Владимир Корсак и его охота глухарей. Причем здесь Себежский нацпарк и древние ихтиостеги
Кроме того, псковичи узнали из первых уст, чем сейчас живёт Национальный парк «Себежский». В ноябре прошлого года «КрЪ» опубликовал из имения Аннинское, принадлежавшего сначала роду Бакуниных, а потом Корсакам, сенсационный материал «Владимир Корсак увековечил себежскую пущу» (https://www.province.ru/pskov/gordimsya/pisatel-vladimir-korsak-uvekovechil-svoyu-maluyu-rodinu-sebezhskuyu-pushchu-i-okhotnikov.html), впервые в стране напечатав рассказы выдающегося земляка на русском языке.
Власть сказала «да»!
Случайно или нет, но и власть сработала с нами в одной обойме (а может, мы с ней). Уже 1 декабря на сайте Комитета по охране объектов культурного наследия Псковской области был опубликован приказ (№693 от 29.11.2021) «Об утверждении границ территории объекта культурного наследия регионального значения «Усадебный парк имения Бакуниных (читай и Корсаков, – ред.)», вт. пол. XVIII в. – сер. и кон. XIX в., расположенного по адресу: Себежский район, сельское поселение «Себежское», д. Аннинское». Аналогичный документ (№689) был посвящён и знаковым для себежан Прихабам. В материалах черным по белому оговаривается территория парка и правила его использования.
И вот сегодня новый эксклюзив – для настоящих любителей природы. Ниже мы раскрываем устами писателя-натуралиста, себежанина по месту рождения и поляка по национальности Владимира Корсака тайны себежской пущи.
Места эти практически совпадают с владениями Себежского национального парка, хотя само имение находится за его пределами. Вчитайтесь в строки мастера, ощутите всю прелесть природы и животного мира. Перевод с польского вновь сделал архивариус «Губерского автодесанта», незаурядный псковский краевед и подвижник из молодёжи Роман Чернов (Łowiec Polski, R VII, №7 - 1 kwietnia (19 marca) 1905 r.; №8 – 16 (3) kwietnia 1905 r.).
Охота на глухарей
«Уже несколько дней я собирался снова выбраться в Осынские леса. 6-го августа в 3 часа утра, задолго перед рассветом, вышел из дома с собакой Бранкой. В 5-ом часу дошёл до Щолбеницы (рядом с д. Заозерье, 24 км от Себежа, – ред.), где жил осынский лесник, Томаш. Взял его и ушёл вглубь леса...
До местности, наиболее богатой на глухаря, и называющейся Буз, было около 7 вёрст. Мы постоянно шли по берегу мха и старого, могучего елового леса, где в любой момент можно было ожидать тетерева. Солнце уже нещадно светило, когда мы добрались до Буза, не встретив по дороге ни единой птицы...
– Нужно пойти на Копоты (25 км от Себежа, – ред.), – сказал мне Томаш, оглядываясь.
Копоты – это был мох, окружённый со всех сторон лесом и имеющий около 20 маленьких островков, поросших осиной и рябиной. Побродив по Копотам, выяснилось, что уже 12 часов, а в животе бурчит от голода… Я шёл медленно, понуро, перекинув ружьё через плечо.
– Панич, а панич! Собака, должно быть, почуяла кого! Должно быть, старый (тетерев), – вдруг шикнул Томаш, держа ружьё готовым к выстрелу.
Действительно, Бранка задрала голову вверх и встала, как вкопанная... Затем, в каких-то 60 шагах перед нами, что-то захлопало в густых лозовых кустах; подорвался старый глухарь и потащился низко над землёй. Я взял его на прицел и выстрелил, когда он уже хотел спрятаться за толстой елью, стоящей на опушке леса.
– Готов! – крикнул Томаш, в запале забывая о своём изысканном польском языке и пользуясь родным белорусским. Он пустился галопом, подбежал и я, увидев Томаша, держащего за шею прелестного «старика».
– О, здоровая бестия! – сказал он, кладя глухаря на руку, как бы взвешивая...
Отыскав упавший еловый ствол, мы сели, чтобы отдохнуть и утолить голод. Я вынул всё содержимое торбы, в котором была буханка хлеба, горшочек масла и три солёных огурца. Мы набросились на него с таким рвением, что вскоре ничего не осталось.
– А здесь, в Копотах, должны хорошие глухари токовать? – спросил я Томаша.
– Алигантный тут ток! – ответил лесник. – Вот я в прошлом году, в Великий четверг, одним утром троих забил. Вон там, видишь, панич, где та ель…
Мы двинулись дальше, но не ушли и на 100 шагов, как Бранка начала вести (...), я услышал сбоку сильный хлопок и крик Томаша: «Гляди! Гляди!». Схватил ружьё и в это мгновение увидел глухаря, который нёсся надо мхом, слегка боком ко мне. Я не ожидал его, но поскольку цель была близко, выстрелил, и глухарь, повернувшись вниз головой, упал в мох... Через некоторое время прибежал запыхавшийся Томаш:
– А, попался-таки, шельма, а я думал, что пойдёт… Иду себе берегом, а тут, лу-лу-лу из-под ног. Я только рот открыл; совсем не думал, что тут будет, а слышу стук! Ну, думаю, как раз налетел.
Некоторое время спустя мы выдвинулись и вышли на дорогу, которая ведёт из Боровых в Дальницу (урочище, рядом оз. Нечерица, 12 км от Себежа – ред.). Томаш продолжал говорить.
– Вон тут, недалеко, прошлой зимой наш земский (начальник – ред.) забил рысь. Ехал из Глембочино (13 км от Себежа – ред.), а тут она лежит. Увидела, что кто-то идёт, взяла и легла; а земский как задал ей (а ружьё у него хорошее), так и забил.
– Тут, должно быть, недалеко мост на Нищу? (19 км от Себежа, – ред.) – спросил я. – Утки на реке есть?
– А как же, есть, версты две. Но если панич хочет уток забить, то лучше пойдём на Зеленец, это и по пути нам (26 км от Себежа – ред.).
Мы развернулись и, пройдя полверсты, снова вошли в лес, на этот раз в сосновый бор с вереском по колено. Я стал торопить Томаша, чтобы идти быстрее, потому что хотел вернуться домой до темноты, а было уже 4 часа дня.
Вскоре мы вошли в мокрый заболоченный лес, где росли чёрные ольхи, а внизу было множество сухих веток и крапивы. Мы двигались медленно и тихо, поскольку озеро было уже близко. Наконец, вышли на берег, густо поросший камышом и аиром. Томаш захлопал в ладоши, и неподалёку сорвалась пара уток.
Я выстрелил, и одна упала в камыши, откуда достали её, залезши по колено в воду. Это был селезень. Мы пошли дальше и шли медленно, старательно обыскивая все торфяники и ягодники; но мы не нашли уже однако ничего до самой Щолбеницы, откуда, уже нигде не останавливаясь, повернули к дому.
Когда я пришёл (в Аннинское, 19 км от Себежа, – ред.) было 10 вечера. Не припомню, чтобы я когда-либо так наслаждался ужином и чтобы лучше спал, как после этой охоты, поскольку и порядочно проголодался, и проделал в течение того дня более 50 вёрст».
Аннинское - взгляд с неба!
В подтверждение этих чудных зарисовок писателя-натуралиста, предлагаю меткий фотовзгляд из Аннинского другого Владимира, моего друга и себежанина Бумакова. В декабре поисковик побывал в имении и заснял его с неба.
Владимира Бумаков: «В выходные поехал в любимое Аннинское – живописную деревню и старинное поместье хороших людей, давших более 100 лет назад много полезного нашему краю. В лучшие свои годы Аннинское, если судить по старинным фотографиям и рисункам, представляло из себя живописное и радующее глаз место...
Особый колорит придаёт и история последнего героя Аннинского – Влодзимежа (Владимира) Корсака – писателя-натуралиста, охотника и путешественника, оставившего в начале прошлого века следы своих ног на землях современных Таджикистана, Афганистана, Ирана и Армении... Не исключаю, что Корсак мог путешествовать по дальним странам от Русского географического общества, под эгидой которого совершалось множество открытий.
Я увидел имение в период сумрачного предзимья практически таким, каким его более 100 лет назад видели обитатели дворянского дома Корсаков – тихим и накрываемым снежной пеленой парком, полузамёрзшим озером и замирающим перед долгой зимой маленьким себежским селением.
Правда, нет сегодня в старинном парке большого и уютного дома Корсаков, его окна не подсвечиваются из глубины комнат тёплым заревом свечей и керосиновых ламп, аллеи парка больше не существуют в своей прямоте и ухоженности...
Зато есть у меня с товарищами по исследованию Олегом Константиновым, Романом Черновым, Николааем Меньшовым, Тамарой Яковлевой (увы, безвременно ушедшей накануне публикации – ОК.) и Валерием Григорчуком была и остаётся давняя мечта – возродить в родном Себежском районе, в Аннинском, старинный парк, вернуть ему хотя бы подобие былой красоты.
А ещё сделать места, которые посещал Владимир Корсак интересными для всех псковичей и гостей Псковской области.
Ещё бы одну тропу!
И вот в середине декабря в Туристическом информационном центре Псковской области, который просто поражает своей активностью, состоялось открытие выставки, посвященной 25-летию создания Национального парка «Себежский». Руководитель парка Надежды Подоплекиной на одном дыхании рассказала о проектах своей команды - от неповторимого Музея дров до экологических троп «Лесничего», «Большой гребёл», «Охотоведа»... И эта презентация вызвала неподдельный интерес у туристического сообщества.
Во время общения я не мог не подарить дирекции Парка газеты с рассказами Корсака об имении Аннинском, проводнике и охотнике Юндзилле, острове Зеленец и неведомых «ящерах-крокодилах» живших на территории нынешнего парка в начале XIX века. Судя по горящим глазам директора, наша информация заинтересовала Надежду Николаевну, и она с коллегами пригласила нас весной в гости.
Понимаю, что пока рано говорить об отдельной экспозиции на территории Нацпарка про писателя Корсака и его героев. Но вода камень точит. В любом случае мы встретили первых единомышленников. Как звать, быть может новая тропа пройдёт и по местам героев Корсака, где они искали глухарей, медведей, «неведомых тварей - крокодилов»… И это вполне могло бы быть особой изюминкой Парка.
Спасибо двум Владимирам за слог, чиновникам области за охранный документ, а руководству Национального парка за драйв в работе. Это ли не тот самый случай, когда власть, ученые, исследователи и жители области находятся в одной лодке. Ещё бы начать грести вместе. И дружно. Ведь впереди так много таинственных и многообещающих дел.
Олег Константинов, Псков – Аннинское – Себеж
От автора: и снова почти сенсация. Когда данный материал был подготовлен для сайта газеты «КрЪ», наш коллега Владимир Бумаков обнаружил в сети очерк о тех самых «неведомых тварях-крокодилах», которые жили и в наших себежских озерах среди топких болот («Крокодилы на Руси были ещё в XVI веке. Зачем славяне их уничтожили?»)
При этом в материале подтверждается, что многие славянские племена имели собственные названия крокодилов – «живойти», что им поклонялись литвины, белорусы, кривичи, западные балты, что местные до сих пор верят, что в далеком прошлом в Европе жили существа, похожие на мифических драконов.
Не исключено, что ученые их относят к исчезнувшему виду «Ichthyostega». Как знать, не про это ли существо рассказывал Владимиру Корсаку 113-летний дед Герасим из себежской деревеньки Боровые. Но чтобы это попытаться проверить, надо найти таких же энтузиастов-безумцев и совершить экспедицию по заветным себежско-белорусским озерам. Как видим, с каждым месяцем и каждым очерком интрига, закрученная писателем-натуралистом Корсаком, становится всё круче и круче. Присоединяйтесь
