За кражу дочки Маше грозит десять лет

Бывший муж-исландец намерен отобрать малышку у нашей землячки, сбежавшей из Швеции   ОТ АВТОРА: я встретилась с бывшей стюардессой Марией СТРУЛИС (это ее девичья фамилия) 24 февраля в Иванове, в ее квартире. Она сама обратилась в редакцию «Хронометра» за помощью днем ранее: подмога прессы ей жизненно необходима. Ситуация, когда супруги расходятся и начинается война за ребенка – не новость. Но у Марии все сложнее: она русская, он - исландец. Маша прожила в Швеции 16 лет. Теперь она борется за пятилетнюю дочь, которую у нее пытается отобрать ее бывший муж с помощью ювенальной юстиции, немилосердной к иммигранткам. Мария практически сбежала с дочкой в Россию, бросив все, что заработала своим трудом, без помощи мужа — квартиру в Стокгольме и машину.   ПОСТУПИЛА В ВУЗ И ТУТ ЖЕ ПОШЛА УСТРАИВАТЬСЯ …В СТЮАРДЕССЫ Высокая, стройная Мария поначалу действительно показалась мне немножко... иностранкой: уверенная, строгая, с хорошими манерами. Но когда она стала рассказывать мне о пережитом, о бессилии от унижений за то, что она русская, - понимаешь: такого не стерпит. - Родилась я в Иванове, в 1969 году. Мама психолог, папа инженер. Фамилия наша имеет литовские корни, но я не догадывалась, что судьба когда-либо занесет меня в Европу, - начала свой рассказ Мария. – Я поступила на исторический факультет ивановского университета и почти тут же пошла устраиваться... в стюардессы. В учебно-тренировочном отряде ивановской эскадрильи были учебные рейсы, теория. Выучившись, стала работать бортпроводницей. Я была обычной девчонкой! Из дальнейшего разговора выяснилось, что не такой уж и обычной. В 1987 году Мария отправилась… в Чернобыль, как ликвидатор аварии. По патриотическому, комсомольскому порыву. Маме соврала: командировка в Киев. - В штабе ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС генерал сказал мне: «Марш домой, детям в Чернобыле не место». Я расплакалась. Тогда меня оставили на месяц секретарем-машинисткой — печатать сводки штаба. С тех пор я больше не плакала. Никогда. «На память» с тех времен у меня осталось удостоверение ликвидатора. Небольшую дозу облучения я тогда все-таки «поймала», - вспоминает Маша.   «95 ПРОЦЕНТОВ ЗАРПЛАТЫ УХОДИЛО НА КРЕДИТ ЗА КВАРТИРУ» Вернувшись из Чернобыля, Маша жила дома, а в 1991 году Маша уехала в Нижний Новгород. Перевелась заочно в местный истфак, в 1993 году закончила его. Работала стюардессой на международных рейсах из нижегородского аэропорта. Начала учить английский язык — сначала на курсах, потом самостоятельно. Самостоятельность — главное слово в ее жизни. Сейчас Маша знает (на разных уровнях) шведский и родственные ему языки — норвежский, датский, исландский. В 1999 году Мария уехала в Швецию, устроившись в Стокгольме на работу бортпроводницей. - Жить в Стокгольме было очень тяжело — все там иное: язык, традиции, люди. Никто никогда ни с кем не делится личными переживаниями. Некое спокойствие появилось лет через пять. А сначала я постоянно ощущала, что я на ступеньку ниже коренных жителей. Шведское общество не любит чужаков. Я очень много работала, много лет 95% зарплаты уходило на кредит за квартиру, жила я экономно, - вспоминает Мария. – Еще я успела закончить Стокгольмский университет по специальности «переводчик» (с русского на шведский).   «Я СЧИТАЛА СЕБЯ ТАКОЙ СЧАСТЛИВОЙ!» В 2008 году Маша встретила свою любовь - Ингвара. Он был летчик - капитан самолета. Красавец. Познакомились в воздухе. Ингвар тоже был в Швеции иностранцем - он родом из Исландии. Но, как оказалось, все же он шведам больше «свой», чем она. Решили быть вместе, а расписались уже в 2011 году. - Я считала себя такой счастливой: мы вместе, и никому другому он не достался, только мне, - вспоминает Мария. Они жили в квартире Марии, в хорошем районе, в столице. Прекрасно понимали друг друга — общая профессия, общая работа, знали, что такое быть «в резерве»- в любой момент могут вызвать, и - в полет. В 2010 году у счастливой пары родилась чудесная светловолосая девочка, очень похожая на Машу. Она назвала ее европейским именем Николь. Счастье закончилось внезапно - в 2011 году супруги подали на развод. Видимо, причиной стало неутолимое желание Ингвара переехать в родную Исландию и одновременное нежелание Марии жить в маленькой «ледяной стране», с населением меньше Ивановской области. Конечно, дело не только в «вечном холоде» (при плюс 15 там загорают, выше температуры в Исландии не бывает). Супруги жили там целый год, когда Маша была беременной. Но ведь у них же своя квартира в Швеции! Маша не понимала упорства мужа. В итоге оба осознали, что любовь ушла и у каждого теперь свой путь. В последний раз Мария и Ингвар мирно разговаривали после развода. Теперь они общаются только через адвокатов. - Думаю, что для Ингвара отобрать у меня дочь – дело некоего престижа, мужского самолюбия, - рассказала мне Мария. - В Исландии браки с иностранцами приветствуются, потому что они дают приток свежей крови – исландцев мало, у них часто женятся двоюродные братья и сестры, что плохо сказывается на генетике. Я по отношению к мужу вела себя честно: раздел имущества, прописка - все по закону. Он же по всякому поводу идет в суд. То я, якобы, его не выпускаю из квартиры (он забирал дочкины вещи), то не впускаю. И все это разбирается в присутствии судьи, которая смотрит на меня как на вещь, даже не слушая моих доводов. Только потому, что я русская. Реальная дискриминация.   «УЕЗЖАЙТЕ, В ШВЕЦИИ ВЫ РЕБЁНКА ПОТЕРЯЕТЕ» Затем службы опеки пришли по заявлению отца домой к Марии проверять условия, в которых живет дочь. В 2011 году в Стокгольм приехала мама Марии Зоя Иннокентьевна – она решила помочь дочери ухаживать за Николь. Сначала социальные службы ставили в упрек Марии, что та не работает (она оставила работу, чтобы ухаживать за дочкой). Когда же она стала снова летать – начали упрекать, что она оставляет ребенка на бабушку. Хотя рейсы ей выпадали 10 раз в месяц. - Я не могла поверить, что наше положение может вызывать какие-то претензии – свое отличное жилье, ребенок ходит в садик, никакого криминального прошлого у меня нет, - удивляется Мария. - Представьте, «проверяющие» в качестве претензии выдвинули такой факт: в присутствии опеки Николь испугалась и убежала в угол, когда, сдувшись, вверх со свистом полетел воздушный шарик. Мол, странно, что она побежала не к маме. Удивительная «шкала материнской благонадежности»! В декабре 2014 года грянул «гром». Соцслужбы Стокгольма рекомендовали передать дело в суд, с тем, чтобы права на опеку передать отцу. Мать при этом может видеться с дочерью в Исландии 2 раза в месяц при свидетелях. - Меня официальные органы России тоже предупреждали: «Уезжайте, в Швеции вы ребенка потеряете, таких случаев много», - вспоминает Мария. - И вот в декабре 2014 года мы с мамой собрали два чемодана, положив в них лишь зимнюю одежду (даже мой диплом забыли и любимую куклу дочери) и уехали в Россию. Ингвар этого не ожидал, иначе он отозвал бы наши паспорта на таможне. Николь спрашивала: «А куда мы?» Я сказала: «Проводим бабушку и вернемся». И это спасло нас: дочь все слово в слово рассказала таможеннику. Если бы она сказала: «Мы уезжаем», были бы проблемы. Мария бросила квартиру с мебелью и вещами на подругу, машина осталась на стоянке. Недавно квартира продалась - очень дешево. Маша с дочкой уехали в Россию навсегда, прекрасно понимая, что законным путем в Швеции вряд ли добьются, чтоб их оставили в покое. Более того, за «кражу» ребенка Мария может получить по законам Швеции десять лет тюрьмы. У Маши двойное гражданство – России и Швеции. У Николь тройное – еще и Исландии. - Чувство бессилия и унижения меня не покидает. Мы оказались просто без вины виноватые. А все потому, что чужие в Швеции. Я поняла: где родился, там и пригодился. Я надеюсь только на защиту родной страны, - призналась мне Мария.   В ШВЕЦИИ МАРИЮ СУД ЛИШИЛ МАТЕРИНСКИХ ПРАВ Сейчас Мария с мамой отремонтировали ивановскую квартиру, устроили Николь в детский садик - она говорит по-русски почти без акцента. Рисует, читает книги, забывает шведский. Мария нашла работу в салоне красоты. Трудности ее не пугают. Она не сидит, сложа руки: побывала в органах опеки области, подала иск в суд о лишении Инвара отцовских прав – дело рассматривается в Ленинском районном суде города Иванова. В Швеции за день до этого Марию суд лишил материнских прав. На суде в России интересы Ингвара будут представлять московские адвокаты. Известно, что на заседание суда прибудут представители посольства Исландии. - Я не жалею ни о чем, в том числе, и о том, что уехала жить за границу. Теперь там глобальная миграция, даже из благополучной Европы все куда-нибудь едут – например, в Голливуд или… Белоруссию. Мир изменился, - вздыхает Мария. – В Швеции самая лучшая экология, можно пить воду прямо из водопроводного крана, там даже мусор аккуратно сортируют. А русских, которых среди 9 миллионов шведов всего около 40 тысяч человек, боятся и дискриминируют. До сих пор страна, которая не воевала, убеждена, что Вторую мировую войну выиграли Англия и США. Я очень рада, что вернулась домой. Верю, что моя дочь вырастет в России и поймет меня. Елена КАСТОРИНА, Стокгольм – Иваново   ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ Эту ситуацию по просьбе «Хронометра» 27 февраля прокомментировал по телефону координатор областного общества прав человека Сергей ВАЛЬКОВ: - В декабре 2014 года Европейский Суд по правам человека вынес решение по аналогичному делу, когда гражданка РФ вывезла своего ребенка в Россию из Чехии, где ее бывший муж хотел оставить его себе. Чешский суд встал на сторону отца. Несмотря на это решение, российский суд постановил оставить ребенка с матерью. Европейский Суд вынес вердикт, что, с учётом времени проживания ребёнка с матерью, возврат его отцу противоречил бы интересам ребёнка, тем самым признав законность решения российского суда.   На фото - Мария Струлис