Костромичка мечтала о свадьбе сына, а попала на его похороны

Мать погибшего кровельщика уже пять лет не может добиться компенсации морального вреда от бывшего работодателя. Жители региона нередко обращаются в газету «Хронометр» за помощью. Костромичка Любовь СМИРНОВА тоже поделилась с нами своей бедой. Женщина переступила порог редакции 18 февраля, а ее рассказ, наполненный горечью от потери родного человека, никого из наших сотрудников не оставил равнодушным... Трагический день 19 июня 2008 года навсегда врезался в память Любови Ивановны. В тот четверг Владимир, как обычно, ушел на работу. Кровельщиком он был опытным, трудился уже с 2005 года, поэтому отпустила с легким сердцем. «Он с детства обожал высоту, - рассказывала со слезами на глазах в редакции 18 февраля Любовь СМИРНОВА. - Бывало, с мальчишками пропадал на крышах многоэтажек, за что я его ругала. А он шутил: «Вот вырасту, мама, буду дома строить, высокие-высокие»... Поэтому, когда он устроился в частную компанию кровельщиком, я и две его сестры порадовались: сбылась мечта». События, после которых Вова оказался в больнице, произошли в первой половине дня. Молодой человек с коллегами работал на объекте по адресу: ул. Красноармейская, 48. Секунда - и 25-летнего костромича сбросило с крыши кровельным подъемником... «Увидела незнакомый номер на сотовом. Это было около 12 часов дня. «Кем вам приходится Смирнов Владимир?» - спросили меня. Голос был женский, - вспоминала в нашей редакции печальные обстоятельства того дня мама погибшего. - Потом я услышала: «Мы звоним из больницы. Приезжайте. Ваш сын здесь. Вам все расскажут». В тот момент в гостях у Любови Ивановны была двухлетняя внучка. Женщина позвонила своей дочери, попросила выяснить, что с Володей. У нее самой подкашивались ноги, а сердце уже предчувствовало, что случилось непоправимое. «Когда я приехала в травму на ул. Советской, старшая дочь была там, - продолжала повествование 65-летняя костромичка. - С ее слов я поняла, что сын, весь покалеченный, на операции. Медики ничего объяснить не могли. Сказали только, что Вову привезли в тяжелом состоянии...». Женщина говорит, что вышедший к ним врач вселил надежду на выздоровление Владимира. «Организм молодой, должен справиться, - произнес доктор. - Поезжайте домой, все будет хорошо». Но мама была неспокойна, да и сына ей не показали. С мольбами о здоровье для родного человека женщина с дочерью уехали. «Я часто звонила в больницу, мне говорили, что все нормально. Потом, уже после пяти вечера, когда дочь вернулась с работы, мы решили снова выяснить про состояние Вовы, - рассказала нашей редакции 18 февраля Любовь СМИРНОВА. - Я услышала в трубке сухое: «Кто спрашивает?» Я ответила, что мама. «У нас для вас плохие новости, - произнес врач. - Очень плохие. Ваш сын умер». Дальше я ничего не помню...» Позже, позвонив в офис строительной компании, женщина не смогла сдержать эмоции. «Что вы сделали с моим сыном?!» - закричала она, зная, что тело ее сына уже в морге. По информации Любови Ивановны, ей помогли с организацией похорон с бывшего места работы сына. С Владимиром Смирновым его невеста и родные, а также коллеги попрощались 24 июня. Она сама так и не смирилась с утратой, а после его гибели попала в больницу из-за резкого ухудшения здоровья. Но после смерти молодого человека начались события, которые до сих пор держат семью парня, навсегда оставшегося 25-летним, в напряжении. «Сначала мы узнали, что отказано в возбуждении уголовного дела, - пожаловалась Любовь СМИРНОВА. - Те, кто был с сыном на крыше в тот день, преподносили картину произошедшего так, что Володя сам спровоцировал падение подъемника. Дескать, он нарушил правила безопасности, и вся эта махина перекинула его через парапет. Отказ я получала несколько раз, обжаловала, и дело возвращалось на дополнительную проверку. Но что толку... В общем, все эти годы я не могу добиться внятного ответа, что же на крыше произошло, а меня пытаются убедить на основании показаний одного только очевидца, что сын сам виноват в смерти». Мать не хочет смириться с этой мыслью. К тому же есть факты, которые звучали в ходе судебных разбирательств, что Владимир мог остаться жить, если бы соблюдались положенные меры по обеспечению безопасности труда. А именно у него в тот день не оказалось на крыше предохранительного пояса и страховочной веревки. Впрочем, есть в этой истории и другой темный момент. Женщина обратилась в суд с требованием компенсации морального вреда строительной компанией. И тут выяснилось, что в Костроме организация не числится, а ее контора в Твери. Но Любовь Ивановна, уверенная, что перерегистрацию сделали специально, решила идти до конца. Она ездила на судебные заседания в другой город. Правосудие оказалось на ее стороне, и суд обязал компанию выплатить ей 300 тысяч рублей. Однако не тут-то было... «Когда в дело вмешались судебные приставы, оказалось, что в Твери по указанному адресу представителей компании нет, - разочарованно заявила Любовь Ивановна в нашей редакции. - В Костроме судебные приставы тоже не могут найти ответчика. В итоге уже несколько лет решение суда не может быть исполнено. Мне важны не деньги - хочется, чтобы организация ответила за смерть моего мальчика. Надеюсь, прочитав этот материал, у руководства компании проснется совесть...» Любовь Ивановна призналась, что несмотря на смерть Вовы, каждый год 27 декабря дома отмечается его день рождения. Ольга, девушка сына, частая гостья. Так и оставшаяся невестой, она не вышла замуж, уверяя, что такого как Владимир, больше не встретит. «Вова дружил с Ольгой 7 лет, встретил ее, когда ему было только 18-ть. Сразу влюбился, о чем мне рассказал по секрету, - вспоминала в редакции Любовь СМИРНОВА. - Они планировали пожениться. Неужели никто не ответит за все: за крушение их мечты, за сына, который мог бы родиться у них, за те потерянные годы, что Вова мог быть со мной, за то, что вместо свадьбы я оказалась на его похоронах?..»   Рита НОВИКОВА, г. Кострома  Фото из архива Л.Смирновой   Газета «Хронометр» просит считать эту статью запросом в Управление Федеральной службы судебных приставов по Костромской области. Главный вопрос - почему решение суда не может быть исполнено до сих пор.