Учительницу зарезал пьяный сын-«ботаник»

В прошлый понедельник, 14 января на официальном сайте следственного управления СКР по Ивановской области появилось сообщение: «Сегодня следственным отделом по Фрунзенскому району города Иванова по факту убийства 49-летней учительницы школы № 22 возбуждено уголовное дело. По подозрению в совершении этого особо тяжкого преступления задержан 18-летний сын потерпевшей – студент ИГЭУ. Следователи завершили допрос злоумышленника, в ходе которого он дал признательные показания…»

И. о. старшего помощника по связям со СМИ руководителя СУ СКР по Ивановской области Инна ЛИХОТА сообщила мне 15 января:

- По версии следствия, вечером 9 января в квартире на улице 2-я Энергетическая областного центра, где проживали мать с сыном, произошла ссора. Пьяный сын поссорился с матерью, после чего множество раз ударил женщину ножом - в голову, грудь, живот. После убийства парень уехал отдыхать к знакомым за пределы города Иванова. А когда через несколько дней вернулся, сам позвонил в полицию: мол, на их квартиру было совершено разбойное нападение, в ходе которого убили его мать. Однако следователи установили, что преступление молодой человек совершил сам. Студент дал признательные показания, ему предъявлено обвинение, он заключен под стражу. Ранее конфликтов между сыном и матерью не было.

Учительницу Татьяну ХАРИТОНОВУ хоронили 16 января. Уже на подходе к ритуальному залу на улице Парижской Коммуны, куда я отправился к 10.00, мне начали встречаться молодые люди с букетами в руках. Нагоняю двух девушек лет 18-ти:

- Вы не учительнице цветы несете?

- Да, Татьяне Михайловне.

Из дальнейшего разговора выясняется, что Анна и Даша учились у Татьяны Харитоновой, но уже закончили лицей №22.

- Татьяна Михайловна была очень необычным человеком, – рассказывает ее бывшая ученица Аня. – Харизматичная, властная, она умела, что называется, держать класс. Но объясняла уравнения так, что мы сидели на ее уроках, затаив дыхание.

- Да, Татьяна Михайловна очень нам помогла, - вторит подруге Даша. - Мне с самого начала говорили, мол, если хочешь легкой жизни – переходи в класс, где математику ведет кто угодно, но не Харитонова. Но если хочешь настоящих глубоких знаний – иди к Харитоновой, хотя будет тяжело… Кто бы мог подумать, что ее убьет сын! Она, видимо, очень его любила. Помню, даже с уроков ему звонила, спрашивала, надел ли он шапку и не забыл ли дома шарф…

Тем временем, мы дошли до входа в ритуальный зал. Там уже стояли провожающие с цветами в руках – в подавляющем большинстве подростки. Немаленький зал с трудом вмещал всех желающих проститься с учительницей, но люди все прибывали и прибывали.

С трудом протолкнувшись внутрь, я замер. Посреди зала стоял обитый розовой материей гроб. Он был закрыт крышкой.

- В закрытом, в закрытом хоронят… - шептались вокруг. – Видать, хорошо ее отделали…

- А вы учились у нее? – спрашивает меня  мужчина лет пятидесяти.

- Нет, я из газеты… - смущаюсь я. – А вы кем приходитесь покойной?

- Она мою дочь учила. Очень хороший была педагог Татьяна Михайловна, очень требовательный. Можно сказать, учитель от Бога. Я считаю, это благодаря знаниям, которые дала Харитонова, дочь закончила университет с отличием.

Повисает тягостное молчание. По щекам девчонок, им лет по 14-15, справа и слева от меня, текут слезы. Наверное, Татьяна Харитонова и впрямь была хорошей учительницей.

Двое парней идут через зал к выходу, на их руках повисла пожилая женщина. Она практически не держится на ногах и лишь слабо причитает.

- Мать… - слышится в толпе.

Минут через пятнадцать пожилая женщина вернулась в зал, все так же поддерживаемая с двух сторон парнями. Тогда же, примерно в 10.45 начинаются траурные речи.

Сначала выступают преподаватели. Они называют погибшую Танечкой и вспоминают, что она пришла в школу, когда российское образование переживало особенно тяжелые времена – в 1990-х годах. Лейтмотивом звучит во всех речах: люди, чье призвание – профессия учителя, уходят от нас, и заменить их некому. Потом со стула рядом с пожилой женщиной, которую в толпе назвали матерью убитой, встает и выходит вперед мужчина. И тут неожиданно происходит небольшой скандал.

- Вот, такое сотворил сынок со своей матерью! – берет мужчина с места в карьер.

- Вот этого не надо здесь говорить, он еще не осужден и не обвинен даже, - сразу же зашикали с той стороны, где кучкой стоят учителя.

- А вот плохо, что его нет здесь, на похоронах! Лучше бы он здесь сейчас был. Тогда мы бы сразу все увидели, он убил или не он! По тому, как бы он себя вел, как оплакивал мать, увидели бы! И никаких доказательств не надо! – почти кричит мужчина. Его почти силой оттаскивают и тут же выставляют вперед вместо него какую-то юную школьницу. Она говорит сбивчиво, всхлипывая после каждой фразы.

Примерно в 11.15 гроб выносят из траурного зала. Я, тем временем, с помощью учителей, нахожу человека, который хорошо знал не только Татьяну Харитонову, но и ее сына. Это пожилая учительница лицея №22, именно у нее учился молодой человек. И вот что она мне рассказала:

- Мальчик был абсолютно нормальным. Невзрачный такой, щуплый, все время в серых свитерах ходил. Татьяна в нем души не чаяла – она ведь воспитывала его одна, без отца. Только вы не называйте мое имя!

С бывшей ученицей Татьяны Харитоновой Марианной я связался 15 января в одной из социальных сетей – она знала и учительницу, и ее сына. Вот слова Марианны:

- Когда мы перешли в старшее звено, то ужасно боялись, как бы нам не поставили учительницу Харитонову, потому что старшеклассники рассказывали о ней всякие кошмары. Но наш класс был распределен к ней. Первым делом Татьяна Михайловна установила свои правила, мы должны были делать все по ее команде, она часто повышала голос. Но со временем мы привыкли. Поняли, что ничего лишнего она не требовала. Зато обучала великолепно. Постепенно мы ее полюбили. Татьяна Михайловна, как оказалось, обладала отменным чувством юмора, могла подшутить и даже подколоть наших невоспитанных мальчиков. К ней всегда можно подойти и получить возможность исправить плохую оценку. Мы уже знали, что у нее есть сын. Он часто заглядывал к нам в класс, брал у матери ключ от лаборантской и ждал ее там до окончания урока. Харитонова любила сына: она легко могла на уроке отвлечься на разговоры о нем. Ей очень нравилось рассказывать, как он однажды сказал ей: «Мама, ты такая у меня замечательная! Все замечаешь!» Он был типичный «ботаник», она очень переживала за него, так как другие дети могли избить его, поиздеваться над ним. Никто из нас не знает, какой она была дома. Я подозреваю, что с такой сильной, эмоциональной женщиной было трудно любому мужчине…

О мотивах роковой ссоры учительницы с сыном-студентом следствие пока не сообщает ничего.

Михаил ФИНКЕНШТЕЙН