«Матери отрезали ногу, а меня пырнули ножом»
Мужчина, опустившийся на самое дно общества, десять лет провел в реабилитационном центре, пытаясь вернуться к нормальной жизни
От автора: с 36-летним Александром Панкратовым я знаком с самого детства. значительно старше ребят из нашей компании, он всегда общался с нами на равных. Последний раз я его видел больше 10 лет назад. Столкнувшись с ним 13 июля, я почти не узнал того парня, которого помнил в детстве. Он рассказал мне о том, как упал на дно общества и сейчас пытается выбраться обратно.
В 1994 году, после окончания средней школы, Александр Панкратов отправился в кулинарное училище, находящееся в микрорайоне «Южный». Отдавая документы, он хотел продолжить семейную традицию и стать поваром, таким же, как и его родители.
– Мне мать и отец, которые всю жизнь работали поварами, всегда говорили идти в кулинары, – рассказывает Саша. – Аргументировали они это тем, что я всегда буду сыт, даже если денег не будет. В середине 90-ых зарплату никто не получал, но родители всегда притаскивали какие-то продукты с работы домой. Готовить мне и самому нравилось.
Сам Александр вспоминает, что все мастера считали его парнем с «золотыми руками». Учеба давалась ему легко, и он быстро зарекомендовал себя как хороший повар. Уже на втором курсе ему предложили постоянную работу в одной из заводских столовых Кемерова, стали приглашать работать на железной дороге в вагоне-ресторане, а друзья звали в курортный Шерегеш. Саша был, как говорится, нарасхват. В 1998 году он стал дипломированным поваром, а уже осенью отправился служить в армию. Проведя два года в сухопутных войсках, он благополучно вернулся в Кемерово.
В том же, 2000 году, осенью в семье Александра произошла трагедия, которая повлияла на всю его дальнейшую жизнь. Его 53-летний отец неожиданно для всех умер прямо на рабочем месте в столовой кемеровского завода «Азот». Причиной смерти стал обширный инфаркт. После похорон мать Саши уволилась, так как сильно переживала и больше не могла работать на кухне.
– Денег стало не хватать. Мать сидела дома и ревела. Сильно она отца любила. Моей зарплаты было недостаточно для оплаты коммунальных услуг, покупки одежды и всего остального, – вспоминает Саша. – Через знакомых оформили мать на досрочную пенсию, а я ушел из поваров и стал работать на стройке. Денег это приносило больше, но атмосфера, конечно, оставляла желать лучшего.
После белоснежных халатов, горячих плит и кипящего масла Саша попал в совершенно другую среду. Рабочие много ругались матом, всегда стоял шум от автомобилей и спецтехники, а каждая смена заканчивалась всеобщей попойкой в ближайшей пивнушке. По словам Александра, такая обстановка была для него непривычной. Его семья была довольно приличной, родители не пили и не курили, как и он сам. Тем не менее окружение, которое, по его словам, казалось «быдловатым», вскоре стало вполне приемлемым. Саша говорит, что он хорошо помнит тот день, когда выкурил первую сигарету и напился вместе с работягами.
В декабре 2002 года 23-летний Саша продолжал работать на стройке. Одним из заданий, полученным от прораба, была скрутка арматуры, которую должен был поднять на верхние этажи подъемный кран. Делать он этого на тот момент не умел, но задание есть задание. Собрав четырехметровые прутья арматуры на заранее подложенные стропы, он связал их в одну кучу. Никто, естественно, проверять не стал, и как только Саша дал отмашку, крановщица стала поднимать груз вверх. Какое-то время он ещё следил за тем, как поднимается арматура, но когда связка оказалась на уровне третьего этажа, он это делать перестал. Собирая новую кучу арматуры, он услышал крик строителей и посмотрел вверх. Сейчас Саша уже не помнит, что именно произошло со связкой, узел развязался или просто порвался. Но ярким пятном в сознании остались прутья арматуры, летящие прямо в него.
– Стоял как вкопанный и не шевелился. Вокруг что-то кричали, а я глядел на железки, которые должны были меня пропороть, и даже страха не чувствовал, – продолжает рассказ мой собеседник. – Только когда все они попадали на грязный снег, и я посмотрел по сторонам, вот тогда стало действительно страшно. Мне потом ребята сказали, что я в рубашке родился, раз меня даже не задело. А я в какой-то шок впал и слова сказать не мог. Кто-то из парней протянул мне сигареты и сказал, что мне поможет. Вечером коллеги напоили меня водкой.
Когда пьяный Саша пришёл домой и рассказал о произошедшем на работе, мать ему не поверила. По его словам, она решила, что он всё придумал, лишь бы как-то оправдаться за пьянку, а сам без контроля папы отбился от рук. Доказать ничего он так и не смог. Мать кричала ему, что ей стоит тоже начать пить, так как никто её теперь не понимает и никому она не нужна после смерти отца. Спорить с ней он тогда не стал, а просто отправился спать.
Как сейчас думает Александр, это стало большой ошибкой, так как вскоре его мать и правда начала выпивать. Если первое время это были скорее эпизодические застолья с соседками, то вскоре мать серьезно пристрастилась к спиртному.
Панкратов говорит, что не помнит, как они с матерью оказались за одним столом и кто первым потащил из дома ценности. Поначалу на спирт меняли ненужные мебель и одежду, а затем в ход пошли и драгоценности.
К лету 2004 года в квартире из мебели оставались только пустые шкафы, стол и пара кроватей. За частые пьянки и прогулы Сашу часто увольняли, и он менял одну работу за другой. Всё чаще он стал пить в компании малознакомых людей, которые регулярно били и обкрадывали мужчину.
Зимой 2004 года мать Саши стала инвалидом. Она возвращалась домой пьяная, поскользнулась на крыльце, упала и сломала ногу. Александр вспоминает, что мать решила, будто просто сильно ударилась, поэтому лежала и ждала, когда она перестанет болеть. Только когда ступня начала чернеть, женщина поняла, что всё гораздо хуже, и обратилась в «Скорую помощь».
– Врачи сразу определили гангрену и отрезали ей ногу по колено. Пока она лежала в больнице, к нам домой стали приходить те, с кем я чаще всего пил, – вздыхает Саша. – Вскоре мы с мамой оказались практически на соседних койках. В дом пришли незнакомые мужики с выпивкой и закуской. Я их впустил, потом слово за слово и началась драка. Меня два раза ударили ножом, сломали челюсть и нос. Собственно с тех пор внешность у меня изрядно подпортилась, и многие даже перестали узнавать. В больнице я понял, что так продолжаться больше не может, и решил что-то менять. Для начала я уговорил мать разменять нашу большую «трешку» на Волгоградской на двухкомнатную «хрущёвку» в Кировском.
Дальний район Кемерова сложно назвать благополучным. Частенько оттуда поступают сообщения о нападении наркоманов на местных жителей. Получив приличную сумму за размен жилья, 25-летний Саша отправил мать к родственникам в Краснодар, сделал необходимый ремонт и сдал квартиру. Остатки денег он положил в банк под проценты. На улице он, естественно, не остался, так как твердо решил завязать с алкоголем.
Панкратов добровольно отправился в один из реабилитационных центров Кемеровской области. Планировал пробыть там пару месяцев, но оказалось, что задержался на десять долгих лет. Первое время он пытался сам избавиться от пагубной привычки, а затем остался в центре волонтёром. За свой труд он ничего не получал, а работал, можно сказать, за еду и кров.
В прошлом году мама Саши умерла. Однажды, проснувшись утром, он осознал, что его жизнь прошла впустую: ничего не добился, а старость рискует встретить в одиночестве.
Осенью Александр собрал свои вещи и вернулся в Кемерово. Накопленных за десять лет денег, по его расчетам, должно хватить на открытие собственного дела. Сейчас он ищет подходящее место для аренды помещения, где займется копчением рыбы и мяса. А пока ничего подходящего нет, он работает в маленькой столовой в пригородном кафе.
– Я бесконечно благодарен своим родителям, которые отправили меня учиться на повара. Ведь они оказались правы, – говорит мне Саша. – Сейчас я потихоньку работаю, восстановил связи со старыми друзьями. Они недавно познакомили меня с хорошей женщиной. Так что, возможно, скоро у меня появится семья.
В конце нашей беседы Александр сказал, что жалеет лишь о том, что, оказывая помощь чужим людям с алкогольной зависимостью, он отдалился от матери. Он горько сожалеет, что последние годы жизни любимой мамы прошли без него.
