У каждого из нас есть свои сокровенные воспоминания из детства. Не всегда оно было беззаботным. Порой жизнь ставила перед взрослеющим человеком весьма сложные задачи. Как дети однажды чуть не погибли в пучине и что же их спасло, рассказал нам житель Тюмени.
«Давным-давно это было, 60 лет назад. Приехал я, десятилетний мальчик, летом к бабушке в деревню Скрипуново, что на тюменском Севере, на берегу одной из многочисленных проток Оби. Вернее, отец привез меня к бабушке и оставил у неё погостить, а сам уехал.
Раньше бабушка Васса приезжала к нам в Ханты-Мансийск. Помню, когда мне было года четыре, длинными зимними вечерами, запалив лучину и выключив электрический свет, бабушка Васса за самоваром рассказывала мне о своем детстве. Однажды поведала она, как ездила с деревенскими девочками на Остров собирать птичьи яйца.
Я вспомнил об этом, когда приехал к ней несколько лет спустя. От местных мальчишек я узнал, что промысел по сбору птичьих яиц все еще существует. И я попросил их, когда они соберутся на Остров за яйцами, чтобы они взяли меня с собой.
Собралась приличная компания – 13 мальчиков 9-10 лет, в том числе и я, и двое парнишек постарше. Чьи-то родители назначили руководителями команды этих подростков и дали нам дюралевую лодку, большую и тяжелую. На ней в уключины были вставлены весла – старшим парням предстояло грести. Один из родителей провел инструктаж: чьи яйца из гнезд надо забирать все (потому что птица сделает новую кладку), а в каких случаях оставлять хотя бы одно яйцо.
Остров оказался не так далеко от деревни, а так как юные северяне неплохо умели грести и шли мы по течению, очень скоро лодка дошла до Острова. Старшие мальчики привязали лодку к толстому дереву, стоявшему неподалеку от воды, провели повторный инструктаж и потом опросили всех участников экспедиции, какие яйца и как они будут собирать. В конце инструктажа мальчикам строго-настрого приказали собраться к лодке для возвращения в село по первой же команде.
Очень осторожно я шел по песчаному Острову – не хотел случайно, по невнимательности, раздавить птичью кладку. Мне попадались яйца разных размеров – от самых мелких куличьих до крупных гусиных и очень крупных лебединых.
Лебединые я не брал, жалел этих красивых птиц. Не брал и мелкие, куличьи – они уже были насиженными, через пару дней из них должны были вылупиться птенцы.
На некоторых гнездах сидели серые утки-кряквы. Я удивлялся, как они терпеливо переносили хождение людей рядом с ними. Когда уткам становилось очень страшно, как мне казалось, они прятали свои головы под крылья и становились практически невидимыми. Я старался не пугать таких храбрых уток и брал яйца только из покинутых (на время) гнезд. Ведерко мое постепенно наполнялось.
Вдруг внезапно закачались, зашумели верхушки деревьев, а по небу понеслись наперегонки недавно еще очень вальяжные облака. Почувствовав неладное, я пошел к месту высадки – к лодке. А пацаны уже кричали:
– Уезжаем! Срочно!!! Шторм приближается!
Протока была еще спокойной, волн не было, только, качаясь, шумели верхушки деревьев да высоко в небе летели куда-то облака. Охотники за птичьими яйцами схватились за весла и стали грести изо всех сил.
Обратная дорога была посложнее. Во-первых, лодка стала тяжелее, а во-вторых, приходилось грести против слабого, но все же течения.
Наконец, лодка обогнула остров. До дома оставалось немного – надо было пересечь протоку и пройти по ней примерно один километр, чтобы пристать к берегу в деревне. Однако эта протока вдруг стала непреодолимым препятствием для тяжелой дюралевой лодки. Поверхность протоки, еще утром ровная, как зеркало, теперь была покрыта стоячими вдоль берегов высокими волнами.
Лодка храбро врезалась в это неожиданное препятствие, но волны оказались коварными. Они были выше бортов, и когда форштевень (нос лодки) разрезал волну, вода с двух сторон заливалась в лодку, и с каждой последующей волной наше судёнышко принимало все больше воды и садилось все глубже.
Я видел, что когда весло врезалось в гребень волны, не то, что грести – сдвинуть с места весло было тяжело, а когда волна уходила вниз, весло, едва зацепив воду, вырывалось из рук. Так очень быстро гребцы утопили свои весла, и лодка, оставшись без управления, покорно ожидала своей незавидной участи.
В той деревне, хоть она и стояла на реке, мало кто умел плавать. Да если бы и умел, вряд ли выплыл бы по воде со столь высокими волнами.
Гребцы на скамейке понуро опустили головы, а младшие мальчики, сидевшие на дне лодки и обнимавшие свои ведерки с яйцами, начали плакать.
Я понял, что помощи ждать неоткуда. Значит, мы все сейчас утонем. Заканчивать свою жизнь в таком юном возрасте я совсем не хотел и тоже опустил голову... И вдруг на днище возле кормы увидел небольшое весло! В надежде на спасение я быстро подобрал его.
Весло оказалось легким и удобным. Что-то подсказывало мне, что прежде всего надо поставить лодку вдоль волн, чтобы ее не заливало. Это оказалось не так трудно. Я сделал несколько движений веслом, как бы выгребая воду из-под кормы. Лодка встала вдоль волн и перестала черпать воду. Уф! При этом лодка оставалась просевшей, тяжелой, и волна, прежде чем вскинуть ее на гребень, поднималась почти до края бортов.
Мне казалось, что все пассажиры лодки молча смотрели на меня, ожидая от меня дальнейших действий. Я и сам не знал, что делать, а пока приказал мальчишкам:
– Чего сидите? А ну, вычерпывайте воду!
– Чем?
– А хоть чем. Хоть ладошками, хоть сапогами! Только лодку не раскачивайте!
Тем временем я начал грести. Два-три гребка продвигали лодку вперед вдоль волны, по направлению к деревне, затем лодка шла вперед левым бортом, переваливая через гребни волн. Грести было легче, чем я представлял себе. Впервые в жизни я взял в руки весло. И почему-то не чувствовал страха – просто действовал.
Долго ли, коротко ли, показалась деревня. На берег сбегались люди – посмотреть, как лодка с мальчиками шла по штормовой протоке. Никто из местных жителей не делал даже попытки помочь нам.
Когда лодка подошла почти вплотную к берегу, несколько мужчин баграми зацепили ее за борт. Почти прижавшись к берегу, лодка все еще качалась на волнах. Родители стали забирать из нее своих плачущих сыновей, которые по-прежнему обнимали ведерки с найденными яйцами. Мгновение – и лодка опустела.
А за мной никто не пришел. Я так устал, что без сил остался сидеть в лодке. Мы действительно могли погибнуть! Мы чудом спаслись!
Встречавшие мужики вытащили лодку вместе со мной на берег.
Все ушли.
Шторм еще бушевал.
Через некоторое время я забрал свое ведерко с яйцами, спасшее нас весло и поплёлся к дому, в котором жили мои родные.
Придя в дом, я повалился на кровать и сразу уснул. Во сне я снова увидел высокие волны и лодку, преодолевающую пучину. Я спрашивал себя: «Что нас спасет? Чудесное весло или?..» Вдруг чей-то приятный мужской голос ответил на мои мысли, произнеся:
– Ты молодец, Шурик. Все правильно сделал! Ты мне сегодня хорошо помог. Если будет нужно, приходи ко мне – и я помогу тебе.
«Наверное, это Бог», – понял я в полусне.
...Проснувшись наутро, я узнал, что жители деревни за то, что я спас их детей, стали считать меня своим сыном. А сами мальчишки – братом.
Чудесное весло дядя Селиван отнес обратно в лодку.
– Кормовое весло еще нам еще пригодится! – объяснил он».
Юрий ХОЗЯИНОВ,
г. Тюмень