«Женя говорил, что покончит с собой, если я не выйду за него»

ОТ АВТОРА: на прошлой неделе в редакцию «Мещерской стороны» пришла постоянная читательница Мария ГОРБАЧЕВА и передала мне листок с номером телефона своей приятельницы – 82-летней жительницы Рязани Инны Георгиевны КАДЫШЕВОЙ, и сказала, что женщина очень просила связать ее с редакцией. В тот же день я позвонила по указанному в записке номеру. Собеседница с приятным голосом была очень рада моему звонку. – Знаете, я уже немолода, не так давно упала, стала инвалидом и теперь прикована к кровати, – рассказала она. – Кто знает, сколько мне еще отмерено. И поэтому я хочу рассказать историю своей семьи и моей жизни, в которой были знакомства с такими удивительными людьми, как писатели Константин Паустовский, Фраерман, Аркадий Гайдар. Они приезжали погостить в Солотчу и непременно заходили в гости к моим родителям. На меня, тогда еще девчонку, они произвели огромное впечатление. Может быть, поэтому моим супругом стал известный рязанский журналист и баснописец Евгений Осипов. Однако жизнь с творческим человеком оказалась для меня. Но, это уже не телефонный разговор, лучше приходите ко мне, и мы обо всем побеседуем.   В среду,18 ноября, я пришла в гости к героине нашей истории. Вот уже несколько лет Инна Георгиевна прикована к кровати и не выходит из дома. Миловидная пожилая женщина подготовилась ко встрече со мной – на кровати у нее были разложены несколько альбомов с фотографиями, брошюры, книги. Мне сразу бросилась в глаза фотография молодого мужчины с благородными чертами лица и аристократической осанкой. – Это мой отец, Георгий Иосифович, – с гордостью сказала Инна КАДЫШЕВА. – Он родился за тысячи километров от Рязани, на Дальнем Востоке, в городе Николаевск-на-Амуре. Дед служил адмиралом торгового флота, его суда ходили по всему свету, даже в Америку. Так случилось, что он стал вдовцом, на руках у него остались пятеро детей. Вскоре он взял в жены мою бабушку – донскую казачку необыкновенной красоты. У них родились еще двое детей – дочка Тоня и мой отец. Хотя в годы советской власти отцу приходилось скрывать свое происхождение, тетка все же полушепотом рассказывала нам, в каком чудесном доме они жили – двухэтажном, такой в те годы был только у губернатора и у моего деда. Все дети получили прекрасное образование, их воспитанием занимались строгие немецкие бонны. А когда дед возвращался домой из дальних плаваний, он брал детей и они вместе катались на прогулочном корабле вдоль Амура и высаживались в самых красивых местах. Мать же Инны Георгиевны была из простой семьи, но всегда выделялась среди сверстниц своей красотой и недюжинным умом. – Дед по маминой линии был краснодеревщиком, делал декорации для театров, – продолжала женщина. – Когда маме пришла пора получать образование, он отдал ее в лучшую гимназию в Николаевске-на-Амуре, где в те годы учились лишь дети дворян. Отказывая себе во многом, он ежегодно платил огромную сумму золотом за мамино обучение. В итоге, гимназию она окончила с отличием. В это время молодая девушка познакомилась со своим будущим супругом. Георгий Иосифович в то время уже держал свою частную аптеку. Красавица Софья приглянулась молодому человеку и вскоре они сыграли свадьбу. Время было неспокойное, в 30-е годы в Николаевске-на-Амуре стала орудовать жестокая банда, на преступников не было никакой управы – они жгли дома, убивали детей и стариков. Оставаться здесь было небезопасно. Собрав лишь необходимые вещи, молодожены уехали из полыхающего города. – Отец учился на провизора в Москве и работал заведующим солотчинской аптеки, – вспоминала Инна Георгиевна. – Во время учебы в столице он и познакомился с выдающимися писателями. Первое знакомство произошло в конце 30-х годов. Как-то летом отец позвал нас с братом и сказал: «Дети, сегодня к нам в гости придет писатель Константин Георгиевич Паустовский». Мы очень обрадовались, побежали к книжному шкафу и достали оттуда маленькую книжечку «Огонек». «А можно мы покажем писателю, что у нас тоже есть его рассказ», – оживились мы с братом. Но отец был непреклонен, разрешил лишь только поздороваться с Константином Георгиевичем и сразу же отправил нас в детскую. По словам Инны Георгиевны, родители воспитывали их с братом строго. В 4 часа все собирались на обед за семейным столом, опаздывать было нельзя. Но однажды Инна все же нарушила этот семейный закон. – В тот день я спешила с прогулки домой и увидела, как ломают колокольню солотчинской церкви, – рассказывала она. – Под нее подвели столбы и подожгли, а через некоторое время она с грохотом упала и немного ушла в землю. Мы, школьники, с интересом наблюдали за этим, и вдруг увидели, что рядом стоит старичок и плачет навзрыд. Тогда мы не могли понять, почему он так убивается, а сейчас я понимаю, что с этой колокольней для него перестала существовать целая эпоха. А для Инны же, напротив, в те годы открывался новый мир – в их дом стали все чаще заглядывать именитые писатели. – Бывал у нас в гостях и Аркадий Гайдар, правда я его не помню, но мама рассказывала о нем много интересных историй, – говорила Инна Георгиевна. – Он был очень веселый, остроумный, правда, любил выпить. Здесь им была написана «Судьба барабанщика». А однажды отец вместе с Паустовским и Гайдаром пошли на рыбалку, взяли с собой и моего брата. Пока разбирали удочки, отец и глазом моргнуть не успел, как брат оказался в воде. Проня тогда была полноводной, с быстрым течением, он мог погибнуть на дне реки. Но Аркадий Гайдар не растерялся – прыгнул в воду и вытащил его из воды. Этот случай стал нашей семейной легендой. В окружении известных писателей семья Инны Георгиевны встретила и весть о войне. – Летом 1941 года отец вместе с Паустовским и Фраерманом пропадали на рыбалке, – продолжала она. – 22 июня они должны были прийти к нам на пироги с ягодами, которые они так любили, но тут село облетела страшная весть о войне. Писатели уехали в Москву, а 31 августа отца забрали на фронт. Всего через несколько дней на него пришла «бронь», но было уже поздно. Он погиб в 1943 году под Псковом. Вместо него, отучившись на фармацевта, заведовать солотчинской аптекой стала мама. Не знаю, когда она все успевала – работа, большое хозяйство, да и нам с братом необходимо было уделить время. Она спала по 3-4 часа, но всегда с гордостью говорила: «Разбудите меня ночью, у меня копейка с копейкой сойдется», и стала настоящей солотчинской легендой, старожилы до сих пор ее помнят. В доме у нас всегда собирались интересные, творческие люди и… репрессированные женщины, вернувшиеся из лагерей. Они рассказывали страшные истории о том, как их мужей расстреливали, отнимали грудных детей, и они не знали, где они, что с ними. Жили в нечеловеческих условиях, в вагончиках, а по ночам из них иногда раздавался не плачь, а вой, леденящий сердце. Конечно, со временем их реабилитировали, вернули детей, но здоровье им уже никто не мог вернуть, и мама помогала им в лечении. После смерти отца известные писатели не забывали гостеприимный дом. Его хозяйке Софье Павловне они присылали корзины цветов и ее любимый шоколадный торт, а вечером приглашали ее и детей к себе в гости на вечерние посиделки. – Здесь же отмечали рождение младшего сына Паустовского Алеши, – говорила Инна Георгиевна. – Помню, как в саду горели свечи, Константин Георгиевич читал стихи, а Фраерман танцевал лезгинку. Дружба с писателями стала еще крепче, когда Инна подросла. Когда она приезжала в Москву, то всегда останавливалась в квартире у Паустовского на Котельнической набережной, где писатель и его супруга Татьяна Арбузова тепло встречали девушку. Константин Георгиевич даже в какой-то мере пытался заменить отца. – Я хотела поступать в театральный, но Паустовский сказал: «Если бы был жив отец, он бы тебя не пустил», – вспоминала она. – Я прислушалась к его мнению и поступила в рязанский педагогический институт. Помню, как в день экзаменов он подвез меня на машине и пожелал успешной сдачи. В институте творческую натуру девушки разглядел студент Евгений Осипов, который в те годы был уже известен своими острыми и меткими баснями. Он пригласил Инну в институтский драмкружок, и вскоре оказывать знаки внимания. – Когда он читал свои басни со сцены, я смотрела на него и думала: «Где же та счастливая девчонка, что дружит с ним», – вспоминала Инна Георгиевна. – И вдруг этой девчонкой стала я. Женя ухаживал очень красиво и вскоре сделал мне предложение. Я поначалу отказалась, ведь в то время за мной ухаживал сын генерала, красавец Валентин. Он приезжал в Солотчу, чтобы просить руки у моей мамы, но она была непреклонна и сказала, что еще рано, надо подождать. Мне тогда было 20 лет, но преодолеть любовный напор Жени я не могла, он говорил, что покончит с собой, если я не выйду за него. И я согласилась. Валентину я сказала, что выхожу замуж за другого. И он сказал: «За то, что ты так поступила, и тебе в жизни счастья не будет!» Тогда я не предала значения этим словам, а ведь они оказались пророческими. Вскоре после свадьбы у молодоженов родился сын Александр. Евгений был человеком творческим, его басни и статьи в газете «Сталинское знамя» рязанцы читали с упоением. Он работал над ними, порой, до глубокой ночи, а утром шел на работу. И, как и многие творческие люди, по словам Инны Георгиевны, много пил, порой мог не ночевать дома несколько дней. – Я устала от такой жизни и через 8 лет после свадьбы мы развелись, – призналась женщина. – Евгений уговаривал меня вернуться, но я была непреклонна. Он был особенным человеком, чувствовал все настолько чутко и остро, может быть, я была слишком молода, чтобы понять и принять его. Он уехал на север, как говорил, чтобы забыть меня. В это время я вышла замуж за хорошего человека, который полюбил меня и сына. Однако когда Женя вернулся в Рязань, он стал добиваться встречи, снова просил вернуться к нему. Я отказалась, ведь я не могла предать мужа, но до него дошли слухи о том, что я собираюсь вернуться к Жене и после недели скандалов он ушел. После этого Инна Георгиевна больше так и не вышла замуж, хотя женихи, причем довольно маститые, сватались к ней до самой старости. - Я поняла, что так, как Женя, меня уже не будет любить никто, - призналась она. Женщина жила заботами о сыне, внучке, но в 2012 году случилось горе – умер ее единственный сын Саша. К тому времени он работал преподавателем на литфаке в пединституте, с упоением вел лекции для студентов и, как и отец, писал басни и стихи. Сразу после этой трагедии пенсионерка упала на ступеньках магазина, повредила ногу и оказалась прикованной к постели. Сейчас она живет у племянницы и мечтает, что летом непременно поедет в любимый дом своего детства. – Где бы я ни была, на каких бы курортах, я всегда говорю, что лучше моей Солотчи нет, – сказала мне напоследок пожилая женщина. – Здесь и воздух другой и люди как-то добрее. Летом, если я буду жива, приезжайте ко мне в Солотчу, будем с вами пить чай в доме, где когда-то собирались такие великие и интересные люди. Мария РАКЧКЕЕВА, Рязань