Трауте променяла родную Австрию на Шую

Воспитанница интердома больше 20 лет не знала о судьбе матери и братьев, которые нашлись в 1952 году в Австрии. А она осталась в Шуе   ОТ АВТОРА: друзья зовут эту женщину на русский манер - Татьяной, хотя на самом деле она -  Трауте ВАЛЬТЕНБЕРГЕР. О ее судьбе я узнала в начале марта от своей знакомой — директора музея ивановского Интердома Софии КУЗНЕЦОВОЙ. Она показала мне фото Трауте 30-х годов — красивая девочка, словно с открытки. Она попала в ивановский  интернациональный детский дом как дочь антифашиста из Австрии. Сегодня Трауте 85. Через много десятилетий она нашла своих родных в Австрии, но на родину не вернулась. В России вся ее жизнь — здесь родились дочери, внуки и правнуки. 24 марта я приехала к ней в гости в Шую.   «ИНТЕРДОМ СТАЛ МОИМ ДОМОМ НА СЛЕДУЮЩИЕ 12 ЛЕТ» Мне открыла дверь статная седая женщина. По-русски она говорила без намека на акцент. Ее полное имя -  Вальтраут, коротко — Трауте. Родилась она в 1930 году в Вене. Ее дед по линии мамы Элизабет был зажиточным фермером и виноградарем. В Австрии земля очень дорогая, поскольку это горная страна. А отец Трауте Йозеф был из бедной семьи. Когда в Австрию в 30-х годах пришел Гитлер, коммунист Йозеф стал бороться с фашистским режимом. - В 1934 году началось вооруженное восстание, отец был санитаром у повстанцев, - вспоминает Татьяна (так она попросила меня называть ее для удобства. – Прим. авт.). - Мама стирала бинты, а я (в четыре года) и два моих брата (пяти и семи лет) — скатывали их. Когда восстание утопили в крови, начались гонения, наша семья уехала в Чехию. А потом шуцбундовцев (так называли себя австрийские коммунисты) как героев, с оркестром приняли в СССР. На вокзале в Москве нам, детям, повязали пионерские галстуки. Папа и мама жили в гостинице, меня с братьями взяли в детдом. Отец работал на фабрике «Буревестник» закройщиком обуви, мама на кондитерской фабрике, зарплату получали маленькую. И мечтали вернуться на родину. В 1936 году мама с братьями уехали в Вену, а отцу ехать на родину было все еще опасно. Меня оставили дожидаться вызова - с отцом. В 1936 году меня перевели в Иваново, в недавно открывшийся Интердом. Он стал моим домом на следующие 12 лет!   ОТЦА ТАНЕ ЗАМЕНИЛ ДИРЕКТОР ИНТЕРДОМА Маленькая иностранка в чужой стране по-русски выучила только имя доброй тетеньки-уборщицы Поли: она называла ее «товарысч Пола». Таня-Трауте два месяца молчала — не с кем было говорить на немецком. И вдруг сразу заговорила по-русски — жизнь заставила и детская восприимчивость помогла. Вместе с Таней в Интердоме жили дети известных революционеров: например, сын Мао Цзедуна Мао Аньин, которого здесь звали Сережей. Жили дружно, но по ночам Таня плакала по маме. Папа приезжал несколько раз. - В 1937 году я увидела его в последний раз. Я тогда уже забыла немецкий язык, - вздыхает Татьяна. - А он русский так и не выучил. Я обиделась, что он не привез мне куклу. Но так беден был мой папа, что даже не мог купить мне самую простую игрушку! 21 марта 1938 года его арестовали в Москве. Но об этом я узнала лишь годы спустя. А тогда – человек просто исчез, и все. Не знала я ничего о маме и братьях. Отца Тане заменил директор Интердома Тимофей Макаров. Он любил симпатичную и веселую девочку как родную. И его все любили. Подружка Тани, сирота-турчанка Нина Востокова к придуманной фамилии взяла себе отчество — Тимофеевна. В 1948 году Таня окончила школу. Директор видел ее воспитательницей, но у Тани были другие планы. Они с подругой поступили в училище кройки и шитья в Шуе. Таня хорошо шила, мечтала стать модельером. Нина Востокова пошла с ней за компанию. Они снимали квартиру в частном доме — училище оплачивало.   МАМА 16 ЛЕТ ПИСАЛА В «КРАСНЫЙ КРЕСТ» ПИСЬМА, РАЗЫСКИВАЯ ТРАУТЕ В 1950 году Таня познакомилась с шуйским парнем Анатолием Кочиным — на танцах. Бегали вместе в кино за 20 копеек. Но это был друг. А влюблена она была в другого парня — высокого, красивого. Тот ушел служить на флот. Толя его фото порвал — ревновал жутко. Потом она узнала, что парень ее присылал письмо, но его Тане не передали — она в тот момент уже была замужем. Но сначала Таня закончила училище, и встал вопрос: где работать, жить - жилья сиротам тогда не давали. У нее даже гражданства СССР не было — лишь вид на жительство. Тогда Толя ей и предложил: «Выходи за меня!». Таня согласилась. Но их не хотели расписывать — иностранка, мол, не может выйти за советского человека. Помог директор Интердома, договорился: их все же расписали в обход всех советских законов. На свадьбу директор принес сундучок, открыли — в нем приданое: одеяло, посуда, одежда. - Интердомовцам не давали приданое, но мне как сироте выхлопотали помощь, - улыбается мне Татьяна-Трауте. - До самой смерти Тимофей Захарович меня опекал. Жили молодые в доме мужа. Все в его семье, кроме матери, были портными. День и ночь тут шили. Таня прошла курсы закройщиков, работала в ателье мод. В 1951 году Таня поступила в Московский политехникум имени Моссовета на конструктора-модельера. А в 1952 году подруга по Интердому, у которой Таня жила в коммуналке в Москве, посоветовала ей сходить в общество «Красного Креста», который курировал иностранных детей-сирот, чтобы узнать что-нибудь о родителях. Оказалось, мама 16 лет писала в «Красный Крест» письма, разыскивая Трауте! А ей не передавали... И только по запросу дочери осенью 1952 года ей об этом сообщили. - Я звонила из телефонной будки. Когда сказали про мать, я просто  зарыдала и закричала на всю улицу: у меня мамочка нашлась! - вспоминает Трауте. - Маме прислали мой адрес, она написала мне письмо, я ответила - по-русски. Они там в Австрии еле нашли переводчика-белоруса, он и сам-то плохо понимал русский. Так и переписывались долгие годы.   «ДЕТЕЙ МНЕ ВЗЯТЬ НЕ РАЗРЕШИЛИ» В 1955 году Трауте хотела получить высшее образование и собралась поступать на модельера в Ленинградский институт. Ее воспитательница по Интердому подыскала ей квартиру у своей сестры. Но оказалось, ей без советского гражданства в паспорте в приграничном городе Ленинграде жить категорически нельзя. Зато в том же 1955 году Таня наконец получила от советской власти ответ на свой запрос об отце: Йозеф Вальтенбергер был осужден в марте 1938 года за шпионаж в пользу Германии. В октябре 1938 года он умер в пересыльном лагере Владивостока. Там же, в то же время, чуть ли не на соседней койке умирал поэт Осип Мандельштам. Захоронение отца не сохранилось. Он был реабилитирован лишь в 1968 году. У Тани-Трауте, тем временем, подрастали две красавицы-дочери от Толи — Люба и Надя. А их мама работала закройщицей женского платья в магазине тканей в Шуе. 20 лет – на одном месте. Ей было скучно делать простые модели, и она всегда с интересом бралась за сложные фасоны — настоящий модельер. В 1968 году мама прислала из Австрии вызов, и Трауте поехала к ней и братьям на родину. - Детей мне взять не разрешили, оставили их вроде заложников, чтоб я точно вернулась, - вспоминает Тратуте. - В это время советские танки вошли в Чехословакию, поэтому, когда я ехала в Австрию через «братские» страны, в советский вагон бросали камни. Встреча с мамой была очень памятной. Я прожила в Австрии 2 месяца. Маме тогда было уже 70 лет. Оказывается, она вышла второй раз замуж, родила третьего сына. Так у меня оказалось сразу три брата, а у них уже тоже дети. Говорили мы через переводчика.   «СОБРАЛАСЬ К МАМЕ В ГОСТИ, А ПРИЕХАЛА НА ЕЕ ПОХОРОНЫ» Жизнь с мужем у Трауте-Тани не сложилась. В 1970 году, спустя 20 лет совместной жизни, они расстались. Он потом еще раз женился, а сейчас его уже нет на свете. - У меня вообще самые значимые годы — нулевые: в 30-м родилась, в 50-м - свадьба, в 70-м — развод, в 90-м —мамы не стало...  После развода я вернула свою фамилию — Вальтенбергер. И наконец мне дали гражданство России! - вспоминает Татьяна-Трауте. - Жить мне стало негде. И я начала хлопотать о квартире. Характер у меня боевой, детдомовский. Стояла в очереди на жилье как дочь репрессированного, 756-я по счету. Через несколько лет дали двухкомнатную «брежневку» в Шуе. В ней мы жили с дочкой Любой, ее мужем и детьми до 1985 года, когда от завода получила квартиру и ее семья. А тогда я купила взамен вот эту однокомнатную, - рассказала мне Трауте. В 1973 году Трауте тайно покрестилась в Шуйском православном храме. - Уезжать в Австрию мне было поздно. - улыбается Трауте. - Как говорится, старое дерево на новое место не пересаживают... На родине я была шесть раз. Однажды приезжал ко мне в гости брат — но его через посольство почему-то не пустили в Шую, и я ездила встречаться с ним в Москву. А в Австрию я ездила: один раз - зимой, второй — летом,  третий — с дочкой, четвертый — с внучкой, а в пятый раз в 1990 году собралась к маме в гости, но приехала на ее похороны: пока готовили документы на выезд, мама умерла. Маме было 92 года. Казалось бы, Татьяна наконец обрела свое нехитрое счастье — две дочери (Люба медицинский работник, Надя — кулинар), трое внуков, трое правнуков. Но год назад не стало Любы – она не перенесла смерти самых близких людей. И все-такиТаня-Трауте на жизнь не жалуется. Пенсия небольшая, но ее балует вкусностями дочка Надя. Нарядов у Тани — полный шкаф: красивые длинные платья, купленные в Австрии (брюки - не ее стиль). Таня растит на даче цветы, радуется им, как своим детям.   Елена КАСТОРИНА, Шуя   На фото – Татьяна на своей даче