Кузнец Вадим Дыкин отменил все заказы и теперь делает печки для наших солдат

них был кузнец Вадим Дыкин. Он делает печки для военных, которые находятся в зоне специальной военной операции.

Я захотел познакомиться и написать о нем. Но рязанец оказался очень скромным человеком и сразу после награждения ушел. Только на следующий день в социальной сети «ВКонтакте» я нашел страничку Дыкина, и там мы договорились о встрече, которая состоялась 7 декабря в его кузнице. Но так как в мастерской работали другие сотрудники, наше общение прошло под грохот молотков и сварки, придавая беседе нужный колорит. 

– Я родился в Рязани в 1966 году, – начал Вадим Гаврилович. – Мама работала в магазине уборщицей, а отец был прорабом на стройке. Окончив школу, я решил пойти по его стопам – поступил в строительный колледж. После учебы была армия – служил в Прибалтике в десантных войсках. А затем я работал по специальности. Например, участвовал в строительстве онкологического диспансера. А вообще я поменял множество профессий: был и сварщиком, и монтажником, и литейщиком. Но всегда я был связан с металлом.

– А как вы решили стать кузнецом? – спросил я.

Оказывается, еще школьником Вадим Гаврилович тянулся к искусству. Читал книги по живописи, скульптуре, но больше всего его душа пела от такого материала, как металл. Он всегда обращал внимание, выделяя среди прочих, на кованые изделия. Например, красивые ограды, которых в Рязани предостаточно. Но эта тяга к железу не оформлялась во что-то конкретное, пока уже в зрелом возрасте мой собеседник не напоролся на одну ТВ-передачу про мастеров кузнечного дела. Он смотрел ее, не отрываясь от экрана, как завороженный. И тогда,  в 40 лет, мужчина понял, что хочет быть только кузнецом.

Так получилось, что Дыков уехал из родного города в  Спасский район, где прожил 10 лет и работал в одной местной организации: сажал и пилил лес, прочищал с другими коллегами просеки. И как-то Вадим Гаврилович встретился там с одним состоятельным человеком и предложил ему открыть кузнечное дело, и тот согласился. И  они сделали там мастерскую. 

– И с самого первого дня я понял, что это мое, – говорит собеседник. – В Рязани я познакомился с одним опытным кузнецом. Приехал к нему, и он меня учил мастерству. После  уроков приезжал в Спасский район и пробовал ковать металл самостоятельно. И у меня получалось. Вот так я и стал кузнецом.  Еще я всегда хотел, чтобы у меня был свой стиль и почерк. Все-таки каждый кузнец – это, в первую очередь, художник.

Клиенты не заставили долго себя ждать. И один за другим потянулись  в мастерскую. По словам Вадима Гавриловича, он ковал и ограды, и  ворота, и перила для входных групп. Ковал и православные кресты. Его любимые стили – это готика и барокко.

Но потом Дыкину пришлось вернуться в Рязань, так как у него заболела мама. Сейчас ее нет на этом свете, а Вадим трудится кузнецом в одной из студий художественной ковки. Там он начал работу с мангалов, которым сразу же захотел придать свой авторский стиль. Но это в принципе касается любого изделия мастера Дыкина. Оно не должно быть стандартным, иначе Вадиму Гавриловичу просто неинтересно.

– Знаете, как говорится, несколько лет работаешь на имя, потом имя работает на тебя, – говорит рассказчик. – Так и произошло. Люди ко мне стали приходить. Главное – это идея. Например, если я делаю мангал, то делаю и козырек в стиле барокко, и такую же кочергу.

Вадим вспомнил такой случай, связанный с заказчиками. Однажды к нему пришла семья священнослужителя из одного села: сам батюшка и матушка. Они заказали крест для храма.  Мастер все выполнил, но что-то перепутал и сделал узор для креста с розами. Вадим отправил фотографию, и батюшке все очень понравилось, а вот матушке нет. Она позвонила и сказала, что хочет узор с листьями и гроздьями винограда. Пришлось переделывать, как просила женщина.

А еще Вадиму заказывали выковать скандинавский шлем. Он был нужен  для исторической реконструкции. Это такие мероприятия, когда собирается большое количество людей, увлеченных определенной эпохой, и они вместе воссоздают какое-нибудь известное событие тех лет. Чаще всего это всевозможные битвы. Для этого каждый участник справляет себе соответствующий времени костюм. И он должен быть максимально похож на оригинал, что требует от исполнителя знаний истории и внимания к деталям.

Также кузнец признался, что все идеи к нему приходят почему-то именно ночью. Думая, почему так, он понял причину. Ведь днем человек загружен текущими делами. Ему, может, нужная мысль и приходит, но она не может как бы пробиться до сознания художника. А вот ночью человек освобождается, шум посторонних мыслей уходит, никто не отвлекает. И вот оно – озарение!

Также я хотел узнать у моего собеседника о его личной жизни. Но мужчина сказал коротко: «20 лет как разведен. С семьей общаюсь редко. У меня двое сыновей».

Поговорили мы с Вадимом Гавриловичем и о специальной военной операции. Когда она началась, он отменил все коммерческие заказы и стал помогать нашим бойцам.

– Я понял, что я нужен, – говорит рязанец. – У меня тогда было три дорогих заказа. Я людей обзвонил и сказал следующее: «Ребята, что делать? Ваш аванс я получил и начал делать работу. Но нужно помогать нашим пацанам, которые сражаются за Родину». И все трое приехали ко мне и сказали, что  заказы подождут. С тех пор разные люди везут к нам  газовые баллоны, а из них я делаю печки для наших парней. 

Как объяснил мой собеседник, это крайне необходимая вещь для солдат. Зимой холодно, поэтому в окопе  без печки никак. Там можно отогреться, можно сделать еду, подогреть кружки с чаем. Печка похожа на буржуйку. Также Вадим Гаврилович кует скобы. Ими ребята скрепляют блиндажи и наблюдательные пункты. А также он вырезает металлические «кошки» для разминирования. Кузнец говорит: «Иногда даже руки вот-вот отсохнут, но есть слово «надо».

– Конечно же, я хотел бы вернуться к ковке оград и мангалов, – объясняет Дыкин. – Но сейчас не до этого. Я здесь нужен. Дел у меня очень много. Я с утра и до позднего вечера нахожусь в кузнице. У меня нет выходных. Да и в Новый год я буду именно здесь.

Еще интересный момент. В кузнице я увидел одну девушку. Вадим рассказал, что это волонтер Вера Алексашкина. Оказалось, что ее муж сейчас находится в зоне СВО.

– Она вошла ко мне в кузницу и сказала, что хочет помочь, – добавил мастер. – Я сначала опешил. Ну чем она может помочь? Ведь работа кузнеца – это неженское дело. «Давайте я хоть уборку сделаю?» – говорила Вера. Ну, деваться некуда. И девушка приходила ко мне практически каждый день. А потом она научилась ковать и загибать скобы. Только русская женщина могла бы взять  на себя такую тяжелую работу. И теперь она стала для меня лучшим помощником, и за это я ей благодарен.

Конечно же, я захотел пообщаться с Верой. И девушка рассказала о себе.

– Я сама родилась в Рязани, – сказала она. – Работаю на одной фабрике, выпускающей мягкую мебель в коже – тружусь заведующим складом. А моему мужу 30 лет. В прошлом году ему дали повестку. Сначала забрали в Нижегородскую область, потом в Калининград. Я к нему ездили и туда, и туда. А из Калининграда мужа отправили в зону СВО. И им нужно было собрать гуманитарный груз. Это в начале этого года. И мы с женами, с родителями, с родственниками собирали посылки. Они оказались очень большими, и поэтому мы сами нашли машину. И я ездила в подразделение мужа.

Вера искала волонтерские центры. И девушка узнала, что кузнец Вадим Дыкин помогает тем, кто находится в зоне СВО. В феврале этого года она пришла к нему в кузницу. Но Вадим Гаврилович сразу сказал, что болгарку ей не даст, сварку не даст. Но как мы уже знаем, со временем его мнение поменялось.

– Но я научилась ковать скобы.  Кстати, ко мне приезжал супруг в отпуск, и я познакомила его с Вадимом. В общем,  я безумно рада, что встретила такого замечательного человека.

Николай СКРИПКИН, Рязань