Псковичка Циля пережила землятресение в Ташкенте, но потеряла мужа

Вся жизнь Цецилии ХОДОРКОВСКОЙ - сплошная  череда испытаний. ОТ АВТОРА: о Цецилии Яновне из поселка Тямша, что  под Псковом,  мне рассказала моя коллега Валентина, когда я слегка пожаловалась ей на свою женскую долю. «Гизела, у тебя и судьбы-то еще нет,  а вот я знаю женщину с судьбой, так с судьбой, и ни разу не слышала, чтоб она на что-то жаловалась», - ответила мне Валя и оставила телефон Цили. Так, волею судеб, я оказалась в Тямше, где Цецилия  Яновна живет со своей внучкой - второклассницей Яночкой. Родилась Циля в Ташкенте 27 апреля 1950 года. Родители приготовили ей имя Виктория, но дед Хаим Ионович пошел в ЗАГС и вернулся уже с готовой метрикой, назвав внучку в честь своей сестры, которую во время войны немцы сожгли в Бабьем Яру вместе с годовалым младенцем. - Так я стала Цецилией, великой еврейской великомученицей, - грустно улыбается моя собеседница. В детстве Циля много и тяжело болела. Родители обращались к разным докторам, но безрезультатно. Девочка теряла вес, слабела и худела, пока за дело не взялась ее русская бабушка по маме, Екатерина Григорьевна. Когда внучку привезли в очередной раз к ней на лето, бабушка взяла и окрестила её в церкви. И, о чудо, домой Циля вернулась совершенно здоровой, румяной и даже в весе набрала. - Сейчас много говорят о толерантности, а я понимаю, насколько толерантной была моя многонациональная семья, - говорит Цецилия Яновна. - Мой дед, Хаим Ионович работал всю жизнь заготовщиком кожи на обувной фабрике и после работы шил обувь. Запах кожи до сих пор мой любимый. Субботы, хоть семья и жила более, чем скромно, всегда были священны. Не знаю, как с керосинками и мангалками моя бабушка Ханна Абрамовна накрывала в шабат неописуемо вкусные столы. С одной стороны, я соблюдала и любила все еврейские традиции, с другой, когда попадала к бабушке Кате, впитывала, как губка, всё русское. Мы жили большой дружной семьей в любви и согласии. В 1966 году 26 апреля в Ташкенте случилось землетрясение. В 5.20 утра Циля проснулась от страшного грохота. Дом ходил ходуном, стены разошлись, и в проломы было видно кровавое зарево. Это горела электростанция на окраине города. - Помню людей в одних ночнушках на улице, помню огромный разлом, куда провалился весь центр города, - вспоминает страшные события Цецилия Яновна. – Там были дома-мазанки, вот они-то и сгинули в бездне. Много народу тогда погибло. По узбекским законам хоронить мертвых должны до первой звезды. Думаю, количество погибших в тот день намного превышало официальные цифры. Долгое время люди жили в палатках, которые охраняли солдаты. Повсюду орудовали мародеры. Город трясло еще год. Тогда же со всех стран и республик потянулись эшелоны со строителями-добровольцами. В одном из таких поездов приехал в Ташкент и будущий муж Цили, пскович Николай ЛУКИН, но встретиться им довелось нескоро. Так, 20-летнего Колю быстро охомутала верткая татарка, которая затем гуляла чуть ли не у него на глазах.  В 20 лет и бедная Циля очень неудачно вышла замуж. Муж быстро спился, и молодая жена с ним развелась. От этого недолгого брака осталась 1,5-годовалая дочка Маргарита. Пока Циля зарабатывала деньги, внучку помогала растить мама. Однажды подруга пригласила Цилю в гости на день рождения. Среди гостей был и Николай Лукин, который недавно развелся. - Это был самый добрый и великодушный человек в мире, – рассказывает Цецилия Яновна. – В 1978 году мы поженились. Маргарите тогда было 5 лет, она сразу же стала звать его папой. А в 1979 году у нас родилась дочка Майя, с асфиксией, кровоизлиянием в мозг и церебральным параличом. Врачи ничего хорошего не прогнозировали, но родителям удалось поставить дочку на ноги, помогла Евпатория.  Организм Майи, к сожалению, не смог перенести столько лекарств. В 15 лет у нее начался цирроз печени. - Бедняжка вся высохла, - со слезами на глазах рассказывает Цецилия Яновна. - Она хотела кушать, но желудок все отторгал. Умерла голодной смертью. Ей было всего 17 лет. Чтобы справиться с горем, Николай с Цилей едут на Север, строить город Нягонь. Рита в это время училась в медицинском институте и осталась в Ташкенте. - В общей сложности на Севере мы жили и работали 12 лет, - рассказывает моя собеседница. – Это были удивительные годы. Если можете, представьте, как посреди тайги, на месте болот, вырос город с дорогами, школами, больницами... Это отдельная страница в моей жизни. Вернулись Циля с Николаем  в 1997 году в другую страну. В 1991 году Узбекистан получил суверенитет. Ташкент встретил  недружелюбно. Русская речь везде вызывала только злость. Чтоб устроиться на работу, требовалось знание узбекского языка. В магазине можно было стоять час, чтобы тебя обслужили, а уйти ни с чем. Советские названия улиц, памятники – все, что было связано с русской культурой и СССР, было уничтожено. Цецилия Яновна помнит, как стояла в очереди перед Пасхой за яйцами. Пожилой женщине продавец  дал битые, и пенсионерка униженно просила: «Сынок, замени хоть пять яичек». В ответ «сынок» прошипел: «Русский акулок съест все!» («акулок» на узбекском – свинья. - прим. авт.) С этими словами  он разбил яйцо прямо о голову бабушки. Или случай в трамвае: едва Циля хотела сесть на свободное место, сидящий на соседнем стуле мужчина положил на сиденье ногу. - На заработанные северные деньги мы с мужем купили машину, на которой он таксовал и сделали ремонт. Мы собирались в Ташкенте жить, но вынуждены были уехать, - признается  мне Цецилия Яновна. – Маргарита тогда работала в больнице и жаловалась, что еще немного и заставят истории болезни на узбекском писать. Мы распродали все за бесценок и семьей поехали в Псков. Денег хватило лишь на квартиру в Тямше. Семья сразу же столкнулась с трудностями. Мать Цили 1,5 года не могла получить пенсию, а Маргарите потребовалось 7 месяцев на подтверждение диплома врача. Долгое время все жили на зарплату Цили и Николая, который устроился работать на птицефабрику. - Как ни странно, но помогла нам местная еврейская община, - вспоминает Цецилия Яновна. – Пока мой муж с дочкой обивали пороги кабинетов и мотались в Москву в министерство здравоохранения, я разыскала общину. Благодаря им моя дочка устроились на работу в  больницу. Раз в месяц мы получали паёк. Я до сих пор вожу туда внучку и приобщаю к культуре, чтоб знала о своих корнях. Едва наладилась жизнь, внезапно заболел Николай Дмитриевич. Начиналось все с обморока. Думали – инфаркт, но в районной больнице врачи этого не подтвердили. После выписки стала сильно болеть голова, перекосило рот, стал прихрамывать. Когда в областной больнице сделали томограмму, обнаружилась опухоль. Спасения не было. Врач пожелал Цецилии Яновне терпения и мужества, предупредив, что сперва пропадет речь, затем зрение… - Это был ужас! Коля заболел в феврале, а 12 июля, на Петров день, он уже умер, в 60 лет, молодой и красивый, - плачет Цецилия Яновна. – Говорят, в этот день уходят праведники. Перед смертью зрение еще было, он очень долго смотрел на меня и сказал: «Циля, я умру, ты не должна быть одна…» У меня с его смертью земля из-под ног ушла. Я не видела смысла жить дальше. Когда отчаяние, казалось, достигло предела, у Цецилии Яновны родилась внучка Яночка, и с ее появлением жизнь обрела новые краски. В 11 месяцев Маргарита привозит дочку в Тямшу к маме, а сама едет в Гдов, помогать мужу строить дом. Сейчас умничка Яночка уже ходит во второй класс Тямшанской гимназии, а Цецилия Яновна работает преподавателем факультета домашней академии в Псковском университете третьего возраста и учит одиноких пенсионерок, как прожить на пенсию,  не сломаться и не унывать в беде. Кстати, напоследок Цецилия Яновна рассказала мне забавный случай, как она отдыхала с Яночкой в Ессентуках и случайно купила газету с объявлениями. - В разделе знакомств была целая армия вдовцов-военных, которые желают познакомиться, жаль, дошла я до этого раздела уже в поезде на обратном пути, - смеется Цецилия Яновна и добавляет. – Я уж 10 лет, как без Коли, другого такого на всем свете нет. Глядя на эту красивую, неувядающую женщину, я подумала, что судьба еще не закончилась. И кто знает, какие повороты готовит  жизнь моей героине. Так  и хочется сказать: давайте пожелаем  наше Циле полную чашу счастья.