Дорогие мои земляки. Верность пограничника крепче гранита!

Заставы мелькали, как годы, много воды утекло, но сердце дновского пограничника Юрия Закатова оставалось верным Родине, друзьям, любимой семье. Как заметил 28 мая мой редактор Олег Константинов, «Бывших погранцов не бывает!», – и рассказал, как после праздничного митинга в Дно, побежал напрямую к земляку-пограничнику, чтобы передать памятный подарок от собратьев, мол, своих не бросаем!

– Юру парализовало 3 года назад, не ходит, без движения вся левая сторона, инсульт в 49 лет! – рассказывает мне редактор. – Звоню ему, так и так, тебя все вспоминали у Погранзнака, дверь будет, кому открыть? Минута молчания, затем твёрдый Юркин голос: «Я сам открою!» Ну, думаю, слава Богу, значит, на поправку. Звоню. «Открыто!» Толкаю. А на полу Юра лежит, отдышаться пытается. ДОПОЛЗ ДО ДВЕРИ НА ОДНОЙ РУКЕ! Граница дома хоть и на замке, говорит, но для погранцов открыта. Так и сидели, растроганные, на пороге, с подарочным чайником в обнимку.

Редактор мне сказал, как Юра отказался присягать Украине, будучи 19-летним пацаном. А уже о долге, чести и любви я услышала от самого пограничника.

Слово пацана…

В 15 лет Юра неудачно прокатился на мопеде и сломал правую руку. Долечивался в Питере, в железнодорожной больнице Мечникова. А когда вырос и дело дошло до медкомиссии (годен – не годен), то Закатову светила служба только в нестроевых частях.

– Я оскорбился, хоть уже и модно было «косить» от армии, но в моих кругах это считалось не по-пацански! – отметил Юрий. – Покурил пару минут на крылечке военкомата, да и выдрал из медкарточки всё, что прикрепили на скрепочку в «Мечникова» и уже через две недели в Великих Луках прыгал с парашютом!

Так Юрий ЗАКАТОВ стал «годным» и поехал служить на Западную Украину. Закончил под Львовом сержантскую школу, а весной 1991 года был направлен на командирскую стажировку в Ужгород, на действующую погранзаставу.

– Всё торжественно, в гранитных памятниках, развод по нарядам, как кремлёвский парад, – вспоминает Юрий. – Было ощущение, что я дома. Первые нарушители только усилили чувство родины. Из показаний задержанных следовало, что они обмывали цветной телевизор – покупка по тем временам знатная! А когда не хватило, рванули за вином в Чехословакию, полезли сдуру через нашу систему! Получили ребятки «по рогам», посидели в камере… Красиво там было – горы, Карпаты!

 Граница за границей

А потом всё завертелось, как снежный ком. После объединения ГДР и ФРГ, с их территории была выведена одна из наших частей на Западную Украину, в Дрогобыч. Туда же направили служить сержанта Юрия Закатова.И уже тогда чувствовалось напряжение.

– Так, когда родители с младшим братом приехали на присягу, на стоянке такси как только услышали русскую речь, отворачивались, а когда объяснили, что ищут погранчасть, тут же повернулись, мол, что же вы сразу не сказали, – рассказывает Юрий. – На присяге, за спиной мама слышала, как одна мать спрашивала другую: «Этот мальчик москаль?» – «Не, кацап, наверно, уж такой хороший». «Он скобарь!» – не выдержала моя мама, и пересуды за спиной прекратились («москалями» уже тогда называли всех русских, а «кацапами» – тех из них, кто родился и вырос на Украине).

Когда родители ехали с Юрой в снятый на недельку домик, водителем такси оказалась девушка-москвичка. На радостях рассказала, что вышла замуж и уехала во Львов, а муж растворился, но она не отчаивается. Даже денег с соотечественников не взяла. Хозяева Стефан и Маруся, у которых остановились дновцы, оказались по-украински хлебосольными, накрыли шикарный стол – с горилкой и салом.

– У них сын как раз во Владивостоке служил, – рассказывает Юрий. – Мы так с ними сдружились, что ещё долго переписывались.

Но либеральные настроения изменились в одночасье в августе 1991 года, когда по всем каналам шло «Лебединое озеро». На границе объявили усиление.

– Тут же проявили себя лютые украинцы. Один мой сослуживец так и заявил: «Если б не ваши деды, мы сейчас бы баварское пиво пили!».

Тогда дновец и западенец вцепились в горло друг другу и покатились по полу. К счастью, их растащили…

Служили два деда

Видно, взыграла в сердце Юрия кровь предков. Оба его деда – фронтовики, обоих Юра застал. Мамин, Николай Иванович ГРОМОВ, был так напичкан осколками, что к его телу прилипали магниты.

– Был машинистом паровоза. Про войну не любил вспоминать, но под стопочку рассказывал, как однажды ему удалось подбить немецкий самолёт. А бабулька всегда шутила: «Из паровозной трубы подбил-то?». Дед тогда сильно серчал!

Второй дед, танкист Алексей Иванович ЗАКАТОВ, в 1943 году был тяжело ранен и попал в плен – в лагерь военнопленных во Франции. После освобождения пешком пришёл к своим. Но его тут же определили в другой лагерь – на Дальний Восток, к пленным японцам. И до 1980 года Алексей Закатов числился предателем Родины, хотя и честно работал в дновской районке журналистом (с моим будущим редактором. – Прим. авт.).

– Ах, как же дед был счастлив, когда его реабилитировали, восстановили в звании капитана, вручили холодильник, приёмник, ветеранскую пенсию и орден Великой Отечественной вой-
ны  II степени, – вспоминает Юрий. – Этот дед под 100 фронтовых в День Победы любил прокричать: «Я три раза в танке горел!». Бабуля сердилась, что выпил, и прикрикивала: «Горел, да чего ж не сгорел-то!». Хорошо мои деды жили – просто, честно и весело!

 Служим России!

...В том же году всем пограничникам поступило предложение – принять присягу Украины.

– Уже и команды стали на украинском языке давать: вместо «Равняйсь!» – «Шинкуйся!», – рассказывает Юрий. – Ну, мы и «отшинковались». Не только я отказался Украине присягать, много нас было – с Поволжья, из Тольятти, из Самары, татары, дагестанцы... Большинство! И поехали дослуживать в Молдавию, в Унгены. А там уже война разгоралась – Приднестровье пыталось отстоять свою независимость. В казармах окна все выбиты. И мы что-то вроде пугала со своими 20-ю БТРами и камуфляжами. Но население нас очень хорошо приняло – две недели угощали домашним вином, то время я помню вспышками. А потом нам привезли тяжёлое вооружение – бронежилеты покоцанные, наверное после Афгана, каски по 4 кило... Так мы, «нарядные», грузились при оцепленной станции, но уже под крики: «Оккупанты!».

Состав увёз русских погранцов из Молдовы на Кольский полуостров, в Никель-Мурманский. Ехали медленно, 9 суток. Сутки состав простоял на станции в Дно, Юрий даже успел повидать родителей, но не один.

– Ростом я 1.90, и командира из-за моей спины не видно было, – вспоминает Юрий тот сюрприз. – Отец открыл дверь и охнул: «Ты что? Сбежал?!». А в Никеле на заставе нас уже ждал 5-этажный корпус со спортзалом и какао со сгущёнкой в столовой. Меня, как зарекомендовавшего себя сержанта, командование стало отправлять в командировки – сопровождать служивых.

Обидно было лишь раз, когда в Москве у Юры подрезали чемодан с дембельским альбомом и наградами.

 Гражданка

Дома Юрий сразу устроился на железную дорогу. Надо было учиться, и он поехал в Питер.

– Дорожно-техническая школа возле Балтийского вокзала, общага в Колпино. Как-то заходит в электричку девушка – высокая, как модель, 1,80! Я сразу решил: «Моя жена!». Новый год мы уже с ней в Дно справляли – Наташа очень понравилась моим родителям, а вот я её отца, к сожалению, не застал. Убили незадолго до нашего знакомства. Он один их (трое сестёр) воспитывал, без матери. Колпинские «гоп-стопники» тогда не шутили, их братва и мне рёбра сломала, череп проломила… из-за моей рокерской косухи.

Обвенчались Наталья и Юрий в Дно в 1996 году, а в 1997 году Наталья родила доченьку Машеньку.

Маша выросла, выучилась, и сейчас работает помощником дновского судьи. Она-то в 2021 году и нашла отца на полу без сознания, когда пришла домой на обед. Вызвала «скорую». Врачи успели ухватить «золотой час». Так что у Юрия есть надежда на восстановление. Но тогда его жизнь полностью зависела от жены.

– Наташа, настоящая боевая подруга, не бросила меня, – даже вспоминая весь тот ужас, Юрий не унывает и продолжает шутить. – Я ж 120 килограммов вешу, а первое время пошевелиться не мог. Девчонки мои и Васька – рыжий мой котяра! – меня сильно поддерживают!

Но Юрию от этой затянувшейся лежанки тошно, он же последние 20 лет  дома больше двух недель не задерживался. Всю страну исколесил, работал до последнего на мощной технике – гусеничном кабелеукладчике (чем не дедов танк?). Командировки в Ростов-на-Дону, где +45, а оттуда в Сибирь, под -50.

Однажды случайно заехал в погранзону под Выборгом. А там можно только с шенгеном! Собрат-пограничник остановил «Жигулёнок» Юрия, глянул... и даже документы не проверил. Юру тогда стали звать «Юрлицо». Сейчас, когда некоторые умники говорят, мол, а чего с такой пенсией, лежи себе… Да он бы за один шаг не то что пенсию – год жизни бы отдал!

– Хорошо, что родители меня таким вот лежащим Ильёй Муромцем не застали, – снова шутит Юрий.

И ведь не в бровь, а в глаз сказал. Уверена, с такой жаждой жизни Юрий Закатов обязательно встанет. Должен подняться! Кому, как не дновскому Муромцу родные рубежи охранять и самому на праздник 28 мая к друзьям приходить!

Гизела ДЕРЖАВИНА,

Псков – Дно