Малый Париж в Псковской области вслед за печатным станком подарил имена забытых героев

Произошло это открытие в рамках поддержки печатных СМИ администрацией Псковской области и заявленного курьеровцами проекта по поиску военных артефактов. Если честно, все мы думали, что речь идёт о партизанском станке «Американка», но нашли взорванную большую полноформатную типографию в 2-х километрах от Пожеревиц.

Старики называли их Пажерицы (по Писцовым книгам 1539 г.), водители автобусов 70-х и молодёжь наших дней – Парижем («КрЪ»№13, 2.04.2024 г. «Печатный станок найден под Малым Парижем!»).

Запомним поимённо поисковиков

Обнаружили весомые трофеи следопыты из редакционного «Губернского автодесанта» и дедовичской «Бригады-60»: Александр Грабчук, Василий Александров, Сергей Бондарь, Антон Кириллов, Александр Лабанов, Михаил Елизаров, Виктор Ванюков, «душман» Сергей Козлов и верные поисковые собаки Муха и Лакки.

На свет божий мужики извлекли: чугунную станину, море шестерёнок, шрифты, пробельный материал, клише (фото на цинке) Ленина на броневике, 7 верстаток (для ручного набора текста), пломбу на двух языках, советские монеты. Про подковы, петли и иные загогулины даже не говорю.

А барин-то был талантище!

За эти полторы недели у нас в Пожеревицах собралась целая команда друзей. Могу рассказать о забытых нами выдающихся земляках и о невероятных фактах. О них мы узнали, казалось бы, из бессвязных типографских литер (они, как и рукописи, к счастью, не горят).

Место, где молодой поисковик Антон КИРИЛЛОВ откопал остов печатной машины, а ветеран Василий АЛЕКСАНДРОВ нашёл первым букву «Х» – с учётом современного момента и СВО – мы дружно окрестили по изначально обнаруженной букве: «Фиг им, а не Россия!». Находится это всё добро не в ДЕРЕВНЕ Максово, куда нас направили, а в УСАДЬБЕ МаксОво! В 1872 году она была записана по правую сторону Белорусского почтового тракта (местные и сейчас называют Екатерининским). МаксОво тогда – два двора, 3 мужчины и 4 женщины. Жил здесь самобытный дворянин Пётр Николаевич КУНИЦЫН, которого в 1925 году мы рьяно выселили из его же кирпичного двухэтажного дома с колоннами.

Об этом я узнал из документов Пожеревицкой библио-
теки и подвижницы Евгении ГАЙДУК. Дальнейшая судьба изгнанника, увы, неизвестна. Но умный барин (как самородок и журналист) увековечил в истории Пскобской губернии не только своё имя, но и десятки крестьян.

Так вышло, что внутри барского дома КУНИЦЫНЫХ мы с молодым уфсиновцем Александром ЛАБАНОВЫМ дружно раздали 30 марта ребятам наш народный еженедельник «КурьерЪ», даже не зная, что находимся внутри советской типографии и в доме, где творил барин-газетчик.

Уточню: в 1898 именно Пётр Куницын направил в Санкт-Петербургское «Этнографическое бюро» князя ТЕНИШЕВА уникальные исследования по крестьянскому быту пожеревицких крестьян. Работа эта и сейчас вызывает восторг исследователей. В частности, преподавателя Псковского университета Надежды ЛИЩЕНКО (в прошлом редактора родной газеты в Дно). В 2017 году землячка открыла миру и нам в своей диссертации имя и труды Петра КУНИЦЫНА.

Опередил всех нас, журналистов

«Это обширные материалы различных жанров и тематики. В них содержатся сведения о посиделках, супрядках, гулянках... Подробно перечислены местные заветные праздники… Куницын записал 20 текстов припевок (частушек), в основном любовной тематики. В материалах описания хороводных и других игр. Самым популярным музыкальным инструментом Куницын называет русскую гармонику, которую делают домашние местные мастера. Автор подробнейшим образом рассказывает истории о знахарях и колдунах (собиратель сам верит в существование и особую силу этих персонажей). Детально описаны заговоры «от кровотечения», «от укушения змеем», «от осуду (оговора) или сглазу», «от грыжи», «от ячменя на глазу», «чтобы беременная женщина легче разрешалась»... Материалы Куницына отмечает большое количество примет, связанных с сельским хозяйством («Когда крестьянин строит новый дом, то кладёт под большой угол деньги – для богатства, хлеб – для довольства и шерсть – для тепла»), охотой («Если охотнику навстречу попался поп или баба – удачи не будет»), одеждой («Если рубашку наденешь на ничку, быть напраслине»)… Завершает рукопись информация о поминальных обычаях, после чего следует словарь местных диалектов».

Согласитесь, уже хочется прочитать от корки до корки или выборочно в газете. К сожалению, в «цифре» очерков Куницына нет, но друзья-краеведы и Надежда обещали помочь мне и нашим читателям. Ждём-с!

Увы, «парижские» старожилы не смогли назвать имя и место, где упокоен талантливый дворянин, но зато вспомнили (как мне хочется думать) его сына: «Последнего барина из МаксОво звали Гришка-бобыль». Может через него и метрические книги откроется история рода?

А сейчас о главном

В 1939 году Пожеревицы стали райцентром Ленобласти, и в опустевшем имении власти открыли типографию.

– О том, что здесь была барская усадьба, мы знаем все, а про типографию говорили мне бабушка с дедом, – признался 2 апреля неравнодушный к истории житель Маленького Парижа Александр ЦВЕТКОВ. – Больше, правда, не помню, но поспрашиваю стариков.

Через пару часов раздался радостный звонок.

– Пока я «пытал» жителей про ваше-наше МаксОво, соседский кот утащил щуку; край-то у нас озёрный, как-никак Вышегород рядом! – заметил с улыбкой собеседник. – Ну да Бог с ней, со щукой, того стоила. Главное, мне подтвердили факты о типографии. После войны в усадьбу бегала ребятня и собирала буковки – шрифт искали в ручье на месте перевёрнутой в 1941 году телеги. А в конце 50-х увозили отсюда, уже из барского дома, кирпич на плотину малой ГЭС на Судоме. В Максово оставался лишь каменный амбар, в нём держали ульи, а весной устраивали пасеку. Мёд был на объеденье!

По краю владений, как убедились уже мы, протекает чудная речушка Бонеженка, в центре – огромный пруд, по периметру – более 30 дубов в два-три охвата, часть великанов уже рухнули или сильно обгорели. Но красота и уединение неописуемые и творческие!

Со слов Евгении Гайдук, первой раскрывшей мне имя барина, здесь действительно выходила своя пожеревицкая газета. Селькором был Виктор АКАТОВ – в военные годы редактировал партизанские газеты и явно знал писателя Ивана ВИНОГРАДОВА.

– А в соседней деревне Чегурино и сегодня живёт сын другого послевоенного селькора В.И. БОРИСОВА – Евгений Борисов!

Услышав слова «сын послевоенного селькора», невольно зауважал свою профессию – вот что значит народная любовь... Но дальше дело зашло в тупик. Названия газеты НИГДЕ не было, НИКТО её уже не знал! Все пути вели в архивы столиц.

Война на пороге дома

К счастью, огромный восклицательный знак поставила заведующая отделом краеведческой литературы Псковской областной научной библиотеки им. В. Курбатова Елена КИСЕЛЁВА.

– Так говорите, что открытие совершили, типографию нашли, интригующе звучит, – ответила с улыбкой собеседница. – Давайте лучше я присяду... Точно, очень интересные и сильные факты.

Через полчаса Елена Григорьевна позвонила – впору было присаживаться мне:

– Записывайте: газета называется «Путь к коммунизму», первый номер вышел 21 октября 1939 года, последний – 6 июля 41-го. В войну издавалась подпольно – с октября 1942-го по февраль 43-го. Потом печаталась до января 1958 года.

И здесь мне вспомнились слова и материалы Евгении Юрьевны о войне. Немцы вступили в (наш) «Париж» со стороны Сорокино 6/10 июля 41-го.

– Мой отец работал председателем колхоза, 6/10 июля заехал днём домой, сказал, что немцы ещё далеко, за Островом, – вспоминал Владимир Николаевич ПЕТРОВ. – Что успеем эвакуироваться. Но только сели обедать, как услышали взрывы и треск пулемётов.

Именно тогда «в неравном бою геройски погибли тов. КОМАРОВ, редактор газеты «Путь к коммунизму» и тов. ОРЛОВ, заведующий райсобесом» (на Братской могиле есть только ФИО Н.А. Орлова –Рред.).

Дальше включаем логику. Предчувствуя беду, газетчики ночью разобрали печатный станок, а днём вывозили шрифт. Увидев вблизи Максово немцев, выбросили литеры в речку, а печатный станок взорвали. Именно фрагменты того остова мы и нашли в барском доме через 83 года.

Был ли бой, неизвестно, но гильзы от пистолета «ТТ» и оборванную алюминиевую оплётку от немецкой каски мы тоже обнаружили у взорванной усадьбы.

Постскриптум

Драма и подвиг одновременно! Сегодня ничто не говорит об этом ни здесь, ни в Малом Париже. Да к чёрту чужой Париж. Мне жалко, что в родных Пожеревицах и на Псковщине никто не знает о трудах барина, а подвиг газетчиков не увековечен.

Прошли все сроки давности, и типографию со шрифтом, с учётом памяти и обстановки в мире, мы, уверен, открыли совсем не случайно. Так и хочется вспомнить найденную нами литеру «Х» и фразу «Фиг им, а не Россия!». Нас не победишь!

P.S. Когда верстался номер, вишенкой на торте стали номера газеты «Путь к коммунизму», пусть и послевоенные, от наших друзей из Государственного архива Псковской области со словами «Всегда рады помочь». Работаем дальше!

БЕЗ СРОКА ДАВНОСТИ:

В Пожеревицком районе немцы сожгли 151 деревню (из 305), а это – 3768 дворов, 41 школа, 10 клубов, 10 изб-читален, 12 магазинов, 28 ларьков, 7 пекарен, 4 медпункта. Расстреляно 506 жителей; после истязаний (сожжения заживо) скончалось 233 человека, угнано в рабство – 1837. За время оккупации погибло 739 жителей района.