«У меня нет никого дороже Верочки...»

Екатерина, оставшись с больным ребенком на руках, ни раз пыталась построить свое счастье, но женщине постоянно не везло с мужьями и возлюбленными. Но, даже оставшись у разбитого корыта, орловчанка верит, что еще не все потеряно.   ОТ РЕДАКЦИИ: в «ОМ» пришло письмо от орловчанки Екатерины Манушиной. На долю женщины выпали непростые испытания. Но орловчанка не опускает рук и продолжает бороться за счастье несмотря ни на что.    "Я родилась в Орловском районе в обычной семье: мама – учительница в местной школе, папа – тракторист. По окончании девятого класса я получила диплом и уехала в Орел, чтобы поступить в техникум. На отлично сдала вступительные экзамены и прошла. Там, в техникуме, я встретила свою первую любовь. Это был красивый, смуглый 17-летний парень по имени Андрей. Мы стали общаться, а затем и дружить. Четыре года ходили за ручку, целовались. Когда его забрали в армию, я писала ему нежные письма, а он отвечал мне, как ему трудно без моих глаз. После дембеля, в ноябре 2003 года, мы с Андреем сыграли свадьбу.  На тот момент я уже была беременна, и нам нужно было срочно думать о жилье. Его родители помогли нам с покупкой дома в деревне, где жили родственники Андрея. Супруг устроился на работу в магазин охранником, а я жила в ожидании рождения дочери.  Но поведение мужа стало расстраивать и настораживать. Андрей часто задерживался на работе, а иногда, после ужина, уходил на гулянку и возвращался под утро. Мне рассказывали знакомые, что ни раз видели Андрея в компании каких-то девиц. Я кляла судьбу, плакалась матери и сверкови. Сверковь пыталась образумить сына, но тот продолжал жить так, как ему хочется. Я надеялась, что после рождения малышки муж остепенится, но всё вышло иначе. 27 марта 2004 года Андрей снова явился домой под утро пьяный и тут же уснул. А не могла спать, думая, где он мог провести эту ночь. Утром у меня начались схватки. Я  пошла к свекрови, она жила по соседству. Та вызвала скорую. В роддом Андрей со мной не поехал, объяснив, что не хочет смотреть на все эти бабские штучки.  После того как у меня отошли воды, я промучилась еще восемь часов. А когда Верочка, наконец, родилась, оказалось, что у нее нарушено дыхание. Сутки малышка провела в реанимации. Потом меня с ребенком отвезли в детскую областную больницу. Там Верочка месяц ела через катетер. Врачи заверяли меня, что ее дочурка выкарабкается и все будет хорошо. Я молилась Богу, часто стояла у окна в коридоре и плакала.  Я ждала Андрея, думала, что он поддержит меня, утешит, но даже в это непростое время его рядом не было. Он стал еще холоднее. Но на тот момент я уже не думала о нем. Меня заботило только одно - здоровье Верочки. За нее я готова была отдать свою жизнь и всё, что у меня есть. Лечение продолжилось и после выписки из больницы. Я регулярно возила дочку на массаж, показывала врачам. Муж был равнодушен, будто это и не его ребенок. Он, как и раньше, гулял, пил. Да еще и требовал от меня денег на свои похождения. Я терпела больше месяца, а потом забрала дочку и ушла жить к родителям. В родительском доме мне стало намного легче. Мама помогала в хлопотах с Верочкой. В четыре месяца малышка еще не держала голову. Когда Верочке исполнилось пять месяцев, врачи указали на сильную задержку в развитии, а в девять поставили страшный диагноз - детский церебральный паралич. С тех пор я пытаюсь поставить Верочку на ноги. Андрей в этом никак не участвует. Через год после рождения дочери мы развелись. Ежемесячно он платит алименты – четыре тысячи рублей, но ни с дочкой, ни со мной видеться не хочет.  После развода с Андреем всё пошло наперекосяк. В моей жизни появлялись мужчины и, узнав о том, что у меня есть больной ребенок, уходили. Я плакала, страдала, залечивала раны и снова искала свою судьбу, хоть и понимала, что безнадежно.  В 2011 году я познакомилась в Интернете с Александром. Он приехал в Орел, где я жила тогда с родителями, из Брянской области. Александр не терял времени и устроился на работу водителем-дальнобойщиком. Он был добрый, порядочный, ответственный, заботливый. У него уже была ранее жена, которая, по рассказам самого Александра, пила, гуляла и даже не заботилась о ребенке. Этим мы, как я считала, были похожи — мол, оба пережили подобное. Я, конечно, влюбилась в него, как девчонка, так, как никогда не любила Андрея. Мне казалось на тот момент, что идеальнее мужчины, чем Александр, быть не может. В нем - и хороший муж, и заботливый отец. Он стал для меня единственным светом в окошке.  и, когда он мне предложил руку и сердце, согласилась. Саша был старше меня на девять лет. Взрослый и рассудительный он мне внушал доверие. Я снова строила планы на счастливое будущее. Но счастливое будущее нас обошло.  Александр оказался не тем, за кого себя выдавал. Примерно через полгода после свадьбы он обленился, уволился с работы и начал пить с друзьями и местными барыгами. Ни я, ни Верочка его не заботили. Я снова плакалась маме, причитала «За что мне такое наказание?», а он приходил домой, бил меня ногами и кулаками и ложился спать. На утро он как ни в чем не бывало разговаривал со мной, улыбался и даже не просил прощения. Но в душе я его всегда прощала, потому что понимала, что любила его. Да и найти хорошего мужа мне будет сложно. Кому нужна 30-летняя женщина с ребенком-инвалидом?! Александр становился с каждым днем всё агрессивнее. Он бил меня чаще и сильнее. Его походы по барам и друзьям разграбили весь наш бюджет. Платить за съемную квартиру было нечем, и нам пришлось съехать. Верочке требовались деньги то на массажи, то на ингаляции, то на лекарства, а муж все растрачивал. Даже колбасу мы видели редко, по праздникам. А Саша всё выскребал деньги из дома на очередную бутылку. Дошло до того, что муж стал тащить вещи из дома и пропивать. Пропадали кастрюли, ножи, чайник, утюг, телевизор, кольца. Я ходила по врачам и знахаркам, лечила его от алкогольной зависимости, но всё было тщетно. Его будто подменили. Я даже раз подумала: «Ну неужели на мне какое проклятье, что мои мужики так спиваются?». Однажды на глазах у ребенка пьяный Саша сильно толкнул меня. Я, падая, ударилась о край стола боком. Мне было больно, но я пыталась подняться. Он подошел, сел мне на спину, схватил за волосы и начал бил лицом о пол. Я подставила руки, чтобы было не больно и стала сквозь слезы просить его отпустить меня. Но он никак не мог угомониться. И только когда заплакала громко Вера, он прекратил издеваться надо мной. У меня из носа текла кровь, руки были в крови. Вера плакала. Я успокаиваю ее, а мне самой охота было разрыдаться. Но я его любила. Так любила, что готова ему была простить всё, даже боль и унижения. Но, прожив еще несколько недель, я ушла от Александра потому, что Верочка в его присутствии начинала плакать и трястись. А ребенок для меня — самое родное, самое дорогое. В отличии от Андрея, этот приходил в дом к моим родителям, обзывал их и нагло требовал встречи то со мной, то с Верочкой. Ребенок его боялся, бился в истериках. Я всё время просила его уйти и протрезветь. Он никогда не приходил к нам трезвый.  Один раз он пришел с какой-то женщиной и сказал, что это его новая будущая жена, что она лучше и моложе меня и он хочет сыграть свадьбу, поэтому ему нужен развод.  Нас развели. Через полгода он женился на этой женщине. Я наконец-то зажила спокойно в заботах о здоровье дочери. С тех пор так и живем: я и дочь.  Верочка почти не говорит и не двигается до сих пор. Она произносит непонятные звуки, общается со мной жестами, глазами и мимикой, а когда я не могу понять, плачет. Мое сердце кровью обливается. Вы бы знали, как это тяжело: видеть страдания родного ребенка и не суметь ему помочь избавиться от них. Но я верю в лучшее, верю, что моя любимая дочь когда-нибудь скажет «мама» и простит меня за то, что видела эти ужасы жизни с Александром. Дороже Верочки у меня нет никого. Так я осталась у разбитого корыта. Не так давно я узнала, что беременна. Отец — женатый человек - от своего ребенка отказывается, говорит, мол, «чего-чего, милочка, а дети у меня свои имеются». Я понимаю, что одной будет тяжело воспитать двоих детей, но я сильная, справлюсь. Ведь не могу же я убить ребенка?! Это грех. Лучше жить впроголодь, чем во греху перед Богом. Да и жизнь непредсказуема: кто знает, что меня ждет за очередным поворотом. Может там мне встретиться настоящий мужчина, который искренне полюбит меня и примет моих детей, как родных. Я в это верю.   Екатерина МАНУШИНА, Орел