Автодесант-4: тайны Нескучного имения

На границе с Латвией журналисту «Курьера» удалось найти следы двух забытых пограничных застав, а также барскую усадьбы кирасира, в которой мог  бывать… Александр Пушкин. ОТ РЕДАКЦИИ: в газете «КрЪ» в №№37, 38, 40 были опубликованы три наших материала «Автодесант-1: новый крест Синозерья», «Автодесант-2: несломленная Ольга», «Автодесант-3: родом из Синозерья». Как оказалось, не напрасно!   Имена синозерцев Речь шла о бойком  военно-историческом перекрестке, находящемся на стыке себежско-красногородских земель и  Латгалии. Увы, сегодня здесь на 10-15 верст  нет ни одной живой души. Журналисты обнаружили место, где стоял  древний храм Петра и Павла. Здесь же были найдены  останки как минимум 8 беженцев, убитых в годы войны. По православному обычаю мы поставили рукотворный дубовый  крест и произвели перезахоронение.  Рассказали и о выдающихся людях Синозерья. Первой нашей героиней стала Ольга Ильинична ВАСТЕНКОВА – дочь раскулаченных и высланных с приграничья родителей,  участница Великой Отечественной войны,  в 30-лет  командовавшая всем Красногородским районом, а чуть позже  ставшая Почетным гражданином Великих Лук. Следом  поведали о других синозерцах – дипломате и герое  русско-турецкой войны Ивана ЛЬВОВЕ, а также о  братьях Викторе и Юрии ТУРАХ. Один был основателем скалолазания, второй – художником и профессором в знаменитой Строгановке. Если быть педантичным, то в прошлом году мы рассказали и об Иване ФРИДРИХЕ, сыне последнего синозерского священника Дмитрия ФРИДРИХА, – известном  фольклористе и собирателе невероятно ёмких антисоветских частушек. Увы, как оказалось, не обо всех вспомнили. Очаровательная правнучка! Теперь о маленьком чуде или мистике, кому как будет угодно. Честно говоря, за два года автор этих строк обследовал по Синозерьею почти  все архивы, библиотеки и закутки всемирной паутины. И вдруг в сентябре, в день выхода  очерка о водружении  креста на месте  сгоревшего в 1891 году храма, на моем компе высветилось сообщение: – Здравствуйте! Ищу сведения о селении Синезерье – мой прапрадед Дмитрий Чистовский был священником в приходе Святых Апостолов Петра и Павла. То ли это уже на территории Латвии, то ли наше. Есть ли туда дорога? Как добраться? Осталось ли что  от храма? Предки – потомки – откликнитесь! Призыв этот за подписью  Ларисы Чистовской был отправлен еще пару лет назад, образно говоря, во Вселенную, и вдруг попал ко мне. Дело в том, что Дмитрий ЧИСТОВСКИЙ был предпоследним священником храма Петра и Павла. Более того, служил здесь с 1880 года вместе с моим двоюродным  прадедом А(О)нисимом КОНСТАНТИНОВЫМ, который 30 лет был старостой в этой же Синозерской  церкви. Я думал, что следы  родственника по линии  отца навсегда потерялись в Синозерье, а  следы  священника – в северных полтевских приходах Витебской  губернии.  Ан, нет. Но представить, что через  120 лет встретятся  их потомки, было просто невозможно. Оказывается, когда ты занимаешься Синозерьем – возможно всё! Лариса, правнучка батюшки, не только  сохранила фамилию Чистовская, но и рассказала мне, что прадед уехал к сыну Ивану, был награжден  в 1917 году набедренником, служил в Полтево (там так же, как и на озере  Синем, произошел бой с французами), был репрессирован в первую волну  вместе с дочерью Марией, но вернулся  назад, снова служил и скончался в 1924-25 годах.  Лариса – внучка деда Ивана, у которого было 4 сыновей и одна дочь. Все достойные сыны Отечества. – Младший погиб в Сталинградской битве, его потомки живут в Харькове, – сообщила мне Лариса Чистовская. – Старший сын сражался в «финку» и в ВОВ, был полковником, преподавал в Минском суворовском училище. Средний участвовал в разработке самолета ЯК, возглавлял отдел в московском НИИ, я его внучка. Потомки дочери уехали за границу. У Ларисы сохранился  фотоснимок  деда Ивана начала  прошлого века. Еще моя собеседница страстно интересуется историей семьи и  уже не верила, что найдет кого-либо в Синозерье. Будем откровенны,  это чудо удалось сотворить благодаря губернаторскому гранту и  нашему автодесанту. Погранцам на заметку Двигаемся дальше. Если взглянуть на карту, то станет ясно, Синозерье находится  с одной стороны озера Синее, имение Нескучное – с другой.  С северной – жил герой кавказской баталии Иван Львов, с южной – дворяне Родзевичи,  младший из которых был  студентом университета в Санкт-Петербурге, губернским секретарем и в 1902 году женился на дочери генерала  Чуйкевича из Томсино (см. «Томсино. Забытые святыни», №47, 2014 г.). В советское время в  Синозерье и Нескучном находились пограничные заставы. Первая относилась сначала к 10-му Островскому, а потом к 31-му Красногородскому погранотряду; вторая, в Нескучном,  – к 11-му Себежскому погранотряду. Вопрос, где сейчас эти заставы? Согласно исследованиям Романа Никитина и  Владимира Тыльца (см. на сайтах «Погранец» и «Героико-патриотический форум России»), 31-й Красногородский погранотряд формировался с 5 по 21 октября 1935 года: «1-й погранучасток с комендатурой в пригороде Красный: 1 застава – д. Столбово, 2 застава – д. Самульцево, 3 застава – д. Гор. Бор, 4 застава – д. Лямоны. 2-й погранучасток с комендатурой в д. Мозули: 5 застава – д. Павлушево, 6 застава – д. Ольховка, 7 застава – д. Слободинец, 8-я застава – д. Синозерье. С декабря 1937 года командиром отряда стал старший лейтенант  Антон Зиновский». В  последующие два года – член Красногородского райкома ВКП(б). ОК: а это значит, что в родном для нас  Синозерье  командир Зиновский бывал не раз, поэтому после открытия  нами имени Аврама Тура мы можем  записать в наши синозерские «святцы»  ещё одно. В июле 1940 года  майор Антон Зиновский – начальник  88-го Шепетовского погранотряда.  Погибнет 12 октября 1941 года под Вязьмой, при выводе полка из окружения. Не там искали! Мы вместе с красногородскими поисковиками облазили с левой стороны Синозерье, нашли оконные щеколды от храма и даже баню священника, а вот  заставы, в которой юная Оля Андреева (Вастенкова) смотрела бередящую душу антирелигиозную пьесу по роману Золя, так и не смогли обнаружить. Всё выяснилось по возвращении домой, когда я доложил о результатах экспедиции Ольге Ильиничне. – Так, Олежка, дорогой,  вы же не там искали, – заметила с присущей ей энергией 92-летняя землячка. – С левой стороны от храма заставы не было! Она стояла за кладбищем. Кладбище было с правой стороны. Оттуда всё видно, через кресты, как на ладони. Если ты меня туда свезешь, то я  смогу тебе  показать. Да и душа просится. Я не стал расстраивать Ольгу  Ильиничну, так  как убитую дорогу на озеро Синее сегодня не выдержит даже губернатор. К счастью,  после этой беседы я вспомнил свою первую ноябрьскую поездку: холм от храма, отдельно стоящее дерево и поляну, через которую резко убежал спасенный нами от охотников  лось-шильник. А ведь  там, получается,  как раз и была застава! Это вторая мистическая подсказка. Первая – про кладбище, но разгадать я её тогда не смог. Одним словом, благодаря подобным параллелям и мозговому штурму с Ольгой Вастенковой, можно утверждать, что место Синозерской заставы нами установлено, пусть и заочно. Ну, а красногородцы могут поставить памятный знак, как они сделали этим летом  чуть выше по линии границы («В Столбово застолбили заставу первыми», «КрЪ», №23). Всем было нескучно! С другой заставой, в Нескучном, нам повезло сразу. Но для начала процитирую отрывки из воспоминаний Антонины Попенковой, записанные поисковиками  из отряда «Забытый батальон» и размещенные на одноименном сайте. И хотя речь идет о деревне Сляжево, находящейся  чуть южнее нашего Синозерья, но сведения о границе и Нескучном  бесценны.                                  – Мы жили на хуторе Тужилово, это возле Калинково, – рассказала поисковикам Антонина Кирилловна. – Недалеко, в сторону Синего озера, до революции, в поместье Нескучное жил помещик Родзевич. Дом стоял по противоположную от Сляжево сторону горы. Там сейчас кусты роз одичавших остались. Фундамент разобрали на печи. Старожилы поговаривали, что в поместье к Родзевичу приезжал Пушкин. ОК: данное утверждение показалось мне фантастичным. Мол, не иначе, как  сляжевские крестьяне перепутали  Нескучное с Лямонами, куда Пушкин и на самом деле приезжал к Пещурову в 1825 году (находятся севернее, в 10-15 км). Но забудем минут на десять о Пушкине и углубимся в рассказ Антонины  Попенковой. – Волость была до дальнего берега Синего озера. Там церковь Петра и Павла стояла. Дорога ровная. Раньше помещики за каждую колдобину крестьянам плетей давали. Мужиков много, все крепостные.  Сам Родзевич жил в Нескучном до 1917 года, а потом уехал за границу.  Потом было две пограничных заставы: одна в Нескучном, а вторая в Калинково. В Тужилово – стрельбище. ОК: но мы-то  с вами знаем уже и про заставу в Синозерье! – Из Нескучного пограничники также ходили. В Калинково застава большая была, возле границы бараки стояли, для начальников – двухэтажное здание. Когда война началась, они всё взорвали. Контролировали границу от хутора Веприцы до дальнего берега озера Синее... Дозорная дорожка непрерывно бороновалась. Не дай Бог, корова перейдет! 100 рублей штраф. Денег нет – боронуй своими силами. Запрещалось громко ругаться… до Латвии около километра. Они должны были думать, что нам тут здорово живется. Первые пограничники – колмыки, скуластенькие. У некоторых девок даже дети рождались с колмыцкими чертами. Потом пришли украинцы...  Вдоль всей границы, от Веприц до Синего озера, были луга. Мужики, которые выходили на косьбу, обязаны были быть чисто одетыми, чтобы их могли видеть радостно работающих в поле. Еще обязательно забивали теленка или барана и варили на лугу, чтобы запах чувствовался. Час работаешь, потом отдых. Обязательно брали с самой гармонь во время отдыха. Мужчины косили строем, бабы тоже. В Сляжево и в Калинково были паровые электростанции. Не во все дома электричество было проведено, а на столбах лампочки должны были гореть. Латвийцы смотрели на эти наши сенокосы под гармошку, освещенные улицы деревни и завидовали. А жили мы тяжело и скудно. Что до войны, что после. Сами латвийцы жили еще хуже нас – ездили на заработки в Курляндию. В этих местах заработать было можно только сбором клюквы, грибов. ОК: уточню, именно ягодами и грибами зарабатывают и сейчас себе на жизнь  местные жители. Об этом мне рассказал наш  проводник Виктор Тарабанов из Покровского. – Сразу после начала войны через наши места убегали из Латвии евреи. Пограничников уже не было, вот они и ломились через границу. Много их прошло. Заходили в нашу деревню, спрашивали дорогу на Себеж или Опочку. Отец мой и другие мужики деревенские рисовали им схемы дорог, по которым можно было дойти до Себежа, Опочки и как можно было обойти их. Только одним объяснят, как пройти – приходят другие... Так и бежали  – «цепочкой». Никакого добра с собой эти бежавшие не имели. Шли только с тем, что можно было унести в руках. ОК: рискну предположить, что  среди таких вот беженцев могли быть и те, чьи останки мы нашли на месте Петропавловского храма (см. «КрЪ» №37, 2015г.). – Мы боялись ходить в сторону застав, так как раньше пограничники всегда запрещали приближаться к их казармам. И на наше озеро Синее нам запрещено ходить без их разрешения. ОК: запрещено и в наши дни, так как это пограничная зона. И шутить с этим  не рекомендую. Зато попрошу читателей  внимательно прочитать два следующих откровения Антонины Кирилловны Попенковой. – Когда в 1941 году через нашу деревню отступал отряд регулярной армии, он остановился  на отдых в здании бывшей погранзаставы в Нескучном. И пока солдаты отдыхали, на них случайно наскочили два немецких мотоциклиста. Эти немцы ехали по дороге, что из Латвии шла, и искали проезд на Себеж.  Наши солдаты этих немцев в плен взяли. Одного тут же на месте расстреляли, а второго сожгли во флигеле, что рядом с заставой был. А еще перед войной, по словам этой незнакомой мне потрясающей рассказчицы, «перед войной начали наши на горе в Нескучном дот строить, не достроили, бросили». ОК: к слову, как я выяснил позже, сам «дот» всё же достроили. Но исходя из приведенного выше текста, задачи перед собой на берегу озера Синее мы определили четко: 1. Найти  место заставы-имения в Синозерье. 2. Проверить версию с Пушкиным. 3. Изучить на  горе Нескучной тот самый «дот». Застава в розах Сегодня в Нескучном на самом деле НИЧЕГО нет. Но очень помогли  воспоминания Антонины Кирилловны. Еще в прошлом году, когда мы с Виктором Тарабановым впервые пошли к горе Нескучной, то у подножья дивились несметному числу цветущих роз. Более того,  на разных фотографиях у меня всплывали  невесть откуда блики и шары. Как я теперь понимаю, это сгустки энергии на месте непогребенных душ и имения. Теперь о результатах. Розы уже отцвели. Поисковики Вячеслав Ефимов, Сергей Болотов, Петр Алпатьев, пограничник Сергей Фролович и автор этих строк детально обследовали Нескучное. Подтверждаю: камни фундамента усадьбы и  стволы парковых деревьев срыты по оба края образовавшегося поля. В центре отростки от старой парковой липы. В ближайшем лесочке из черной ольхи – безымянный ручей. Дальше, через  еще одно поле, забытая латышская дорога и речка Перновка, по которой и проходит граница. Среди валунов попадались искусно сточенные граненые камни. Мои друзья нашли множество предметов дворовой утвари: металлические накладки от мебели, замочки от шкатулок, ложки, осколки битой посуды и… стреляные советские гильзы времен Первой и Второй мировых войны. Все это подтверждало версию, что застава находится среди роз! Мне лично посчастливилось найти пару старых кирпичей, правда, без маркировок (говорят, вблизи Мозулей был кирпичный заводик). Но больше всего повезло пограничнику Сергею Фроловичу. В одном из кустов роз наш гид обнаружил странную железную пластину. При более внимательном осмотре все испытали шок. Это была обгорелая литая дверка от печи. С чуть ли не родовым гербом. На ржавом железе  четко просматривался шлем кирасира, палаш (сабля) и  карабин. Именно такое вооружение было у тяжёлой конницы – кирасиров начала XIX века. Лично у меня нет никаких сомнений, что эти атрибуты именные,  вылиты по заказу Родзевичей, один из которых и  был кирасиром. С радостью оставляю эти факты для  краеведов.  По горячим  следам получилось найти в гербовнике лишь Родзевичей из Рудницы, а также  установить, что  даже в 1878 году  семья Родзевичей  был связана с лошадьми. В частности, Николай Яковлевич заведовал военно-конским участком в Себежском уезде. Ну, а что же Пушкин? К утверждению сляжевских старожилов, что в Нескучном бывал Пушкин,  можно относиться скептически. Да и откуда он здесь, если  учеными «истоптана» вся жизнь гения. Но тут намедни обнаружил у Александра Сергеевича  два чудных стихотворения: «К боронессе М.А. Дельвиг» (1915 г.) и «К Маше» (1816 г.). Адресованы они младшей сестре лицейского друга Антона Дельвига  – Марии Антоновне Дельвиг.  А  вот в замужестве она оказывается… РОДЗЕВИЧ! Да-да! Чем черт не шутит? Быть может, речь  идет как раз о «нескучных» Родзевичах?! Выбор за вами! Друзья, оставим эту загадку на суд исследователей творчества  Пушкина. От себя на примере «французского» Синозерья замечу, что легенды сохраняются в памяти народной 200–300 лет. Да, и ещё: никак не могу объяснить другой факт. На карте Генштаба за 1927 год деревня (фольварк) Бриково, находящаяся рядом с  имением (заставой) в Нескучном, почему-то официально  записана… Пушкино?! Как хотите, так и думайте. Быть может, выходцы из окрестных мест помогут в раскрытии этой тайны? Олег КОНСТАНТИНОВ, Красногородский район, Синозерье ОТ автора: что касается подземного двухэтажного бункера на горе Нескучной, то об этом в следующем номере. Спасибо за терпение.