Авария в одночасье разрушила семью: унесла жизнь жены и сделала из сына инвалида

на отдыхе или просто гулять с ними по паркам и детским площадкам, но этого уже никогда не суждено сбыться. Максим уже год, как не моет двигаться. Именно первого июня, в День защиты детей его жизнь разделилась. Он потерял здоровье и близкого человека – маму. А его папа пытается сделать невозможное.

На страничку нашей газеты ВКонтакте (ПРОВИНЦИЯ.РУ. Пенза reporterpenza) 21 сентября обратился 28-летний Александр Черницын. Мужчина рассказал, что 1 июня 2019 года он и его семья попали в ДТП, которое стало смертельным для его жены, 29-летней Екатерины. Кроме того, его сын очень сильно пострадал. Три месяца после аварии Максим был в реанимации, в состоянии комы. У него тяжелая закрытая черепно-мозговая травма, вегетативное состояние, он носитель трахеостомы и гастростомы. С момента аварии прошло больше года, но каких-то значительных изменений в состоянии Максима нет, врачи признали мальчика паллиативным ребенком. Однако, Александр Черницын хватается за любую возможность получить хоть какие-то шансы на то, что состояние Максима улучшится.

Чтобы узнать подробнее, 23 сентября я приехала к Александру домой. Большую часть комнаты, где мы с ним общались, занимает кровать Максима: мальчик лежит неподвижно, в его горле трубка, он не может говорить, издает какие-то звуки только когда слышит незнакомый голос. В таком состоянии ребенок находится вот уже больше года.

– Это случилось вечером 1 июня, мы с семьей ехали на моем автомобиле  в Макдональдс, – начал свой рассказ Александр Черницын. – На перекрестке улицы Суворова в нас врезался автомобиль Saab. Как потом уже выяснили, водитель, 20-летний парень, спешил в артиллерийское училище, торопился из увольнения. Поэтому несся со скоростью больше 100 км/ч. На записи видеорегистратора было видно, что в этот момент я пропускал первую машину, а он ехал со стороны Путепровода и я его просто ну никак не мог увидеть. В итоге он врезался в нас, когда я поворачивал. Наша машина улетела в ограждение и заехала на тротуар. Супруга сидела на пассажирском сидении спереди. Ее зажало, из машины доставали сотрудники МЧС. Максим сидел сзади.

Тогда в официальных сводках УГИБДД писали: «Столкновение произошло в 20:33 на улице Кулакова д.14, автомобиля «Geely», под управлением водителя, мужчины 1991 года рождения, и автомобиля «Saab», под управлением водителя, мужчины 1998 года рождения, после чего водитель автомобиля «Geely» произвел наезд на препятствие (пешеходное ограждение)».

езультат аварии оказался трагическим: Екатерина, жена Александра, скончалась на месте, сам Александр получил незначительные повреждения. Сын Максим попал в реанимацию и находился в состоянии комы. Врачи не давали каких-то конкретных прогнозов на его счет.

– С организацией похорон помогли друзья и коллеги жены, родственники, – грустно вздохнул отец Максима. – Катя была хорошим человеком, работала в банке, все ее любили. О том, кто прав, кто виноват, ни с кем не говорил. Я был в таком состоянии, что не мог этим заниматься. Все мысли были только о сыне. Я очень боялся потерять еще и его. Поэтому, когда спустя год после ДТП, в июне 2020 года, решением Ленинского районного суда водитель Saab был признан виновным, я пошел на обоюдное примирение. Матери моей супруги выплатили компенсацию в полтора миллиона. Эти деньги пошли на лечение Максима.

Состояние мальчика после аварии было очень тяжелым. Врачи поставили ему ряд серьезных диагнозов: посттравматическая гидроцефалия, консолидирующий перелом метафиза правой бедренной кости, спастический тетрапарез, акинетический мутизм с частичным пониманием речи, орофарингальная дисфагия, задержка инициации глотательного рефлекса, мочекаменная болезнь, системный остеопороз, ядерное повреждение глазодвигательного нерва, парез взора вправо, симптоматическая генерализованная эпилепсия. Максима нужно было срочно спасать.

–  Первую операцию ему сделали 10 июня 2019 года, – сообщил мой собеседник. – Три месяца мой сын был в коме. Потом 18 октября того же года мы отправились в Москву по квоте, где Максиму сделали шунтирование головного мозга. После выписки из стационара, мы три раза были на реабилитации в столице, в клинике НИИ НДХИТ имени доктора Рошаля по полису ОМС. Последний курс реабилитации был проведен в январе 2020 года. Больше квот выделить нам не могут. Все, что было нам положено, в том числе средства реабилитации, такие как коляска, имплантаты, кровать, нам было предоставлено.

о итогам реабилитации Максим был признан паллиативным ребенком: это означает, что врачи больше ничем ему помочь не могут. Однако это не значит, что мальчик останется в таком состоянии на всю жизнь.

– Перестать проходить реабилитацию означает в одночасье лишиться всего того прогресса, которого мы с таким трудом добились за это время, – пояснил отец Максима. – Да, мы уже точно знаем, что он никогда уже не сможет видеть: повреждение зрительного нерва такое сильное, что никакая операция не спасет. Но он может двигать руками и ногами, пусть и с помощью меня или специалиста, который ходит к нам на дом. Мышцы атрофированы, их нужно развивать, чем мы изо дня в день занимаемся. Кроме того, есть вероятность, что однажды Максим сможет принимать пищу и дышать самостоятельно.

Понимая, что государство сделало для Максима все, что было возможно, Александр Черницын стал искать частные клиники, которые могли бы принять его сына и помочь ему если не полностью вернуться к нормальной жизни, то хоть как-то помочь ему. Отцу мальчика удалось связаться с несколькими клиниками, как российскими, так и зарубежными. Те не дают никаких гарантий, однако надежда все-таки есть.

– Основных вариантов два: клиника в Германии и здесь, в России, – указал Александр Черницын. – Первый вариант нам не подходит по многим причинам, начиная с финансовых, заканчивая тем, что возможностей транспортировать Максима в связи с пандемией на данный момент нет. Поэтому выбор пал на реабилитационный центр в Москве, где цена в два раза меньше, чем за рубежом. 18 сентября 2020 года я был на консультации. В этой клинике готовы нас принять, но сумма счета для нас просто неподъемная – три миллиона триста тысяч рублей. С тех пор, как случилось это несчастье, я не работаю. Максим занимает буквально все мое время, мы живем на пенсию по инвалидности. Родители, конечно, помогают, чем могут, но и у них нет денег. Реабилитация запланирована на 2 ноября 2020г. Ее продолжительность – 120 дней. Даже если бы у меня была возможность работать (раньше я трудился неофициально), все равно я один не успею собрать такую сумму. Поэтому я и открыл срочный сбор. Мне помогают друзья, родственники, я веду группу в социальных сетях. Более чем за сутки удалось собрать 90 тысяч рублей. Начало явно хорошее.

Несмотря на то, что шансы Максима на восстановление невелики, его папа не теряет надежды и регулярно занимается с сыном.

– День наш проходит так, – поделился Александр Черницын. – Сначала я кормлю Максима, потом мы с ним занимаемся лечебной физкультурой. Затем, ближе к обеду, к нам приходит специалист и делает Максиму массаж. По вечерам, обычно после 4 часов вечера, я каждый день обязательно вывожу его на улицу, нужно обязательно дышать свежим воздухом. На внешний мир он почти не реагирует, ничего не видит. Слух есть, но не стопроцентный, голова только в одну сторону поворачивается. Если реабилитация в клинике пройдет успешно, то, возможно, Максиму вынут трубки, с помощью которых он ест и дышит. Сейчас Максим уже более расслабленный, нет той скованности, которая была, когда он только начал приходить в себя после комы. На 9 октября удалось собрать 257 тысяч 295 рублей. Мы хватаемся буквально за любую возможность, верим, что Максиму станет лучше.

От редакции: Если вы хотите помочь семье Черницыных, то подойдет любая помощь. Репост, подддержка моральная, финансовая.
СБ. 2202.2006.7482.1705
Карта привязана к номеру телефона 89996121207

 Тамара ЖДАНОВА, Пенза