Рязанскую пенсионерку из затопленной избушки переселили в... дом уголовника

После потопа 78-летняя жительница Кадома осталась без крыши над головой. А местные чиновники не нашли ничего лучше, как поселить ее в дом… уголовника ОТ АВТОРА: об этой невероятной истории корреспонденту «Мещерской стороны» рассказала жительница поселка Кадом Татьяна Васильевна, которая звонила в редакцию в конце прошлого года. – После сильного паводка, который случился у нас в 2012 году, у пожилой жительницы нашего поселка, Евдокии Дмитриевны Будановой, развалился дом, и администрация поселила ее в дом осужденному, который сейчас отбывает наказание, – рассказала читательница. – Если он вернется из тюрьмы, то она окажется на улице. В феврале корреспонденты «Мещерской стороны» посетили один из самых отдаленных районов нашей области – Кадомский. Об интересных историях и проблемах, которые волнуют жителей района, находящегося за 250 километров от областного центра, «Мещерка» будет рассказывать в ближайших выпусках. И начать решили с истории, которая потрясла нас больше всего. По приезду в Кадом меня встретила Татьяна Васильевна, которая и обратилась в нашу редакцию. Она проводила меня в гости к Евдокии Дмитриевне. Вскоре мы оказались на одной из отдаленных от центра улиц у деревянного дома – старого, но крепкого. На крыльце нас уже встречала пожилая женщина в валенках и бушлате защитного цвета. Несмотря на почтенный возраст – 78 лет, с хозяйством она справляется в одиночку. – У Евдокии Дмитриевны есть две дочери, но они с ней не живут и практически не помогают, – сказала соседка, которая заглянула в калитку, увидев гостей на пороге у бабушки. – Она живет с сыном, Юркой, он работает дворником при администрации, часто выпивает, в общем, тоже не помощник. Евдокия Дмитриевна пригласила нас войти. Дома пожилая женщина присела на кровать и стала рассказывать о том, сколько жизненных невзгод пришлось пережить ей и ее семье, и как в итоге, после страшного паводка 2012 года, она оказалась в чужом доме и каждый день с содроганием ждет возвращения его хозяина. – Родилась я в селе Котелино, оно недалеко от Кадома, – сказала она. – У матери я была одна, отец пропал без вести. По словам Евдокии Будановой, первые испытания и трудности для нее начались сразу после рождения. – Соседские мальчишки решили развести костер и пожарить яйца возле нашего дома, – рассказывала она. – Начался пожар, огонь шел снизу, через дверь было уже не выйти. Тогда кто-то из взрослых снял с крючка зыбку (люльку – Прим. ред.), в которой я спала, и выбросил в окно, прямо в яму с крапивой. Мама рассказывала, что плакала я страшно, но, благо, все остались живы. А вот дом, где жила Евдокия, ее мама и дядя вместе с семьей, сгорел дотла. Погорельцев приютили в Кадоме, пустили пожить на квартиру. – Мама говорила, что я была маленькая, худая, еле пищала, – вспоминала Евдокия БУДАНОВА. – Она, как могла, выхаживала меня. Это сейчас женщины могут несколько лет сидеть в декрете с детьми, а в то время – родила, оклемалась немного и снова выходи на работу. Мама на работу не выходила, оставить меня было не с кем. Ее обвинили в тунеядстве и сослали на полгода на принудительные работы. Когда мать вернулась, я не признала ее, закричала: «Уходи, ты чужая тетка!» Когда Евдокия немного подросла, ее определили в местную школу. Правда, с учебой у девочки не сложилось. – Однажды на уроке, я уже не помню, за какую провинность, учительница стукнула меня носом об парту, – поделилась Евдокия Дмитриевна. – Я пришла домой со слезами и все рассказала дяде – больше я в школу не ходила. С ранних лет и всю свою жизнь Евдокия Дмитриевна проработала в колхозе. Там же она встретила свою любовь – Константина. – Он был простой парень, детдомовский, работал в колхозе на быке, возил воду, – продолжала собеседница. – Костя был веселый, добрый, помогал старикам, о которых некому было позаботиться. Они очень любили его и всегда давали гостинцы, звали на пироги. Его доброта и забота покорили и меня. Константин и Евдокия всю жизнь прожили в Кадоме, родили троих детей. Но супруг ушел из жизни раньше Евдокии, дочери разъехались. Пенсионерка жила вместе с сыном в небольшом частном доме и на жизнь не жаловалась. Но все изменилось весной 2012 года, когда в Кадоме случилось наводнение, затопило больше 1000 домов, в том числе и жилище Евдокии Дмитриевны. – От воды стены покосилась, обвалилась потолочная балка, стала протекать крыша, развалилась печка, – продолжала пожилая женщина. – Из тех миллионов, что выделили на восстановление поселка после потопа, мы получили компенсацию по 10 тысяч рублей на человека, больше, как сказали, не положено. Я обращалась в администрацию, писала письмо с просьбой починить дом, но никакого ответа не было. Лето мы кое-как прожили, а осенью, когда ночи стали холодными и жить с неработающей печкой стало невозможно, нас, наконец, пересели в другой дом – неухоженный, опустевший. Печь оказалась нечищеной, я кое-как выгребла из нее сажу. Она забивалась еще несколько раз, даже этой зимой, дым шел в комнату, мы чуть не задохнулись, трое суток в мороз спали под толстыми одеялами, пока, наконец, не прочистили. Я сама отмывала этот дом, клеила обои, белила стены, мешками выносила мусор из сарая – думала, не выгребу, упаду. Когда Евдокия Дмитриевна немного освоилась в новом жилье, то узнала от односельчан, что хозяйка этого дома умерла несколько лет назад, а ее сын сидит в тюрьме, и никто не знает, когда он выйдет на свободу. А значит, вернуться он может в любую минуту, и неизвестно, как отреагирует на появление «незваных гостей». – Я живу здесь на птичьих правах, каждый день боюсь, что в дверь постучится прежний хозяин, ведь, наверняка, ему некуда больше идти, – сказала Евдокия Дмитриевна. – Хочу вернуться обратно в свой старый дом, но отремонтировать его мне не по силам. А между тем, из документов, которые предоставила женщина, следует, что ее прежний дом – муниципальный, то есть находится на балансе администрации, а значит, ремонтировать его обязаны за бюджетные средства. Чтобы разобраться в этой ситуации узнать, почему пожилая женщина и ее сын вынуждены жить в чужом доме, я в тот же день поговорила с заместителем главы администрации Кадомского района по социальным вопросам Виктором РАХМАНИНЫМ. – После смерти хозяйки дом был оформлен в муниципальную собственность, а позже предоставлен для проживания Евдокии Дмитриевне и е сыну, – пояснил собеседник. – Но все-таки мы попытаемся этой весной отремонтировать старый дом, в котором проживала Евдокия Дмитриевна, чтобы она смогла вернуться туда.