Меня увела из семьи подруга детства. Она боролась за мою жизнь и победила
Олю я знал с детства. Родились почти в один день, росли в одном доме, играли в одной песочнице и ходили в один и тот же детский садик. Я мужественно ел за нее гороховую кашу и пенки из молока, которые она ненавидела. Подкладывал ей в шкафчик игрушки. А на Новый Год отдавал ей свой подарок. Но когда пришла пора идти в школу, наши пути разошлись. Олины родители переехали, и мы с ней заканчивали разные школы. Потом она поступила в медучилище, и, пока я служил в армии, она уже устроилась работать медсестрой в больницу. После армии я женился. Мы взяли квартиру в ипотеку. Жизнь закрутила гайки, надо было пахать, чтоб гасить кредит, одеваться, чтоб была еда. Про маленькую Олю я давно не вспоминал. Я даже забыл, что сам когда-то был маленьким.
Тот день в середине лета обещал быть вполне обычным выходным днём. У моего друга был день рождения и мы, мальчишником, рванули на Псковское озеро. С гитарами, с лодкой и удочками. Сами наловили рыбы, сварили на костре тройную уху, мучали гитару пятью аккордами и дворовыми песнями нашей юности.
Я не помню ни момент аварии, ни то, как оказался в больнице. Я спал на заднем сиденье, когда всё случилось. Не видел ни туннелей со светом в конце, как пишут в книжках, ни родных – не было ничего. Этих трёх месяцев вообще не было.
Дальше я всё узнал со слов Ольги. Она работала медсестрой и, конечно, сразу меня узнала. Оказывается, она ничего не забыла, и всё это время следила за моей жизнью издали, продолжая меня любить. Замуж она так и не вышла, хотя предложений было много. Оля всё сделала, чтобы быть рядом со мной и днём и ночью, превратившись в самую настоящую нянечку из детского сада. Она обихаживала меня, как грудного ребенка, следила за физрастворами и работой аппаратов. Это устраивало мою супругу. Я ничего плохого сказать про нее не могу. У нее высокооплачиваемая работа, которую нельзя было терять. Я-то был, считай, не жилец, а обязательства по кредиту полностью легли на нее. Поэтому все было так, как было. Критический момент настал, когда пропала надежда. У меня были травмы, не совместимые с жизнью. По всем медицинским канонам, даже, если бы случилось чудо, и я очнулся, я должен был бы стать овощем. Единственным человеком, который верил в меня, была Оля. Когда уже всё было решено, она буквально уломала врача дать ей еще одну неделю. Как она рассказывала, каждую ночь она читала надо мной молитву и держала руку. И вдруг моя рука сжала ей пальцы. Когда я открыл глаза, первое, что я увидел – два огромных карих глаза. Мне тут же пришлось зажмуриться, потому что из них капали слёзы, естественно, мне на лицо. Я узнал Ольгу только, когда она улыбнулась. Во рту тут же ощутил вкус гороховой каши и пенок.
Стоит ли говорить, что было дальше. Я, как та спасенная из башни принцесса, обязан был жениться! А если без иронии, мой брак продлился еще год. Как оказалось, жене инвалид был в тягость. Я отказался от своей доли на квартиру, и как-то само получилось, что Оля забрала меня к себе. Она же меня и выходила, и поставила на ноги, и родила мне сына, о котором я мечтал, но надо же было сперва купить жилье, встать на ноги… Как говорится, не узнал бы я счастья, да несчастье помогло. Сейчас я точно знаю, чтобы быть счастливым, не нужны квартиры, надо, чтоб тебя любили и в тебя верили.
