Подписав дарственную на дом, пенсионер оказался в интернате
Игорь Анатольевич Курочкин – постоянный читатель «Мещерки» и частенько задает вопросы в нашу постоянную рубрику «Справочная». В начале октября он так же позвонил, чтобы о чем-то спросить, и мы разговорились. Пока беседовали о том о сем, мой собеседник неожиданно признался: «Спасибо, что поговорили. А то целыми днями так одиноко на душе. Скоро день рождения, 80 лет, а мне и отмечать его почти не с кем. Я живу в доме престарелых в Михайловском районе, а все родные – в Рязани. Сомневаюсь, что они найдут время поехать в такую даль». Хотя что там ехать? Спустя две недели, оказавшись в нескольких километрах от села Виленка, где находится дом-интернат, я, конечно, не удержалась и навестила будущего юбиляра.
Признаюсь, что, пока ехала, даже не думала о материале. Скорее хотелось как-то поддержать человека, для которого наша газета стала настолько родной, что он поделился своими переживаниями. На улице проливной дождь, на воротах учреждения – цепь с замком, настроение подавленное. Благо доброжелательная сотрудница интерната все-таки пустила меня, а в коридоре уже встречал, опираясь на палку, невысокий широкоплечий мужчина в темных очках, с густой шевелюрой и аккуратной, красивой бородой. Через несколько минут мы беседовали с Игорем Анатольевичем с глазу на глаз в уютной гостиной.
Своего собеседника я представляла совсем другим – теперь уже не имеет смысла делиться, каким именно. А он прямо-таки актерской внешности. По-моему, мог бы играть доброго волшебника, колдуна, целителя…
– Целителя? – улыбнулся в ответ пенсионер. – А ведь я и есть целитель. Немного. Да и уже давно не практиковался. Впрочем, обо все по порядку.
Игорь Курочкин родился в Костроме в 1937 году, воспитывался в многодетной семье.
– Отец работал на железной дороге. Когда началась война, его отправили на Украину, – делился воспоминаниями пенсионер. – После окончания войны туда же, в Дунаевцы, переехала и вся наша семья.
Игорь не был обычным ребенком. В семь лет с ним произошло несчастье – попал под машину. Травмы оказались такими тяжелыми, что мальчик не приходил в сознание больше месяца. Как врачам в столь непростое время удалось его спасти – он удивляется до сих пор.
– Потом я еще очень долго лежал в больнице, мама не отходила от меня ни на минуту, – вспоминал Игорь Анатольевич. – А когда пришло время выписываться, врач подошел к ней и сказал: «Сами понимаете, ребенок у вас тяжелый. Учиться ему будет крайне сложно. Хорошо, если три класса осилит». Мама кивнула. Видно было, что эти слова будто мимо нее прошли, ведь главное – сын жив остался. А вот мне так обидно стало, что я до сих пор помню и этого врача, и его голос. С тех пор я старался учиться изо всех сил. Не скажу, что был отличником, троек у меня в аттестате достаточно, но я все время доказывал самому себе, что я нормальный.
И это ему удавалось. С юных лет и до самой старости Игорь Курочкин, отучившись-таки девять классов, освоил множество самых разных профессий и специальностей, таких как плотник, столяр, автослесарь, сварщик и др.
Свою первую любовь он встретил, когда ему не было и 20 лет. Парень с девушкой быстро съехались и пытались найти работу то в одном селе, то другом. Мастеру на все руки Игорю с этим везло, а вот его подруге – нет.
– Она мечтала стать портнихой, но все никак не получалось устроиться, – рассказывал он. – В итоге, спустя 2,5 месяца, мы разругались, вернулись каждый к своим родителям. А на следующий день я пошел к ней домой и узнал, что она снова уехала в какое-то село, якобы работу нашла. Вышел расстроенный, все никак не мог понять, почему она меня не предупредила о своем решении. И вдруг заметил: едет машина, а возле водителя она сидит. Увидела меня – и тут же пригнулась. Попыталась спрятаться. Но я и так с ней больше не разговаривал. Даже имя ее не вспоминаю с тех пор…
Решив начать жизнь заново, Игорь уехал в Рязанскую область, в Старожиловский район, где к тому времени обосновался его брат. Здесь он оказался востребованным и на местном предприятии, и в колхозе. А еще научился работать с лошадьми в заводской конюшне.
– Девчонки на меня заглядывались, – смеется рассказчик. – Нравился я им. То в клуб приглашали, то еще куда. Но мне не до этого было, все не мог забыть обиду на ту подругу. А однажды шли с работы со знакомым моего брата, и тот предложил: «Хочешь с хорошей женщиной познакомлю?» Уж не знаю, почему я тогда согласился, но уже на следующий день пошел в колхоз, где она работала – в управлении, кстати, – дождался ее и предложил проводить домой.
Вера Николаевна была старше Игоря на семь лет. Невысокого роста, с твердым характером, решительная и образованная.
– В первый же вечер она спросила: «Вы ведь на лошади ездить умеете?» Я кивнул. Вера продолжила: «Это очень хорошо. Можно будет возить материалы. Построим дом». Чем именно она меня покорила, я ни тогда не задумывался, ни сейчас. Но вскоре мы сыграли свадьбу. У Веры до меня никого не было, да и я все начал с чистого листа.
В одном из сел Старожиловского района супруги построили дом, вырастили в нем сына и, даже несмотря на то, что тот после школы уехал в Рязань, вдоволь понянчились с внуком. На пенсии Игорь Анатольевич тоже не скучал: активно выступал в местном клубе, писал в районную газету, а когда со здоровьем и у него, и у жены начались проблемы, а денег на лекарства не хватало, заочно обучился целительству и даже сдал экзамены.
– Я уже давно только травами стараюсь лечиться и раньше всех знакомых лечил, – рассказывает он. – Когда у самого ноги болят, жую трехлетний столетник и запиваю нерафинированным маслом. Тут же все проходит! Главное – делать это умеючи. А еще научился делать уколы.
В 2010 году, празднуя серебряную свадьбу, супруги пригласили родных и друзей со всех уголков России. Гости желали дожить до ста лет, а Вера Николаевна, как сейчас вспоминает ее супруг, тихо вздыхала: «Как бог даст».
– К январю 2011 года она почти не вставала с постели, – вспоминает Игорь Анатольевич. – Наше последнее 7 января я помню до сих пор. Утром я помог ей подняться, и Вера прошла на кухню. Села за стол, достала мандарин, сняла с него кожуру и разделила на две части. «Тебе и мне», – сказала она. Я ответил, что мандаринов дома много и если хочется, ешь целый. Но жена прямо в руку положила мне эту половинку. А потом пошла в комнату. Я помог ей лечь поудобнее, укрыл и хотел немного посидеть рядом – и тут пришла соцработник. Мы беседовали в коридоре всего несколько минут. Потом она заглянула в комнату жены и с улыбкой сообщила мне: «Спит». В эту секунду я почувствовал, как сердце мое словно остановилось на мгновение, а затем заколотилось. Бросился к Вере, обнял… Но руки ее были уже холодными… Говорят, мужчины не плачут, но это не так.
После этих слов пенсионер, склонив голову и сняв очки, долго плакал навзрыд, словно в очередной раз переживая это горе.
– Незадолго до ее смерти, – вытирая слезы, продолжил он, – мы с женой оформили дарственную на сына. Сам он редко приезжал из Рязани, а вот его жена бывала у нас, и с тех пор, как я остался один, отношения наши резко испортились. Каждый ее визит заканчивался жутким скандалом. В итоге мне все чаще приходилось ночевать у своего старшего брата, которому уже за 90, или у знакомых. Они тоже все преклонного возраста. Теперь хозяйка в этом доме – сноха, а я с ней точно не уживусь. Вот и оказался здесь. Из родных – только внук иногда приезжает. Другим явно некогда.
Вот уже почти год Игорь Анатольевич живет в небольшой светлой комнате с двумя соседями – такими же одинокими стариками. У него своя кровать, своя тумбочка с чаем и горстью конфет и свой стул – для посетителей.
– А это – самое дорогое, что осталось, – пояснил он, вытаскивая из общего шкафа целлофановый пакет с пожелтевшими фотографиями, корочкой ветерана труда и грамотами. – Пересматриваю их без конца.
И еле слышно мой собеседник признался: несмотря на то, что навыки целительства постепенно покидают, он не упускает ни одной возможности помочь людям – таким же, как и он, обитателем интерната.
– Особенно Юле…
И пенсионер буквально на цыпочках провел меня в соседнюю комнату – женскую.
– Юль, ко мне гости все-таки приехали, – кивнул он на меня.
Худенькая бабушка лежала на кровати, свернувшись в комочек, словно кошка. Услышав голос Игоря Анатольевича, тут же открыла глаза и стала пытаться сесть, обкладываясь подушками.
Юлия Ивановна приехала в Рязанскую область из Казахстана вместе с сыном, и буквально несколько дней спустя тот попал в ДТП. За многочисленные операции женщина отдала все деньги – и приготовленные на жилье, и даже гробовые. Сын выжил, но остался инвалидом, неспособным помочь престарелой маме. И теперь, оказавшись здесь, женщина порой не может уснуть, все думая: как он там один? А единственным утешением стал пожилой друг из соседней комнаты.
– То воду мне принесет, то подняться с кровати поможет, – говорит с тяжелой отдышкой Юлия Ивановна. – Нас тут местные уже поженили, но в нашем возрасте просто смешно думать о таком. Хотя когда кто-то о тебе заботится, в жизни снова появляется какой-то смысл.
Мы еще немного поговорили, а к часу старики отправились на обед. Для них это целое событие.
– Если вдруг решите написать обо мне, то напомните про день рождения, – напоследок попросил Игорь Анатольевич. – Вдруг родные прочтут статью и все-таки решат меня навестить. Какой хороший день тогда будет…
