Свидетель геноцида. Кресты. Ров вдоль дороги. Солдатики стонут и ждут!

 «Мне через полгода исполнится 90 лет, а вначале войны было 8, и я всё отчетливо помню! Как мы жили в оккупации, как нас в 1943 году 6 ноября погнали в Неёлово и потом ещё дальше. Я малолетний узник. И в дни освобождения Псковщины всегда накатывают воспоминания. Опишу лишь несколько событий.

Мы тогда жили в Красном посёлке, что между Горушкой и Рюхой - 15 дворов. В начале июля со стороны Острова отчетливо была слышна канонада и видно бесконечное зарево. 6 июля наши бойцы, мокрые, потные, шли в сторону Пскова. Мама работала заведующей молочной фермой, но молоко это уже сдавать было некуда. Подвезла бидоны к дому, поставила на столы кружки и кринки и угощала молоком проходящих солдатиков. Те пытались расплатиться, но мама деньги не брала и говорила: «Вам самим надо». Солдаты отвечали: «Нам уже не надо. Мы идем занимать высоту в 15 километрах отсюда и будем стоять там насмерть».

Высота та называлась Попов Бор. И они на самом деле стояли насмерть. 7 июля в 3 ночи подошли немецкие танки. Как сейчас помню, у наших бойцов была всего одна пушка. Бой длился 2 часа. После к деревне подъехало три немецких танка и выстрелили по нему дому. Дом вспыхнул, как свеча. Так они дали знать своим войскам, которые шли из Острова, что здесь всё свободно. Мама, и нас четверо ребятишек и корова успели спастись. Корова потом вернулась, а дома нет.

За лето мы соорудили избёнку 4 на 5 метра, а 6 ноября 1943 года немцы сожгли уже всю нашу деревню за связь с партизанами. Партизаны подрывали рельсы вблизи линии «Пантера», а передохнуть и лошадей покормить останавливались у местных жителей. В один из таких подрывов семья наша оказалась на краю смерти.

По деревне прошёл слух, что немцы ищут раненых партизан. И вдруг к нашему дому бежит человек. Оказалось, партизан, рука в крови: «Спаси, мать!», и сам стонет. Не знаю, как у матери хватило смелости,  ответила: «Иди в избу, лезь на печку, и на тебе в зубы полотенце. Охнешь, расстреляют и тебя, и нас». Потом уже немец в дом забежал, а на печь, к счастью, не заглянул. А раненого воина мамин брат перевез к партизанам в Кряково. Тот говорил: «Мать, буду жив, вас найду!» Но мы его больше не видели. Ему было 20 лет, родом из Ленобласти из деревни Рагавка...

После войны мы с мамой переехали жить на её родину, в деревню Бердово, что за Крестами в Пскове. А недавно ушла из жизни моя дорогая жена, и сейчас я, почти каждую неделю, езжу на Бердовское кладбище. Когда выезжаю на Ленинградское шоссе рядом с сельхозтехникумом, передо мной встаёт одна и та же картина...

Вместо домов вдоль дороги в войну там был огромный ров. Вдоль этого рва движется колонна военнопленных. Кругом колючая проволока и вышки. Полураздетая людская масса, обезумев, бредёт в неизвестность. Кто падал и не вставал - сталкивали в этот самый ров… На дворе был конец ноября 1942 года. Мама узнав, что в Крестах от голода гибнут пленные, наварила две корзины картошки, и мы на телеге поехали в Кресты. Там, где сейчас бывший «кинотеатр» стоит, тогда был огромный деревянный барак. Мы оставили телегу у поворота (рядом с техникумом), взяли корзины и стали бросать картошку через колючую проволоку. Кто-то схватил первую картофелину, на него навалились 20 человек, и он уже не поднялся – задавили, наверное. Тогда мама стала быстро разбрасывать картошку в разные стороны. Закончив, побежали к  своей телеге. И вдруг появились немцы на мотоцикле! Два фашиста и переводчик. Проверили документы, сказали: ещё раз придете – расстреляем! Погоняя лошадь, мама плакала и говорила: «им не помочь», имея в виду, что наших военнопленных там тысячи тысяч.

Официально, в Крестах погублено 65 тысячах пленных, такая цифра выбита на памятнике. Вот я и думаю, а сколько жертв ещё не учтено - если вскрыть тот же самый Крестовский ров вдоль дороги? Знают ли о нём власти? Сейчас поисковики поднимают по 2-3 человека и перезахоранивают. А тут, как логично предположить, косточки десятков тысяч военнопленных. В Сталинграде, например, было 300 тысяч пленных немцев. Однако их не заморили, как наших, голодом, они работали, а потом отпустили  в Германию.

Нигде не слышал, чтобы говорили о Крестовском лагере и  творимых здесь звертвах. Два года назад ко мне приезжало Ленинградское ТВ и спрашивало о расстрелянных в деревне Андрохново. Но я не слышал об этом, рассказал о чём знаю - о расстрелянных в Моглино и о 65 тысячах замученных пленных в Крестах. Но никакого сюжета про Кресты не видел, словно там не было геноцида в отношении  наших солдатиков.  Можно  было бы многое ещё вспомнить о войне, но кому это сейчас нужно. Да и тяжело мне, всё-таки годы берут своё».  

От редакции: в соцсети есть строки про лагерь  в Крестах, невольно подтверждающие  слова автора: «Поисковая группа учащихся школы № 13 (руководитель Галина Григорьевна Васина) по воспоминаниям узников и местных жителей составила более подробную схему лагеря в Крестах на 1944 год. По их мнению, территория лагеря простиралась вдоль Крестовского шоссе почти на километр...» («Забор и память»).