"Бог подарил мне новую жизнь..."

Пережив неудачное замужество и родив мертвого ребенка, Зинаида Гуреевна нашла в себе силы жить дальше. И однажды, благодаря молитвам, она обрела настоящее женское счастье. От автора: с Зинаидой Баевой я встретилась в электричке «Орел – Льгов». Добродушная старушка подсела ко мне, угостила яблоком со словами: «Бери! Не бойся – натуральное. Сама выращивала». Я не отказалась от угощения. Зинаида рассказала мне о своем доме в деревне, большом огороде, хозяйстве из лошади и 9 кур, о своей семье. Слово за слово, она разговорилась, и, называя меня «внученькой», поделилась со мной историей своей жизни. - Стара я уже. Мне 82 года. В таком возрасте не думаешь о том, как пройдет завтрашний день – больше думаешь о предыдущем. Ты, внученька, молоденькая, у тебя вся жизнь впереди. А моя жизнь уже прошла, - вздохнула пенсионерка. Она опустила голову вниз, потеребила свой платочек, а потом посмотрела в окно и сказала: «И заметить не успела». Родилась Зинаида Гуреевна в 1932 году. Отца помнит плохо. - Да как тут запомнишь. Он работяга был жуткий. Утром только рассветет - уже пошел по хозяйству управляться, а после на работу в колхоз. Помню, как под окном ему сосед кричал с утра: «Гурий, тебя до колхоза довезти али ты пешком?». Приходил отец домой затемно и уставший. Растил, как мог, троих детей: меня и двух старших братьев. Потом ушел на войну. Пропал без вести. С тех пор я его и не видела, - вытерев глаза платочком, сказала старушка. Вслед за отцом на войну пошел и старший брат Зинаиды – Николай. И тоже не вернулся. На него вскоре пришла похоронка. - Мать долго оплакивала отца и брата, но никогда не забывала обо мне с Ваней. Бывало, зайдешь тихо в хату и слышно, как она около печи хлюпает. Готовит еду и плачет. Жалко было ее. Не знаю, любила ли она отца или не любила, но всегда говорила, что надежнее и отзывчивей его человека никогда не встречала, - вспоминает Зинаида Гуреевна. Иван взял на себя заботы отца: ухаживал за скотиной, рубил дрова, носил воду. Зинаида бегала за ним, как хвостик, во всем стараясь помочь. - Помню, он сказал мне: «Ты еще маленькая!». Обиделась, кинула в него тряпкой и ответила: «Я борщ варить умею - значит, не маленькая!». Почти целый день дулась на него. А потом он мне яблок из колхозного сада принес, и я простила его. А как он кататься меня учил на велосипеде! Ой, внученька, ты бы знала! Посадил на велосипед и столкнул с горки. Я поехала, а потом поняла, что не достаю до педалей, и прямо – в бурьян с крапивой и лопухом, - засмеялась пенсионерка. Вскоре детство прошло. Наступила юность. - Вот эту часть моей жизни я помню мимолетом. Девчонки и мальчишки каждый вечер собирались около Васькиного дома: плясали, пели, на гармошке играли. Я выходила редко. Мать в ту пору болела: приходилось ухаживать за ней. Иногда так намаешься за день, что не до посиделок и танцев, - вспоминает Зинаида Гуреевна. Как-то раз к ней забежала подруга Нинка и позвала сходить в гости к Ваське. «Ой, да не до танцев мне!» - отмахнулась Зинаида. «Да какие танцы! Он нас на пироги зовет. К нему какой-то родственник приехал, молоденький, красивый» - не могла угомониться Нина. Зина отказывалась, упиралась, но уступила подруге. - Пришли к Ваське. Смотрю: а там за столом у него парень сидит. Правда, красивый. Нашим парням местным не ровня. Михаилом зовут. Из Орловской области. Через две недели приехал этот Михаил уже не к Ваське, а ко мне, - улыбнувшись, сказала попутчица. Михаил приехал к Зинаиде просить ее руки. Вместе с ним были его родители и друг. Мать Зинаиды была рада. «Парень видный, рассудительный», - говорила она. А Зинаида была на седьмом небе от счастья. Сыграли свадьбу. - После свадьбы, на пятый день, уехали к нему домой, в Орловскую область, жить и добра наживать, как говорится. Да только добра мы не нажили. Он спустя несколько недель свадьбы пить стал. Иногда на два-три дня мог пропасть. Возвращался домой и бил меня с пьяну. Я плакала, переживала, а свекровь меня во всем винила: «Была бы ты баба нормальная, он не гулял». Не понимаю, чем я ей так не угодила: по хозяйству справлялась, одежду штопала, в доме убирала. У меня там подруг не было. На чужбине даже не с кем было поделиться горем, - сказала старушка. Потом Зинаида начала полнеть. Живот становился все больше и больше. «А не беременна ли ты, деточка?», - спросила свекровь и повела Зинаиду к местной повитухе. Та  подтвердила. - Ребенка я ждала как чуда. Думала, с его приходом в этот мир моя жизнь станет счастливей. Но только зря думала. Ребенок…. Старушка замолчала и опять посмотрела в окно, будто бы искала там продолжение истории.  - Ребенок не сделал вашу жизнь счастливей? – робко спросила я. Зинаида Гуреевна опомнилась, будто проснулась, и ответила: «Только 5 минут я подержала его на руках. А потом свекровь и повитуха отняли его у меня и куда-то унесли. Позже свекровь указала мне место, где он похоронен. Нет, они его не убили. Ребенок родился мертвый». Потом приложила платок к губам и снова повернулась к окну. Я не стала ее тревожить, и тоже уставилась на проносившиеся перед глазами деревья за окном, решив, что история закончилась. - Ушла я от него, - снова заговорила Зинаида. – От Михаила. После потери ребенка я уже не плакала, как раньше. Я молчала и копила в себе злость. Свекровь видела мои мучения, пыталась вывести меня на разговор, но я и слушать не хотела. Спустя несколько недель я собрала вещи и ушла. Вышла на дорогу, попросила мужика какого-то довезти меня. Он посадил к себе на повозку, рядом с набитыми мешками, и мы поехали. Мужчина довез Зинаиду до железнодорожной станции. Там она села на поезд, отдав последние деньги за билет, и спросила у кондуктора, как ей попасть в ее деревню. Та ответила Зинаиде, что надо выйти через восемь остановок. - Вышла на станции и еще три километра до дома пешком шла. Зима, ветер, холод, а я в тоненьком платочке и тулупчике осеннем. Дошла до дома, постучалась в окно. Выглянула мать и ахнула, - вспоминает старушка. Мать тут же приказала Зинаиде лезть на печку, чтобы согреться, и растерла ей ноги самогоном. Сама же села около окна на деревянной скамье и стала расспрашивать, что да как. Дочь ей все рассказала. - Я ждала ее ответа, боялась, что она меня не поймет. А она, как ни в чем не бывало, улыбнулась и сказала: «Бог им судья, дочка. Не греши на них, не ругай их. Лучше платье примерь – я тебе такое красивое сшила, васильковое. Лето наступит – наденешь платье и нового жениха найдешь». Мы обнялись и немного повеселели. Мама рассказала, что, пока меня не было, Иван женился на красивой чернобровой Валентине и уехал с ней на Украину жить. Ночью я услышала, как она всхлипывает. О моей горькой судьбе плакала, себя винила, - сказала Зинаида. С утра Зинаида принялась помогать матери по хозяйству. Накормила скотину, убралась в доме, испекла пирожков. Жизнь опять обрела смысл, а работа помогала не думать о прошлом. И так день за днем. - Однажды я услышала звук трактора. Подумала: «Наверно, Федька, местный проказник и шутник, развлекается». Вышла посмотреть. Он вылез из кабины, букет полевых цветов мне протягивает и говорит: «Выходи за меня замуж, Зина». А я ему и говорю: «Да зачем я тебе? Я уже немолода». А он от своего не отступает. Сели мы с ним на скамеечке перед домом, поговорили. Оба немолодые, оба одинокие – будто сама судьба нас свела. Решили вместе жить, - сказала пенсионерка. Жизнь с Федей сильно отличалась от жизни с прошлым мужем. Федя носил свою возлюбленную на руках, во всем ей помогал, не обижал и не пил. - Большую часть работы брал на себя, а как забеременела – носился со мной как с детем. С ним я была, как у Христа за пазухой. Потом у нас родилась дочь Анна, а через год – Галина. И до сих пор мы вместе. Детей вырастили, а теперь растим внуков. Жизнь… она как мячик: скачет себе, бежит. Мне мать, когда я уезжала жить к свекрови, сказала: «Ни на кого не надейся. Кроме матери и Бога, защитников тебе нет». Навсегда эти слова запомнились. После первого мужа молиться начала – Бог мне подарил новую жизнь. Я и за тебя помолюсь, чтоб он и тебе счастья принес. Ты только яблочко-то кушай, а то худая: не донесешь счастье, - засмеялась Зинаида Гуреевна. Старушка снова посмотрела в окно, вскочила со словами «Ой, моя станция! Чуть не проехала» и вышла, пожелав мне доброго пути.   Ольга Герасимова, Орел