За убийство мужа новгородской пенсионерке суд назначил срок «ниже низшего предела»

За несколько минут до этого она сама позвонила и в «скорую помощь», и в полицию. Формулировка сообщений была ещё крайне аккуратна: по словам звонившей, её муж в пьяном состоянии наткнулся на нож.

Но на что сразу же обратили внимание сотрудники полиции, так это на то, что на теле потерпевшего было не одно ножевое ранение, а… четыре. Кроме двух ранений в живот, ещё два пореза в области шеи.

И это сразу же ставило под сомнения слова женщины о том, что мужчина по неосторожности сам ранил себя.

Женщину сразу же доставили в Новгородский межрайонный следственный отдел регионального СУ СК.

– Было видно, – рассказал следователь СК Шамсудин Муртузалиев, – что женщина очень тяжело переживает случившееся. Она была абсолютно трезва, опрятно одета. Постоянно вытирала слёзы платком. Но поначалу всё же пыталась минимизировать свою вину, утверждая, что муж сам наткнулся на нож. Ей пришлось напомнить, что на теле погибшего – четыре раны. Она замолчала, кивнула головой, произнесла: «Да, это я…».

На следующий день из новгородской клиники №1 пришло сообщения: одно из ранений в живот оказалось из тех, о которых говорят «несовместимо с жизнью»: 26 апреля 2003 года 55-летний мужчина скончался.

* * *

У жителей села был шок. Никто сначала не мог поверить, что добропорядочная Людмила Николаевна зарезала мужа. Знали их хорошо: много лет на одном месте прожили. К обоим – и к мужу, и к жене – жители села относились по-доброму.

Сошлись мужчина и женщина, когда обоим перевалило уже за сорок. Общих детей у них не было, но у обоих были сыновья от предыдущего брака, которые сдружились между собой и одинаково любили и Людмилу Николаевну, и Александра Ивановича.

Дом в Броннице супруги построили в 2005 году. А в 2016-ом случилось несчастье: на работе, упав со строительных лесов, Александр Иванович получил тяжёлую травму – сломал ногу в области бедра. Пока был в больнице, в Новгороде, Людмила Николаевна ежедневно ездила к нему, ухаживала.

Как рассказывала следователю сама женщина, после выписки был период реабилитации, который продолжался более полугода. Периодически у мужа возникали сильные боли.

– Чтобы облегчить страдания, – рассказывала Старикова, – по вечерам перед сном он стал употреблять крепкие спиртные напитки, но не более 150 – 200 граммов. После перенесённого коронавируса употребление алкоголя участилось и стало в разы больше. Начались запои, которые могли продолжаться в течение нескольких дней.

Потом Александр Иванович выходил из своего состояния и вновь становился таким, каким его любили соседи: работящим, приветливым, доброжелательным.

В селе знали о проблеме, поддерживали женщину, которая вела неравный бой с «зелёным змием». Многократно, тактично Людмила Николаевна пыталась уговорить мужа обратиться к врачу, но тот воспринимал это как унижение. Кроме того, опасался, что, узнав о зависимости, его лишат водительских прав.

– Детям не жаловалась, – добавляла на допросе у следователя Людмила Николаевна, – боялась реакции Александра. Любое замечание по поводу возрастающего пристрастия к алкоголю он воспринимал болезненно и агрессивно. Чем дольше всё это продолжалось, тем становилось хуже. Внезапные приступы агрессии участились. Александр мог без видимой причины разбить телефон, ноутбук, ломал вещи, жёг деньги, совершал иные необъяснимые поступки. Он изменился до неузнаваемости: вечная депрессия, раздражительность, всегда плохое самочувствие и настроение.

Это, по словам следователя СК Шамсудина Муртузалиева, подтверждали все, кто знал семью, в том числе и родные дети и Людмилы Николаевны, и Александра Ивановича.

– Все с пониманием относились к происшедшему, – говорил следователь. – Жалели погибшего, но и обвиняемой сочувствовали. Редкий в практике случай: услуги адвоката для обвиняемой оплатили и её сын, и сын погибшего.

* * *

Очередной запой у мужчины начался за неделю до трагического финала. Жена отпаивала его крепким чаем, убирала за ним. С её слов, когда мужу стало легче, он сказал, что хочет бросить пить, просил не давать ему возможности употреблять алкоголь.

Три дня он держался. Но плохо себя чувствовал, ничего не ел, две ночи почти не спал.

В злосчастный день 25 апреля 2023 года Александр Иванович пришёл домой в подавленном состоянии, в руке был пакет, а в нём – водка и джин-тоник. По стечению обстоятельств, эта дата приходился на Радоницу (день общецерковного поминовения усопших).

Людмила Николаевна думала, что могут прийти гости, решила подготовиться, сделать уборку, приготовить салаты. Пока занималась хозяйственными хлопотами, муж смешал водку с джин-тоником и начал праздновать – в одиночку. Жена не стала его ругать, лишь попросила подождать до ужина. Александр Иванович молча встал, взял с собой наполненный бокал и вышел на улицу. Позднее жена так оценивала его состояние:

– Он злился на самого себя, потому что не смог совладать с зависимостью.

Александр Иванович вернулся спустя час, был ещё более раздражённым. По словам жены, начал к ней придираться, предъявлять претензии. К такому она уже привыкла – спокойно реагировала на все замечания, надеялась, что муж успокоится. Но он продолжил ее упрекать и оскорблять, теперь уже и в нецензурной форме. Дошло до того, что муж принялся обвинять жену в том, что она не удержала его, позволила употребить алкоголь. Вновь разговор зашёл о кодировке, но Александр Иванович и теперь был категорически против.

– Стал доказывать, что в медицинской помощи он не нуждается и со всем справится сам. Я ответила: если он не хозяин своему слову, пусть не даёт пустых обещаний, – рассказывала обвиняемая на допросе у следователя.

В тот день гости так и не пришли. Когда стемнело, женщина отправилась спать в свою комнату. Муж оставался на кухне и продолжал пить.

По словам обвиняемой, к ней, уже спавшей, муж завалился около полуночи. Стал её будить, требовал продолжения разговора. Его действия сопровождались бранью и оскорблениями.

Людмила Николаевна встала с кровати, чтобы успокоить мужа и уложить его спать: «Ругаться с ним не было ни сил, ни желания». А тот не унимался, становясь всё более агрессивным. Сквозь слёзы женщина уговаривала мужа идти спать. А он кричал, что сожжёт и её, и дом.

– Александр глядел на меня безумным стеклянным взглядом и будто бы не понимал, что я говорю, – рассказывала следователю обвиняемая.

…Как в её руке оказался нож, в ходе следствия женщина так и не смогла вспомнить. Добавляла лишь, что «не предполагала, что лезвие окажется настолько острым и приведёт к смертельным ранениям». Куда ранила мужа, с её слов, не видела: «Смотрела только на его лицо».

* * *

В период предварительного следствия Людмила Николаевна находилась не в СИЗО, а под домашним арестом.

Когда Новгородский районный суд приступил к рассмотрению дела по существу, свою вину Старикова признала частично. Утверждала, что у неё не было намерения убить мужа.

Суд принял во внимание и заключение судмедэкспертизы, установившей наличие гематом на бедре и плече Стариковой, что подтверждало: муж проявлял к ней агрессию.

Это было признано смягчающим обстоятельством. Как и активное способствование расследованию преступления, факт оказания медицинской помощи потерпевшему, вызов «скорой помощи», пенсионный возраст осуждённой, её положительные характеристики.

Вынося приговор, Новгородский районный суд применил ст. 64 УК РФ («наказание ниже низшего предела, предусмотренного статьёй») и назначил женщине 5 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Под стражу её взяли сразу после оглашения приговора. Заявлять гражданский иск о компенсации морального вреда сын погибшего не стал.

Алексей КОРЯКОВ,
Новгородский район

(Все имена и фамилия изменены. – Прим. ред.)