом под пятьдесят, а жениху – и вовсе за пятьдесят. А раньше как-то руки не дошли. Думали, вдруг и правда разбежимся, тогда Наташе совсем жизни не будет. Но препятствовать переезду я бы никогда не стал, – описывал взаимоотношения в семье Варламкин.
В тот момент пенсионерка еще не сдавалась и менять место жительства отказалась. Но в последующие три года ее состояние только ухудшалось. Родные были уверены – все дело в одиночестве. И попыток забрать Куманенкову не оставляли.
В 2021 году внук ушел служить по контракту. Единственный человек, которому старушка была искренне рада, теперь находился далеко. Она получала от него добрые объемные письма, но, видимо, этого было мало. В тоске по родне у нее стали прогрессировать заболевания иного характера.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ НАТАЛЬИ АНТОНОВОЙ
«В конце лета 2021 года я заметила, что мама ведет себя странно. То заговаривается, то очень суетится и постоянно задает вопросы, то, наоборот, становится отстраненной. Ее увезли в больницу и поместили в психиатрическое отделение. Потом еще раз в январе 2022 года она перенесла тяжелое заболевание, снова оказалась в больнице. И после этого уже не вставала. Я сама добровольно приняла решение забрать ее к нам домой».
Однако вскоре выяснилось, что ухаживать за лежачей больной тяжело не только физически, но и психологически. Соседи стали отмечать, что характер Натальи начал меняться.
– У нас в деревне трезвенников нет. Но за Наташкой никогда не было замечено, чтобы пила крепкое. А тут, если в гости в выходные зайти, теперь и она рюмочку-другую могла опрокинуть. Стала необщительной. Было видно, что она постоянно уставшая, – давали характеристику соседи.
Они же отмечали, что Елизавета Петровна всегда выглядела опрятно: была переодета в свежее, не худела. А уже в теплое время года Наталья каждый день выносила ее на руках на крыльцо, чтобы та подышала свежим воздухом и пообщалась с соседями, если те вздумают заглянуть за калитку.
Каких сил это стоило Антоновой знал только ее гражданский муж. Он также отметил, что женщина перед сном пристрастилась опрокидывать стопочку – для спокойного сна. Но добавил, что препятствовать этому не пытался – понимал, что Наталья так пытается сбросить стресс. Однако это не работало.
Сама Елена Петровна была беспокойной пациенткой. Она кричала и просила побыть с ней, когда ее мучили боли. И с этим, что зять, что дочка справлялись хорошо. Но в моменты, когда разум старушки затуманивался, ее было ничем не успокоить: она бредила, ругалась и не узнавала родственников.
– Однажды я не выдержала и ударила ее рукой по телу несколько раз. Потом испытывала сильное чувство вины, извинялась. Но она даже не отреагировала на меня – продолжала выкрикивать что-то бессвязное. После того случая у меня были часто нервные срывы. Руку не поднимала, но могла накричать, – давала показания Наталья.
Чем более беспомощной становилась старушка, тем больше злобы копилось у Антоновой. На суде Михаил не стал скрывать, что за месяц до трагедии Наташа уже не стесняясь кричала, что мать портит ей жизнь и что сил у нее больше нет. При этом добавлял, что задачи сиделки она исполняла все так же исправно.
– В конце июля у моей жены была истерика. «Она выбежала из комнаты тещи и на кухне ножом изрезала себе ладони», —объяснял состояние жены Николай. – Я не знал, как ей помочь, старался большую часть забот по огороду брать на себя. Но это не сильно спасало.
В ночь с 20 на 21 августа напряжение достигло пика. Уставшие после домашних дел Наташа и Николай легли спать. Но уснуть им так и не удалось. Елена Петровна постоянно кричала, но объяснить, что ее беспокоит, не могла.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ НАТАЛЬИ АНТОНОВОЙ:
«Я посидела с мамой. Потом устала от ее выкриков, вышла на кухню. Села и выпила. Сколько – не знаю. Потом вернулась в комнату к матери. Из-за того, что она ночью постоянно падала к кровати, мы ее по вечерам стали перекладывать на матрас. Потом я услышала, как Коля ушел в огород. Такое уже бывало несколько раз. Когда ему нужно было выспаться перед сменой, он мог ложиться на сеновале, если мама кричала. То, что он ушел, стало для меня последней каплей. Я схватила табурет, который стоял в комнате и несколько раз с высоты своего роста ударила им маму. Била по голове. Попала в область темени. Она успокоилась».
Женщина заверила, что убедилась – Елена Петровна оставалась в сознании. После чего Наталья вышла во двор и сообщила Николаю, что в доме воцарилась тишина.
На следующее утро пенсионерка еще была жива. Она больше не кричала, только постанывала, просила воды и еды. Дочь накормила и напоила Куманенкову. Это позже подтвердит вскрытие. Затем переложила старушку на кровать, чтобы не образовались пролежни и смыла следы крови.
– Я заметила, что состояние мамы ухудшилось. Но не думала, что из-за меня. Тогда, находясь в состоянии алкогольного опьянения, я считала, что наношу несильные удары, – давала показания Наталья.
В тот же день, зайдя в комнату лежачей больной, Антонова обнаружила, что та не подает признаков жизни. Она сама вызвала фельдшеров и полицию.
Когда экспертиза показала, что причиной смерти стала черепно-мозговая травма, а не последствия болезни, Наталья написала явку с повинной.
Иных повреждений, кроме нанесенных табуретом, в заключении медэкспертов не указано – пенсионерку до этого не избивали.
– 21 декабря 2022 года Сафоновский районный суд признал Наталью Антонову виновной в совершении преступления по ч. 4 ст. 111 УК РФ (причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть) и назначил ей шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, – сообщила нам Юлия КАЗАКОВА, старший помощник прокурора Смоленской области по взаимодействию со СМИ и общественностью.
В качестве компенсации морального вреда в пользу матери погибшего суд обязал взыскать с Марии 1 миллион рублей.
Маргарита ВАСИЛЬЕВА, Сафоновскй район
(Имена и фамилии фигурантов уголовного дела изменены по этическим соображениям. – Прим. ред.)
