Одурманенные

Но не это, естественно, вызывало удивление. Другое. С некоторых пор Сергею Андреевичу стало казаться, что к дверям квартиры №81 совершается некое паломничество. Туда шли и шли люди. Молодые. Парни и девушки. Зачем – он терялся в догадках. Не сказать, что парни и девушки устраивали уж слишком много шума… Но что-то во всём этом было не то. Подозрительное и настораживающее. Пугающее.

Квартира №81 находилась на первом этаже, а их – на втором. И вот как-то раз Сергей Андреевич с женой возвращались домой. Зайдя в подъезд, супруга сразу же пошла наверх, а муж приостановился – достать корреспонденцию из почтового ящика. Извлёк оттуда квитанции. И увидел, что жена находится в некоем замешательстве. На лестничной площадке между первым и вторым этажами сидели молодые люди: две девушки и три парня. И, определённо, пропускать жену к собственной квартире не собирались. Не похоже, что они были откровенными хулиганами. И пьяными – не были. Но казались… очень странными. Сидели в каком-то полузабытьи, в какой-то отрешённости.

«Одурманенные», – пришло слово в голову Сергея Андреевича.

Жена попросила-таки ребят подвинуться, пропустить её. Они – на минутку – словно бы вышли из своего состояния. Очнулись, к жизни вернулись. И один из них что-то рявкнул. Грубо, с вызовом. Затем, хоть и огрызаясь, всё-таки раздвинулись, очистили дорогу.

Инцидент был исчерпан, но загадка квартиры №81 – оставалась.

* * *

Тот звонок в дверь Сергея Андреевича был совершенно неожиданным. Кто бы это мог быть? Он пошёл открывать и ещё раз удивился: на пороге стоял полицейский. Но тот сразу же объяснил: не волнуйтесь, мол, гражданин, мы просим вас принять участие в мероприятии всего лишь в качестве понятого.

И пройти его попросили не куда-нибудь, а именно в квартиру №81. Ту самую… А там уже кипела работа. Сотрудники полиции осматривали помещение и что-то, определённо, искали. Здесь же была дочь хозяйки Наташа, её муж Александр, ребёнок. Матери Наташи – Аллы Петровны – в тот момент в квартире не было. Зато, присмотревшись, Сергей Андреевич обнаружил там двоих гостей: молодых парней, из тех, кажется, которые некоторое время назад преграждали дорогу его супруге – «одурманенные».

Как понятого Сергея Андреевича попросили подтвердить факт обнаружения и изъятия предметов, которые человеку непосвящённому могли показаться вполне бытовыми. Пластиковые бутылки с какой-то жидкостью, посуда с тёмным налётом, бинты… И – шприцы. Пенсионер начал что-то понимать.

Что от него требовалось, Сергей Андреевич выполнил: везде расписался, где было указано полицейскими. Вернулся домой. И долго ещё размышлял над тем, чему только что стал свидетелем: удивляясь и время от времени покачивая головой – так вот оно что!

А потом припомнил, что ведь и к нему заходил летом Александр – муж Наташи. Нет, совсем не ради того, чтобы пригласить Сергея Андреевича присоединиться к молодёжной компании. Ради другого. Просил соду и уксус. Ни того, ни другого в тот момент в доме не оказалось, но мелькнула ведь мысль: вот, мол, молодцы молодые – не иначе как в кулинарии упражняются.

Оказалось, если и в кулинарии, то немножечко другой. Только от сотрудников полиции Сергей Андреевич узнал, что те ингредиенты используются для приготовления наркотического вещества.

Впрочем, после той акции полиции загадка квартиры №81 перестала быть загадкой. И, что во благо, с тех пор в подъезде стало спокойно. Никто больше не мешал жене Сергея Андреевича пройти к дверям собственной квартиры.

* * *

Но если для Сергея Андреевича, как и для всех прочих жильцов подъезда, жизнь квартиры №81 была овеяна некоторым ореолом загадочности, того абсолютно нельзя сказать о новгородских оперативниках: эта квартира уже давно была на заметке.

К моменту того обыска Александру исполнилось 24 года, Наталье – 22. Вместе они прожили около четырёх лет. А сыну Артёмке к тому времени исполнилось 3 года.

И Александр, и Наталья были из категории тех людей, которых в народе называют неформалами. Дикие стрижки, крашеные волосы и постоянная беготня по «тусовкам».

Когда Наталья привела в дом своего друга Александра и познакомила с мамой – Аллой Петровной, та лишь горько покачала головой. Вот таким она и представляла избранника своей непутёвой дочери: с ярко-красными крашеными патлами, с колечком в носу – как у коровы. Но вроде бы молодые между собой ладили и даже официальный брак зарегистрировали, решительно, правда, отказавшись от всяких приличествующих случаю торжеств.

А потом родился Артёмка – здоровый и красивый мальчик – и поглотил всё свободное время… Не родителей – бабушки. Но когда ему исполнилось четыре месяца, Алла Петровна уехала на месяц в отпуск.

А вернувшись… Не узнала ни дочери своей, ни зятя, ни квартиры. Артёмка был позабыт-позаброшен. А его родители практически каждый день «варили» что-то на кухне. Но отнюдь не пищу. Практически каждый день запирались в ванной. Но не для того, чтобы принять душ… Для чего? В скором времени мать стала догадываться. Когда увидела их исколотые вены… Когда обнаружила в ванной комнате полотенце, вымазанное кровью… Теперь ребёнок был всецело предоставлен ей: бабушка кормила его, покупала игрушки и одежду, баюкала, сказки рассказывала… Родителям было не до того.

А потом в их квартиру стали приходить чужие люди… И уже все вместе – хозяева и гости – запирались в многострадальной ванной.

Между матерью и дочерью случались скандалы. Но Алла Петровна просто не знала, что делать. Не «сдавать» же родную дочь!

Большая часть забот по уходу за ребёнком легла на плечи бабушки. Ей это не было в тягость. Она всегда слыла сильным человеком, не изнурённым ещё ни борьбой, ни страхом. Это настигнет её позднее, а тогда она старалась поддерживать нейтралитет, и как только появлялась возможность, вместе с Артёмкой отправлялась на дачу. Что в такие дни творили в квартире дочь с зятем, оставалось только догадываться.

* * *

В их отношениях тоже было не всё гладко. Однажды, после очередного скандала, молодой муж собрал свои пожитки и хлопнул дверью. Наталья горевала, плакала. А потом стала швырять в сумку и свои вещи. Объявила матери: «Ухожу!». Та ответила: «Уходи, но ребёнка я тебе не отдам!». И вот тут она поняла, какая страшная трясина затягивает её дочь. Наталья… обрадовалась. Без ребёнка ей было проще. Тогда-то Алла Петровна и осознала, что Артёмку нужно беречь не только от отца, но и от матери.

Наталья ушла. Несколько дней от неё не было никаких известий. А спустя неделю к Алле Петровне пришёл незнакомый парень и сообщил, что у Наташи высокая температуры, и «нужны таблетки». Алла Петровна тут же решила ехать к дочери. Оказалось, что она в пригороде Новгорода – в Трубичине. По словам хозяина дома, того самого парня, который пришёл к Алле Петровне, где находится муж Натальи – Александр – он не знал. Тот в его жилище не объявлялся.

Когда в тот раз Алла Петровна увидела дочь, ей стало худо. Такой, горящей от высокой температуры, измождённой, в полубредовом состоянии Наташу она не видела никогда. И сразу же определила, что нужны не таблетки, а больница. Она и позвонила в «скорую». Наталью увезли в НОКБ. Состояние было тяжёлым, и Алла Петровна разрывалась между дочерью и внуком. Помогали сослуживцы, знавшие о её беде. А вот Александр – так и не появился.

В течение десяти дней врачи снимали у девушки абстинентный синдром. Когда самое страшное было позади, её выписали из больницы. Наташа вернулась к матери и сыну.

Но прошло ещё несколько дней, и Алла Петровна оказалась поставлена перед фактом. Вечером на пороге её встретила дочь. Потупив глаза, произнесла: «Мама, Саша вернулся».

В тот момент он был на кухне, вышел с улыбкой на лице и даже попросил у Аллы Петровны прощения.

И всё вернулось на круги своя… Покуда по своим каналам полицейские не выяснили, что в квартире №81 – притон.

* * *

В процессе расследования этого дела было допрошено много людей, живущих той жизнью. И странный, ирреальный мир, непонятный и, к счастью, не познанный большинством, проявлялся так, как проявляется в океане верхушка айсберга. Мир со своими законами и порядками, своим жаргоном и кличками.

Если же чуть приоткрыть ширму, то жизнь шла такая.

Из показаний Натальи Лежнёвой:

«Я наркоманка. Употребляю раствор опия внутривенно. Вкалываю себе инъекции в вену, расположенную в паху. За один раз употребляю не менее одного «кубика» опия. Когда в Новгородской области наступал сезон созревания мака, мы с мужем ездили на дачные участки. Собирали мак на тех участках, где не было хозяев. Раскаиваюсь. Сознаю свою вину перед мамой и сыном».

Поначалу на следствии и Наталья, и Александр говорили о том, что хранили наркотики только для собственного употребления. Оказалось – неправда. Был установлен круг лиц, которые постоянно покупали наркоту у молодых барыг.

После возбуждения уголовного дела арестовали только Александра. Мерой пресечения для Натальи была избрана подписка о невыезде.

Но спустя совсем немного времени она исчезла из города. И даже сынишка, благодаря которому её не «закрыли» в следственном изоляторе, не стал препятствием для необдуманного поступка. Молодую женщину объявили в розыск и спустя каких-то две недели отыскали в Санкт-Петербурге, в тамошнем наркоманском притоне.

«Подписка» сменилась реальным арестом.

Тем временем суд принял решение об ограничении и отца, и матери ребёнка в родительских правах. Опекуном была назначена бабушка – Алла Петровна.

* * *

В конечном итоге действия и Александра, и Натальи были квалифицированы по статьям, предусматривающим ответственность и за содержание притона, и за сбыт наркотиков.

Оба прошли экспертизу в наркологическом центре: признаны людьми, страдающими от наркотической зависимости.

Для дачи свидетельских показаний в суд вызывали и соседа Сергея Андреевича. Он рассказал и о том, как часто в подъезде «болтались» гости-наркоманы, и об инциденте с собственной супругой, и о том, что он увидел, когда был приглашён сотрудниками полиции в качестве понятого.

По его словам, ни Наталья, ни Александр не пытались противоречить и не задали ни одного вопроса.

– Но выглядят они намного лучше, чем раньше, – добавил пенсионер. – Отлучили их от наркотиков – в следственный изолятор те не пронесёшь! Наташа теперь не такая худющая, как раньше, а Сашка даже красную гриву с головы сбрил, теперь – «под ноль».

Несмотря на то, что оба ограничены в родительских правах, в качестве смягчающего наказание обстоятельства суд учёл «наличие несовершеннолетнего ребёнка». Наталье было назначено 4 года лишения свободы, её мужу – 6 лет.

Трудно сказать, как сложатся их судьбы. Непростой период переживает сейчас и Алла Петровна. К такому приговору для дочери она была готова. Очень надеется, что годы за решёткой избавят Наталью от наркотической зависимости. Что же касается Артёмки, то, как и раньше, он находится в ауре любви единственного по-настоящему родного человека – бабушки. Силы у неё есть, здоровье – не подводит. Выдюжит! Да и соседи, такие как Сергей Андреевич, знающие о беде, если что – помогут…

Алексей КОРЯКОВ,
Великий Новгород

(Все имена изменены из этических соображений. – Прим. ред.)