Первый тост — за Победу, третий — за Мариванну

ОТ АВТОРА: в начале мая в редакции раздался телефонный звонок. Наша постоянная читательница Любовь Семеновна ПОГОРЕЛЕЦ предложила написать материал о ее знакомом хабаровчанине Евграфии Агеевиче ЧУПИНЕ - ветеране Великой Отечественной войны. Женщина сообщила, что это удивительно скромный человек. Мол, она с ним знакома уже далеко не один год, но даже не знала, что он воевал, пока случайно не увидела пиджак с медалями и орденами.     Раздумывать долго я не стал и уже на следующий день был у ветерана в гостях, где к тому моменту находились две его дочери Ольга и Елена. А всего у Евграфия Агеевича, как сообщили они мне, - четверо детей. Разумеется, все дети ветерана уже давно взрослые и даже подарили отцу восемь внуков и семь правнуков.   -Жаль, двух последних Максима и Тимура Мария Ивановна, жена моя не дождалась, - вздыхает хозяин небольшой уютной квартирки. –Вместе 61 год прожили. Сердце не выдержало. Поторопилась Мариванна моя. Вот уже три года как ушла от нас. Ветеран, не без помощи своих «девчушек» (так он называет Ольгу и Елену) достает с заветных полок альбомы с фотографиями. Старается в первую очередь показать фото со своими однополчанами, прошлогодней давности, где бывшие моряки-гвардейцы собрались в один из майских победных дней у родного сторожевого катера, который более 70 лет назад бороздил просторы Амура, Зеи, Буреи, отражая атаки японцев или хунхузов, как их в те годы называли матросы. -Думаете, после 2 сентября 1945 года все закончилось? - сообщил мне Евграфий Агеевич. - Ничуть не бывало. До самого ноября они нам покоя не давали на границе. Память у Евграфия Агеевича на те события отменная. Несмотря на преклонный возраст, - в следующем году ветеран отметит 90-летие - он службу помнит до мельчайших деталей. И, конечно, не забыл, как провожали его и сверстников, когда в конце декабря 1942 года им пришли повестки из военкомата. -Я тогда работал токарем на «Авторемлесе», - начал он рассказ о своем первом дне мобилизованного. – Получили мы, 13 человек, от мастера в качестве премии по пол-литровой кружке чистого спирта. Тут же его и оприходовали. Молодые были, глупые, да еще и голодные. Ну и свалились все на проходной, уснули. А наутро тот же мастер нас растолкал и, показывая на офицера, что стоял рядом с ним, сообщил, мол, собирайтесь, бравы-ребятушки, в армию. Я даже с родными толком не попрощался. И 3 января 1943 года «ребятушки» уже приняли присягу на хабаровской базе КАФ (Краснознаменной амурской флотилии). А через несколько часов военный эшелон уже мчал новобранцев на Запад. -Честно говоря, мы и не знали даже, куда нас везут, - признается мой собеседник. – Выдали сухой паек на неделю. Так мы его за два дня съели. И потом чтобы как-то заглушить голод, кипятком перебивались во время стоянок поезда. Что уж там произошло у командования, сейчас уже никто не восстановит, только, по приезду почти через месяц в Москву, дня не прошло, как эшелон с новобранцами, среди которых был и Евграфий ЧУПИН, вдруг отправили обратно на Дальний Восток. Конечной точкой оказался берег Зеи, в незнакомом городке Свободном. Так попал парень на 65-й бронекатер, одну из мощнейших по тем временам единиц пограничной службы, мощностью в 1200 лошадиных сил, в Зея-Бурейскую, Краснознаменную ордена Ушакова гвардейскую бригаду под командованием Героя Советского Союза, капитана первого ранга ВОРОНКОВА. Все было в новинку. Морские и речные суда он видел разве что на картинках, да в кинохронике. А тут боязно отчего-то стало, огромная махина завораживала и пугала одновременно. -Учитель мне классный попался, - переходит на современный слэнг ветеран. - Как сейчас помню, старшина первой статьи Юрий АРЖАНОВ. Он постарше нас был, 1939 года призыва. Авторитет - непререкаемый. Пограничные советские катера курсировали вдоль берегов Буреи, Зеи и Амура. Приходилось постоянно быть настороже, поскольку с противоположного берега незримо угрожали японцы. Они были не только мастерами маскировки, но и, как отметил ветеран, «по жестокости умелыми специалистами». Евграфий Агеевич вспоминает как в одно августовское утро 1945-го по рации было получено сообщение: полевой госпиталь, разместившийся на берегу, в который они накануне привозили продукты и медикаменты, ночью был начисто вырезан. Хунхузы не щадили ни раненых, ни врачей, ни медицинских сестер и санитаров. -Мы, молодые матросы, не поверили поначалу, что такое вообще возможно, - произносит он. – Оказалось – правда. Именно после той ночной кровавой расправы над беззащитными людьми, Евграфия ЧУПИНА буквально «захлестнула ярость» против этих хлипких с виду, но таких коварных врагов, старающихся причинить как можно больше горя русским людям. -Мы стояли тогда напротив сопок, где прятались в лесу хунхузы, - вспоминает ветеран. - Я к тому времени уже был старшиной Второй статьи, и дал команду всем артиллерийским расчётам бронекатера открыть шквальный огонь по сопкам, не согласовывая с командованием. Та бронебойная инициатива молодого старшины едва не стала поводом для отправки его под трибунал. Но судьба сжалилась. Парня отстояли его командиры. В ход пошли упоминания заслуг во время службы. Не последнюю роль сыграл и тот факт, что Евграфий однажды фактически спас экипаж своего катера. -На мель сели, когда высаживали десант, до берега - метров триста, вода ледяная, - волнуясь, ветеран как бы переживает заново ситуацию. – Плыл наугад, в темноте, течение было сильным. Но вот ведь жив остался, и даже в засаду не попал. На левом берегу обратился за помощью к местным жителям. Китайцы на своих джонках помогли нам снять с мели катер. -Пап, а ты расскажи про коров и компот, - наперебой просят дочери. -Да ну вас, человек о серьезных вещах спрашивает, а вы об этой ерунде, - отнекивается отец. Мне стало интересно. Судя по хитроватому выражению глаз сидящих рядом женщин, эпизод был далеко не грустным. Ну что ж, и на войне порой случаются моменты, воспоминания о которых даже через семь десятков лет вызывают улыбку. -Да что рассказывать, - пряча усмешку в своей шикарной бороде, наконец говорит Евграфий Агеевич. – Был я дежурным по вахте. Приготовил обед. На третье – несколько баков компота из сухофруктов. Поставили их на берег чтоб, значит остудить. Сами - на службу, ее никто тогда вахтенным не отменял. А вдалеке паслось небольшое стадо коров. Через пару часов подхожу к берегу, а там коровы стоят и облизываются. Я к бакам, а там - ни капельки компота. В прямом смысле коровы языком все вылизали. Ну что, пришлось перед хлопцами повиниться, простите, мол, оплошал. Долго они мне потом тот компот вспоминали, подшучивали. Он смотрит на одну из черно-белых фотографий восьмидесятых годов прошлого столетия, где фотограф снял их, около ста человек. Затем показывает снимок уже прошлого года, 2014 года, у того же бронекатера, где его бывший сослуживцев уже в пять раз меньше. -Мало, ох как мало наших осталось, - вздыхает. – Все, значит, «в море ушли». Так мы между собой друзей поминаем. Служба закончилась для Евграфия Агеевича в 1949 году. За эти годы он чуть было не стал матросом-подводником, но вовремя одумался, соскучился по гражданке. Вернулся в Хабаровск. Опять на «Авторемлес». Здесь его встретили как героя. А он, увидев токарный станок, так и потянулся к нему, руки соскучились по любимому делу. К слову, там он до самой пенсии и работал, одна лишь запись в трудовой книжке имеется. В 1949-ом, когда Евграфий оказался на «гражданке», важное событие произошло и в его личной жизни. -В Хабаровск я прибыл после службы, как положено, по всей форме, - вспоминает ветеран. - А как стало потеплее, решил обновить гардероб, шинель свою флотскую перешить на легкое пальто. В мастерской какая-то молоденькая симпатичная швея быстро привела мою одежду в порядок. А потом иду я как-то по улице Брестской, гляжу - сидит эта девушка на завалинке своего дома. Подошёл к ней и прямо сходу спросил: «Выйдешь за меня замуж?» Аж зажмурился от собственной смелости. А она смутилась, но ответила: «Пойду», и тут же убежала. Вот и все ухажерство. Свадьба, правда, была веселая и шумная. И пусть юная невеста была в простом ситцевом платье и солдатских башмаках, наглядеться на свою красавицу он не мог. С первой встречи запала в его душу пригожая девчонка. Так и прожили, сначала до серебряной свадьбы, затем до золотой. Четверых детей вырастили. Дочери Ольга и Елена – хабаровчанки. Старший сын Анатолий живет во Владивостоке, еще одна дочь, Татьяна - в приморском городе Арсеньеве. Но каждый День Победы - главный праздник для Евграфия ЧУПИНА — вся его большая и дружная семья всегда собирается за одним столом. Только в этот день Евграфий Агеевич надевает свой праздничный костюм с медалями. И первый его тост всегда - за Великую Победу. Второй - за тех, кто не дожил до этого дня. А третий – за Марию Ивановну, родную и любимую женщину, которая и в радости, и в печали была рядом с ним много-много лет.   Валерий ЕГОРОВ, г. Хабаровск