«Учёба в Москве и злая родня, у которой я жила, едва не сломали мне жизнь»

Родилась я в курортном посёлке под Новороссийском. В 2000 году, когда мне было 16 лет, я познакомилась с Максимом. Он был старше меня на четыре года. Сам он из Западной Сибири, из Кемерова.

Познакомила нас моя одноклассница. Парень мне понравился, был он скромным и одновременно весёлым и общительным. Своей интеллигентностью очень отличался от местных. Мы быстро подружились. Стали каждый вечер видеться.

С парнями я не дружила, думала в то время только об учёбе. Дело в том, что родители у меня уже были пожилые, мама работала техничкой, папа – слесарем. Особо деньги в доме у нас не водились. Поэтому ещё в детстве я поставила для себя цель, что обязательно с медалью закончу школу, чтобы мне было проще поступить в университет и получить хорошую профессию. Мне очень хотелось выбраться из этой нищеты, самой получше пожить, да и родители чтобы не нуждались на старости лет. Поэтому в мои планы хороводы с мальчишками не входил. Только учёба! Максим же стал исключением. Сразу к нему возникли какие-то дружеские, тёплые чувства. Наверное, вот такая она и есть первая любовь.

Вместе мы провели несколько недель, но ему надо было возвращаться в свой родной город, начинался учебный год. Максим учился в университете на математическом. Собирался стать программистом. Семья у него тоже была обычная. Мама работала терапевтом в областной больнице, отец – на железной дороге.

Прощались мы несколько дней. Всё не могли поверить, что так долго не увидимся. Молодые были и наивные, свято верили, что уже следующим летом мы вновь будем вместе. Но жизнь решила иначе.

После отъезда Максима я несколько дней проплакала. Свои слёзы родным старалась не показывать, чтобы не волновать. Но и без этого они поняли, что я вне себя от горя. Но рассудили, что первая любовь – дело житейское, несерьёзное это чувство.

Домашнего телефона у нас не было, мобильные же были мало у кого, только у обеспеченных. Поэтому единственным способом общения для нас с Максимом стали бумажные письма.

Писали мы друг другу каждую неделю. Рассказывали о делах, учёбе, новостях. На серьёзные темы мы не говорили. Боялись… Поэтому это было больше похоже на дружбу, чем на любовь. Правда, иногда мы позволяли себе говорить о том, как мы скучаем друг по другу. Потом мы стали общаться реже, и от Максима я получала одно-два письмо в пару месяцев.

Я уже заканчивала 11 класс. Нужно было решать куда ехать учиться, ведь в нашем районе не было университетов. В одном из писем я рассказала Максиму, что всё никак не могу решить какой город и вуз выбрать.

В ответ же пришло: «Юля, приезжай в Кемерово. У нас много отличных институтов. Я тебе помогу». Я этому предложению одновременно и порадовалась, и испугалась. Ну, представьте, мне 18 лет, нигде дальше райцентра я не была. А тут ехать за тысячи километров к чужому, хоть и любимому парню. Да и подруги вроде и в шутку, но пугали. Говорили, а вдруг он маньяк окажется.

После того как я рассказала о предложении Максима своим родителями, ни о каких метаниях уже не было и речи. Оказывается, папа уже договорился со своим младшим братом Николаем, что я поселюсь у них в Королёве.

«Москва, столичная жизнь, университет. Человеком станешь, дочка», – уговаривала меня мама.

Возразить я не посмела. Поступила в институт на бухучёт на заочное отделение, чтобы не висеть обузой на шее у родителей. Да и на хлебосольность дяди Коли надеяться не приходилось. Всё его семейство крепко пило. Его жена, конечно меньше, но всё-таки. А у меня в родительском доме вообще к спиртному плохо относились, я к такому разгулу не привыкла. За свой угол три на три метра родному дядьке я платила две тысячи. Устроилась работать продавцом в ларек и старалась как можно меньше бывать дома.

Максима мой отказ, как мне показалось, не слишком обидел. Хотя, наверное, он и не надеялся, что я соглашусь. Он к тому времени уже закончил свой матфак, работал. Мы продолжали общаться письмами. Потому что других способов удобных не было, да и так нам привычней, теплее. Иногда мы подшучивали друг на другом, спрашивали не намечается ли в наших жизнях свадьбы. Всё это выглядело невинно, но каждый раз я переживала, а вдруг и правда женится на ком-нибудь.

Так прошел ещё целый год. У каждого из нас были отношения, но, лично к своему парню, я не относилась серьёзно. Не видела в нём мужа. Максим же в очередной раз расстался со своей подружкой. Вскоре и я послала своего ухажера.

Наконец, с зарплаты я купила себе мобильник. Простенький и дешевый. В одном из писем дала свой номер Максиму. Несколько недель ждала, что он позвонит. Но в ответ тишина. Каждый день проверяла почтовый ящик – писем тоже не было.

От этого было грустно. Но я говорила себе: «зачем ты ему нужна, зелёная девчонка... нашел себе уже кого-нибудь опытней». Писем от Максима не было два месяца. Наконец, я увидела заветный конверт. Открыла его прям там, на лестнице. Прочитала и сразу же зарыдала. Письмо было полное злой обиды. Максим писал про какого-то парня, про меня, говорил, что я жестоко с ним поступила.

«Наверное, тебе там весело? Мне очень жаль, что я открыл душу такой девушке как ты», – писал Максим.

Также из письма я узнала, что у него умерла мама. И он до сих пор не может оправиться от горя. Разобраться мне удалось только спустя несколько дней. Когда мой пьяный дядя припомнил, что подшутил над каким-то парнем, который мне звонил. Соврал, что он мой хахаль, и что место занято. Оказалось, что тем парнем, которого разыграл этот алкоголик, и был мой Максим...

Я сразу же написала ему в ответ и всё объяснила. Призналась, что любила его всё это время. Отправила конверт, а потом пожалела, что так откровенно рассказала о чувствах практически незнакомому мне человеку… Но вернуть письмо уже было невозможно.

Через две недели ответ от Максима не пришел. Звонков тоже не было. Я старалась не плакать, пыталась заглушить обиду и горе. Корила себя за откровенность.

Оказалось, что напрасно. Максим приехал сам. Так мы увиделись спустя пять лет с первой нашей встречи. Он очень изменился внешне, вырос. Но я узнала его сразу же в вокзальной толпе. В Кемерово Максим уже вернулся вместе со мной. Мы до сих пор женаты. У нас растёт дочка Вика. Чувство, которая сохранилось благодаря бумажным письмам, с годами только окрепло. Страшно подумать, ведь я могла тогда не сказать ему, что люблю...

Юлия Макаренко, Кемерово