Знаток Дмитрий Игнатьев – Красногородский барон Мюнхгаузен, или Автор русской луны
И вот «друг Друзя» оказался в редакции – без короны и галстука. Всё сразу же стало простым, душевным и очень романтичным. Дмитрий в Пскове был проездом, а редакция от автовокзала в двух шагах – как не зайти к друзьям?
С Бурдой на одной ноге
За чаем наш гость раскрыл карты и козырнул самыми яркими страничками своей биографии.
– «Друг Друзя» – это вы с редактором Олегом Константиновым загнули, – от души смеётся Дмитрий Иванович*. – С Борисом Бурдой и Анатолием Вассерманом, да, знаком, вместе начинали. Ещё во времена СССР Борис Ерёмин – патриарх клуба «Что? Где? Когда?», обладатель «Хрустальной совы», работал под эгидой комсомола над созданием Ассоциации клубов интеллектуальных творческих игр. К нему-то в 84-м и примчались – я из Красногородска, а Бурда и Вассерман из Одессы. Ну, а уже когда мы раскрутились, и Великие Луки стали главным центром «чтогдекогдашников» Северо-Запада, на игру приезжала команда Александра Друзя – мы его тогда, кстати, обыграли на первом этапе. Так что я, скорее, соперник, а не «друг Друзя».
Идея создания в Красногородске клуба знатоков тоже проста. Со слов Дмитрия, у них живёт очень много талантливых людей, но все тогда сидели по домам. Вот и пришла идея – выйти из подполья. Вышли, да ещё как, первыми на всю область!
- И всё бы ничего, но сейчас наступила эра Интернета, многие клубы в стране распались, – говорит Дмитрий. – Молодёжь засела за гаджеты, корифеи погрузились в кресла перед телеэкранами. Но красногородские знатоки не сидят на месте и не стареют душой.
Что там душой! Дмитрий в свои 70 лет (ни за что не дашь!) и физически прекрасен – ни грамма лишнего веса, глаз блестит, румян, бодр и весел – шутки да байки сыплет, только успевай записывать. А в чём секрет-то?
Сам освоил тайны травницы
А начинка заложена в детстве. Вырос Дима в удивительном месте – между Красногородском и Опочкой, в старообрядческой деревне Марфино, на живописном берегу Иссы. Отец, Иван Васильевич Игнатьев, родился в Питере в 1912 году, с 5 лет пел в церковном хоре, до войны работал мельником уже в Опочке, но мог и на лесоповал под Архангельск махнуть. Во время Финской воевал в разведбатальоне. В Великую Отечественную снова попал в разведку. Оказался в плену. Прошёл 10 концлагерей. Выжил. Но если бы не родственник, Герой Советского Союза полковник Баранов, вряд ли бы отцу Димы удалось уцелеть во время фильтрации. С мамой Димы, Екатериной Григорьевной, отец познакомился в 1948 году, а в 51-м у них родился единственный сын, Дмитрий.
- Отец был необычным человеком. У него хватало времени и на то, чтобы пахать, и на то, чтобы перед сном читать мне вслух книжки, – вспоминает Дмитрий. – Всю русскую классику я впитал до того, как научился читать. Многое запоминал наизусть. Гости очень любили, если я им рассказывал «Сына артиллериста» Константина Симонова. А первое стихотворение сочинил в 5 лет: «Когда настанет вечер зимний, И ты присядешь у окна, На небе вспыхнет светоч дивный – Простая, русская луна». Луна та, хоть и всем на земле одинаково светит, но у меня она была исключительно русская, как и сейчас остаётся.
Но самое главное живительное зёрнышко в душе Димы посеяла старенькая травница Кристина Миновна. Старушка прибилась в деревню после войны, как поговаривали люди, из какого-то разорённого монастыря, да так и прижилась. Пока родители работали, маленький Дима коротал дни с Миновной.
- Её старинный «Псалтырь» в кожаном переплёте у меня и сейчас перед глазами, – говорит мне Дмитрий. – Она молилась, а я невольно запоминал, и старославянский язык был для меня, что русский. Ходил с ней в лес по грибы-ягоды, вместе мы заготавливали целебные травы.
Мальчик знал «в лицо» каждую былинку, знал, в какое время года, суток, на вечерней ли, на утренней ли «заре-росе» собирать, срезать или выкапывать с корнем травы, перенял секреты чудных настоек и отваров.
- Всю жизнь я пользовался этими рецептами. Себе и язву лечил, и камни гнал, сослуживцам помогал и соседям. И с ковидом держал оборону исключительно настоечками по рецептам моей незабвенной Миновны. Как видите, жив-здоров.
Это точно! Тут стоит добавить, что Дмитрий за всю жизнь не выкурил ни одной сигареты.
Словно заговорённый
На «северА» Дмитрия Игнатьева судьба забросила после окончания сельскохозяйственного института в Великих Луках.
- Отделение «Авиахимметод»! Министерство Гражданской авиации сделало для страны всего 5 выпусков – мой был последним. Даже на Кавказе поработал. Половину той своей трудовой жизни я провёл в небе: вертолёты, гидросамолёты – на чём только не летал. Не за штурвалом, конечно. В мои обязанности входило определить подлёты, расход топлива. Отсюда и шутка – я полупилот, полуагроном. Вот такая пограничная профессия.
Уже после армии – в Тюменском управлении гражданской авиации – новоиспечённому специалисту сделали широкий жест рукой – «все северА для вас свободны!». И Дима полетел работать куда подальше – на полуостров Ямал, в аэропорт «Тазовский».
- До меня в том диком краю таких и специалистов не было… Помните песню о Диксоне? «Четвертый день пурга качается над Диксоном, Но только ты об этом лучше песню расспроси…» или, как у Александра Городницкого: «Кожаные куртки, брошенные в угол, Тряпкой занавешенное низкое окно…» Это всё про нас, и эти песни я пел на «северАх» под гитару.
Именно над Диксоном вертолёт с Дмитрием чуть не разбился. Надо было садиться на оленье пастбище. Навстречу снижающемуся вертолёту взвился непроницаемый столб снега. На миг пилот потерялся в пространстве, хвостовая балка коснулись земли, и машину стало мотать.
- Каким-то чудом вертолёт удалось посадить, а когда белая пыль улеглась, оказалось, что мы стоим в 20 метрах от обрыва.
Ещё не раз смерть дышала в лицо жутким холодом, но не трогала Дмитрия.
- Однажды иду я к авиатехнику на другой конец посёлка, а мосток через овраг замело. Ну, оступился, и ухнул вниз. Полярная ночь была – кричать бесполезно, вряд ли бы кто меня из-под снега услышал.
А спасла Диму лайка авиатехника, огромный вожак упряжки Цезарь. Собака в считанные секунды прибежала и помогла выбраться.
Шатался в те далёкие годы по «северАм» и бурый медведь-людоед. Числились за ним и жертвы. Самый жуткий случай – нашли двух радистов, девушка уже была съедена, а паренёк прикопан, видно, про запас, – произошёл на Ямале в годы работы Дмитрия.
- После этого медведялюдоеда охотникам удалось выследить и убить. В лапе у него нашли старую, вросшую пулю – злой на человека медведь был!
«Звездопад – это к счастью, друзья говорят...»
«СеверА» для моего героя закончились так же неожиданно, как и начались. Заболела мама – онкология. Дмитрий всё бросает и едет домой.
- Я тогда нашёл работу в Риге – техником в автобусном парке. Две смены подряд отработаю и – домой, в Марфино. Так и катался...
Дмитрию уже 30 лет было, а жениться на «северАх» так и не успел... Свою единственную встретил уже на родине.
- Как сейчас помню, 9 сентября 1981 года был сильный звездопад. Я гулял той ночью, а звёзды падают одна за другой. Дай, думаю, загадаю желание. И вдруг в голову приходит имя – Зина. Кто такая?! Не знаю никакой Зины. Тут вторая звезда падает. Я загадываю, а в голове снова это имя бьётся! Третья звезда – снова Зина. Так я два километра шёл под звездопадом с загадочной незнакомкой Зиной. А в ноябре приехал в гости к тётке в Красногородск и встретил свою Зину – молоденькую учительницу, да туда вскоре и переехал жить. Она-то и исполнила мне все желания – родила двух сыновей.
Зина была ещё беременная, когда умерла Димина мама. Перед смертью Екатерина Григорьевна сказала невестке, что у неё будет мальчик: «Пусть Сашенька на могилку ко мне придёт!». Так первенца и назвали. Второй сын родился в 87-м году, его окрестили, как папу, Дмитрием.
Жить и… не быть жмотом!
Прошлый год стал для Игнатьевых испытанием. Ковидом переболели все. Не убереглась и Зинаида. Как ни уговаривал Дмитрий жену лечиться целебными настоечками, не послушала.
- Еле выкарабкалась моя Зина – 70 процентов поражения лёгких. Сын Дима три недели выхаживал маму – учил ходить заново. Всё это мы пережили летом.
Но кроме испытаний 2021 год стал и юбилейным – 70 лет исполнилось Дмитрию, 65 лет – Зинаиде, а вместе они уже 40 лет!
- Всё плохое теперь позади, будем жить до ста, – смеётся Дмитрий Иванович*, великий оптимист по жизни. – А что? Мои старообрядческие предки все долгожители, я по могильным камням смотрю: дед Еремей 102 года прожил...
В чём секрет, спрашиваю. А всё просто по Дмитрию Игнатьеву: «Жить надо, чтобы не завидовать, незлобивым быть, не завистливым, не жадным и много работать». Той же благодати пожелал единственный «автор русской луны» и всем читателям газеты «КурьерЪ»!
Ещё я слышала от знакомых, что во многих компаниях и районах, где бывает наш герой, существует кодовое слово, которое открывает даже чужому человеку все двери: «Я друг Димы Игнатьева!». И кстати, между собой друзья, за такую головокружительную жизнь, в шутку называют Дмитрия «Красногродский Мюнхгаузен». И сейчас я прекрасно понимаю, почему.
Гизела Державина, Псков – Красногородск
От автора: но и это ещё не всё. Когда этот материал ставили на сайт, вдруг раздался звонок, и Дмитрий по-детски радостно прокричал на том конце трубки: «Друзья, вы не поверите, но только что на одном из псковских хуторов поймал самую огромную в своей жизни форель – на две тысячи рублей потянула. Приеду, вас угощу свежесоленной красной рыбой от Игнатьева!»
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов