Наши земляки. Главный учитель моей жизни — Сан Саныч!

«Я вернусь в Псков – культуру подымать!» – так ответил декану, на предложение остаться, юный художник Александр АЛЕКСАНДРОВ, выпускник Комстромского государственного педагогического университета им. Николая Некрасова

И мне повезло! Я 7 лет училась в Детской художественной школе, и жадно склёвывала те разумные и добрые зёрнышки, которые неустанно сеял наш любимый учитель, как его все ласково звали, Сан Саныч. И повезло не только мне: Александров преподавал здесь 20 лет!

Незабвенная художка

Художественная школа на углу улиц Металлистов и Льва Толстого, которую так грубо снесли, чтобы построить «элитный» дом из силикатного кирпича, – волшебнейшее по силе воздействия на детей место! На первом этаже деревянного теремка жила семья истопников – муж и жена. Мы их немного побаивались, потому что они не разрешали мелюзге кататься на перилах. Выскакивали из своей каморки и ругались. Тогда из класса выходил улыбающийся Сан Саныч, подхватывал на лету скатывающихся с перил ребятишек, произносил какое-то магическое заклинание от печников и уводил нас в класс – учить точить карандаши, и чему-то большому и прекрасному. Однажды мы с подружкой не вернулись с перемены, спрятались за печкой и наизусть читали стих Бориса Слуцкого «Лошади умеют плавать», а дойдя до места, когда табун утонул в океане, мы рыдали. В этот момент нас, зачарованных, и нашёл Сан Саныч. Учитель сам чуть не плакал, так его проняло стихотворение. Он жил нашей жизнью и был источником этой жизни. И что бы он ни вёл – рисунок ли, композицию, лепку, историю искусств, что угодно, – лишь на его уроках мы испытывали трепет сердца, настолько они были захватывающими. А в конце года наши сердца трепетали уже на школьном дворе, где под раскидистым клёном проходили просмотры. Мы кнопками крепили к высокому забору свои работы и с трепетом ждали вердикта учителей.

С тех пор прошло много лет. И повезло не только нам, кто ходил в «художку» на Металлистов, но и ученикам Детской школы искусств, Колледжа культуры, где Александр Александров открыл художественное отделение, строительного техникума, профессионального лицея № 14 – Александр Александрович 40 лет «подымал культуру», преподавал детям. И ни один из нас его не забыл! Отдаться всецело творчеству художник смог, только выйдя на пенсию – в 67 лет. И на многочисленных выставках к Сан Санычу то и дело подходят усатые дяди и взрослые тёти, в растроганных чувствах спрашивая: «А вы меня помните?». Конечно помнит, дайте 15 секунд, и цепкий взгляд портретиста увидит сквозь вуаль морщин и седин ту девочку или мальчика, с перепачканным  краской лицом. Так на своём недавнем вернисаже в Доме офицеров, вспомнил он и меня.  Огромная, яркая, разноплановая выставка, посвящённая Дню рождения Александра Сергеевича Пушкина, над которой, как признался автор, он работал (!) 30 лет. Вспомнил учитель и нашу волшебную «художку» с печным огоньком, и неожиданно пригласил в гости, на чай.

Сергей и Есенин

Краски, холсты, мольберт, этюдник – такие же полноправные жильцы квартиры Александра Александровича и Галины Юрьевны, его очаровательной супруги. В маленькой комнате живут своей жизнью картины, в средней – царство Галины Юрьевны: здесь каждая вещь знает своё место, а цвет и свет имеют значение.

– Я засыпаю под «Аллеей Керн» кисти моего мужа, – показывает Галина Юрьевна на гвоздь в стене над кроватью. – Картина сейчас на выставке, и ничего другое её здесь не заменит...

Из «светёлки жены» мы перемещаемся в «королевство мужа» – большая комната служит Александру Александровичу одновременно и кабинетом, и мастерской, а если заработается за полночь, то и спальней. Комнату украшают два величественных портрета – мальчик со скрипкой и вихрастый парень среди берёз.

– Это мой сын, Сергей, – Александр Александрович глядит увлажнёнными нежностью глазами на портрет юного скрипача. – Окончил музыкальную школу, потом консерваторию, сейчас первая скрипка Театра оперы и балета. Преподаватель высшей категории в музыкальном колледже – по моим стопам пошёл культуру подымать. Ему сейчас 33 года. Женат на балерине. Витают оба в облаках в самом хорошем смысле и прекрасно успевают, как родители. Приезжают к нам с внуком Мишенькой…

- А это кто, как вы думаете? - Александр Александрович лукаво глядит то на меня, то на портрет кудрявого юноши, и мне хочется сказать «Вы», но в последний момент я отвечаю: «Есенин».

– Верно! – обрадовался художник. – Это моя дипломная работа. И мой декан, пока я работал, в шутку просил: «Александров, только не пиши свой портрет!». Но сходство здесь скорее внутреннее, родство душ. Это мой любимый поэт, наравне с Пушкиным и Лермонтовым. И чем старше я, тем ближе и интереснее становится их лирика.

Александр Александрович листает альбом с фотографиями (отдельное произведение искусства) и студент, пишущий портрет Есенина, действительно, как две капли воды похож на кудрявого поэта из страны берёзового ситца.

Крутой ручей

Александр Александрович родился в Острове, в 1939 году. Ему не было и четырёх, но он помнит, как мама прижимала к груди его голову, не давая смотреть, как фашисты вешали на площади Клавдию Назарову. А в 1943 году он с мамой был угнан в концлагерь в Латвию, в Валмиеру.

– Мама, Надежда Григорьевна, износилась там в прачечной в ниточку, – вспоминает Александр Александрович. – Но мы остались живы и вернулись в Остров. Я до сих пор слышу, как гремит по весне Крутой ручей возле нашего дома. После войны мама второй раз вышла замуж, за русского офицера Григория Романовича Пищекова, который стал мне отцом. Война не смогла отнять у них главное – чувство счастья. Мама часто пела, она была прекрасной певуньей. От неё и у меня, и у моего сына и голос, и слух, и чувство прекрасного.

В Острове после войны всё было разрушено, но сохранился Троицкий собор, где Сашу и окрестили. Позже отчим построил для семьи новый дом. Рисовать Саша начал ещё в школе. Запомнилось, как директор вручил ему Почётный лист за «успехи в учебе и за помощь в оформлении ёлки» и подарил сборник Лермонтова. В Острове Саша ходил с художником Николаем Андреевичем на пленэры и мечтал о шедеврах. Но в 18 лет романтичный юноша загремел в армию.

– Служил я в Питере, дослужился до младшего лейтенанта, определили меня начальником армейского клуба, что-то типа «завхоз на все руки», сулили, если останусь служить, майора через 7 лет, но мне майор и через год был не нужен! Армия – это жёстко, а я мягкий, – не без содрогания вспоминает Александр Александрович жизнь по распорядку. – Я ушёл – вырвался!

И сразу же поехал в Кострому, поступать в художественное училище.

Галина

Наверное, с каждым художником раз в жизни случается своя ГалА – затмение, гало, светопреставление, словом, появляется та самая женщина-Муза, а вместе с ней и творческий подъём, и абсолютное счастье. Так и к Александру Александровичу в класс однажды вошла Галина, его будущая жена. У её друзей дочка ходила в художественную школу и имя Сан Саныча не слетало с их уст – «душа-человек», только и говорили друзья об Учителе, а потом и познакомили с ним Галину. Не смутила влюблённых ни разница в возрасте, ни крах страны…

– Лихие 90-е для нас стали счастливыми 90-ми, – вспоминает Галина Юрьевна. – В 1991 году родился наш сын Сергей. На полках ничего не было, по талонам была положена одна тонкая пелёнка, одна байковая, но мы этого как-то и не заметили. Я научилась шить! – Галина Юрьевна достаёт из шкафа детские курточки и костюмчики.

– Я наслаждалась материнством, любовью к мужу и семейным счастьем, - продолжает вспоминать "счастливые 90-е" Галина. - Пожениться мы забыли и сделали это уже, когда Серёжа подрос. Он-то и был у нас свидетелем. Я отпросилась у заведующей из садика, где работала, Сан Саныч – с уроков, мы сбегали в ЗАГС, и разбежались, счастливые, по работам.

Сан Саныч между тем вносит в комнату большую картину – портрет жены. Но какой! Молодая женщина с чуть округлившимся животиком. За спиной река Пскова и церковь Богоявления. Только ни дамбы, ни пешеходного моста ещё нет.

– Эта картина уже была, а Галины ещё не было, вернее она тоже была в этом пейзаже – здесь, на Герцена, прошло её детство – только я об этом не знал, – раскрывает тайну полотна  художник. – А когда она появилась в моей жизни, я вписал её с моим сыном туда. Картина – предчувствие Галины, получается. Она у меня необыкновенная. Благодаря ей так счастливо живу я, её стараниями состоялся Серёжа.

– Ой, я лишь помогала сыну, а состоялся он благодаря талантливому педагогу, Ларисе Павловне Жлудовой, которая его подготовила к консерватории, – смущается Галина Юрьевна.

Но Александр Александрович, конечно, прав. Она поверила в дар сына! И когда в школе учительница математики, презрительно глядя на Серёжину скрипку, спросила: «Что вам дороже, ЭТО или математика?», Галина Юрьевна твёрдо ответила: «Скрипка». И её зоркое сердце не ошиблось.

А чай мы тоже пили. И всё, что подавалось – кружевные блинчики, воздушные тефтельки, яблочный джем, – всё тоже было, уж поверьте, произведением искусства!

Гизела Державина, Псков

ОТ АВТОРА: дорогой Александр Александрович, спасибо за такое насыщенное чаепитие. Я вспоминала ваши фотоальбомы и думала, что мы первое поколение, которое не оставит после себя следа – ни писем с почерком, ни фотографий… Я обязательно научу детей делать семейные фотоальбомы!