Письма от мужа привозили на собаках
ОТ РЕДАКЦИИ: хабаровчанка Ирина Каштанова решила рассказать необычную историю любви своих родителей – Натальи Алферовой и Виктора Каштанова, которых уже нет в живых. Почти всю информацию она взяла из их переписки. Семья бережно хранит пожелтевшие письма.
Наталья и Виктор познакомились в Охотском районе, в таёжном национальном селе Арка, незадолго до войны. Наташа туда прибыла из Благовещенска, по распределению после окончания педагогического техникума в 1933 году.
До Охотска добиралась пароходом, а до Арки шла с проводником-якутом все 120 километров по вьючной тропе через тайгу. Тогда Арка была стойбищем, где стояли несколько домов и небольшая школа-интернат, куда привозили из дальних стойбищ детей оленеводов-эвенов. Вот так Наташа попала на Север, куда она впоследствии перевезет отца и мачеху.
Виктор на Север приехал из деревни Бессоново – в 30 км от Коломны. Он был из большой семьи – семеро детей. Окончил медтехникум в Коломне и по призыву Хеттагуровой отправился покорять Дальний Восток. Приехал в 1936 году в Охотск, и его назначили заведовать медпунктом в Арке.
Там они и познакомились. Полюбили друг друга. Сыграли свадьбу. Но почему-то не расписались.
Перед самой войной, в 1940 году, Наталья и Виктор с 3-летней дочерью Олей поехали в Бессоново познакомиться с его родственниками. Наталья была беременна вторым ребенком. Думали, если понравится, останутся там жить.
Виктор в армии не служил. У него как у медика, работавшего на Севере, была бронь. Но тут вмешалась, видно, судьба... У Виктора украли в транспорте документы. Стал восстанавливать – забрали в армию, несмотря на бронь, ребенка, беременную жену.
Наташа, когда провожала его с Белорусского вокзала, была внешне спокойной, чтобы не расстраивать мужа. А потом долго шла по железнодорожным путям и горько плакала. Предчувствие у нее было, что долго будет одна и вся жизнь пойдет иначе.
Так и вышло. Отправили мужа в Барановичи, в Белоруссию. Служил в медчасти. Сетовал в письмах жене Наташе, что нет непосредственно лечебной работы, по которой скучал. Виктора забрали в армию зимой 1940 года, а Наташа родила вторую дочку Галину в апреле 1941 года.
Потом началась война. Наташа тогда работала в соседнем селе Федоськино и жила там с маленькой дочкой, а старшая Оля – с родителями мужа, в Бессоново. Приходилось разрываться между двумя деревнями. А тут вдруг перестали приходить письма от мужа...
Когда линия фронта была уже километрах в 30-ти от деревни, Наташа решила уехать с детьми на Дальний Восток. Потом она иногда об этом жалела, потому что могла встретиться с мужем гораздо раньше, чем пришлось. Но кто знает свою судьбу...
Виктор попал в самое пекло. Вот отрывок из его уже послевоенного письма, в котором он вспоминает те страшные дни:
«Наша часть в 4 утра попала под ураганный обстрел противника. С большими потерями заняли боевой рубеж. Вечером получаю задание: снять остатки госпиталя и присоединиться к части. На трёх машинах влетаем в местечко. Первая мысль – почта. На счастье здание уцелело, и женщина раздает письма. Счастье – от тебя письмо, помню от 17 июня. Вот госпиталь. Погрузка на машину имущества. Минута свободного времени и – несколько слов тебе. Помню, написал одну фразу: «Прошу ждать год. Если ничего не узнаешь обо мне, значит все кончено». Личная просьба по почте отправить письмо. Отступление, бой, бомбежки... Работа по специальности и с автоматом... За полтора месяца я из рядового стал майором, получил два ордена и медаль.
...Потом наступила другая жизнь. Фронт оказался далеко впереди и глубокое окружение. Приняли решение пробиваться на свою сторону по одному... Засада, плен... Голод, вши, холод... Побег. Не удалось. Поймали – получил пятьдесят палочных ударов... Германия. Тиф. Наконец Норвегия. Остров. Стали организовывать подобие санчасти. Я попадаю работать туда. Среди своих».
Конец войны. Свобода. Два месяца вольной жизни в Норвегии. Репатриация в Мурманск. Госпроверка. Работа санинспектором. Отпуск домой (Виктор приезжал к своим родителям после освобождения в 1946 году, но жены Наташи с детьми там уже не было. (Прим. автора)...
Вот ещё строки из письма: «Возвращение в Мурманск... Нашлись завидущие люди. Арест. Срок – 10 лет по статье 58. ...Свой, получивший от своих. Кто виновен? Никто. Жаль только тебя, моя радость. Но среди всей этой жизни я сохранил твой образ и сшитый твоими руками носовой платочек. Десятки раз я смотрел в глаза смерти... Но ты жила и не давала умереть мне».
Когда Наташа с детьми убегала из Подмосковья подальше от войны, на железнодорожный вокзал их провожали всей семьёй. Ехали почти месяц. Добирались тяжело. Наконец – родной Благовещенск. Дали направление в сельскую школу. И тут – забота о куске хлеба... Летом ушла работать в колхоз, детей отдала в круглосуточные ясли. Несколько раз падала на поле от истощения. А потом было ожидание очень плохого урожая, а значит и голода. Наташа попросила направить ее в Охотск. Приехали в Николаевск-на-Амуре, сели на пароход и проболтались в море целый месяц. Обе дочери переболели корью. Лежали в трюме практически без пищи. Наташе пришлось идти мыть каюты и стирать матросам. Наконец, прибыли в Охотск. Там младшая дочь Галя заболела пневмонией, чуть не умерла.
Наташа получила направление уже не в Арку, а в Кетанду, что ещё севернее на 100 километров. Работала одна, в две смены. Главная трудность была в том, что Наташа ничего не знала о муже. Но она сердцем чувствовала, что он жив, «разговаривала» с ним по ночам и плакала.
Только в 1946 году пришло письмо от родных, что Виктор жив, приезжал в отпуск, мол, был в плену... И – опять неизвестность. Позже узнала, что Виктора судили, дали 10 лет лагерей. И лишь в 1949 году Наталья получила от мужа подробное письмо, приведенное выше... И ждала еще до 1954 года. В общей сложности, 14 лет.
Один раз, правда, получилось выбраться на материк... Отправилась в Мурманск, где отбывал срок Виктор. Доехала. Но свидания не дали, т. к. они не были зарегистрированы в браке.
С того времени, как Виктор нашелся, и до его освобождения из колонии, он и Наташа жили только письмами. Шли они очень долго, из Охотска добирались и на оленях, и на собаках, и на лошадях ...с любыми попутчиками. Тогда каждый новый человек с почтой – был как глоток свежего воздуха в жару.
Наташа вдохновляла мужа жить ради нее и детей. Писала: «Если узнаю, что тебя нет в живых, долго не буду жить. Но что тогда станет с нашими ребятами? Поэтому мы обязаны жить для них. ...Главное, не падай духом. Верь: ты для меня не стал дальше, ты для меня – всё тот же дорогой Виктор. Сколько мук, сколько слез за эти годы – тяжёлая непроглядная ночь, но все-таки наступает рассвет. ...Было бы между нами согласие и любовь – остальное все чепуха».
Многие люди тогда удивлялись, что Наталья собралась ждать мужа так долго. К ней даже специально приезжал из Охотска человек из органов, пытался отговорить от переписки с заключённым, вообще от него отказаться... Она так возмутилась, что даже этот человек ей сказал: «Вы достойны уважения».
Позже Наталью снова перевели работать «на Арку»... Виктор туда вернулся в 1954 году, раньше срока. Стал снова заведовать больницей. Не озлобился, никого не винил в своей нелегкой судьбе. Но и никому ничего не рассказывал, не делился.
Дочку Галю увидел в первый раз, когда ей уже было 14 лет, старшей Оле – 17. Потом у Наташи и Виктора родились ещё две дочки: Ирина и Нина.
Ирина Викторовна завершила свой рассказ так:
– Отец переплел все мамины письма в огромный том. А мама сохранила все письма отца, даже довоенные. Вот оттуда я теперь и узнаю всё о них.
Моей маме, Наталье Александровне, в 2018 году исполнилось бы уже 103 года. Умерла она в 71 год, в Хабаровске. Папе, Виктору Степановичу, исполнилось бы в этом году 101 год, умер он в 83 года, пережив маму на 15 лет. Похоронены рядом.
В прошлом году я первый раз пошла на 9 мая с Бессмертным полком, несла фотографию папы и мамы. Разве я могла сделать табличку с фото одного отца? Нет, конечно.
