Пожелтевший рукописный листок в конверте — последнее письмо тети Иды

которую я называл тетя Ида. Она получала скромную пенсию, жила в квартире с любимым котом. С мужем Львом они разошлись в 1966 году, когда их единственной дочери Минне было три года. Лев потом женился второй раз и уехал с новой семьей в Израиль. Минна, устроив личную жизнь, стала жить отдельно от мамы. Одиночество угнетало тетю Иду, и, как я сейчас понимаю, всю свою нерастраченную любовь она стала дарить мне.

Она часто приходила к нам в гости. Легкое, непринужденное общение с нами становилось для нее спасением. Помню, с каким трудом я досиживал до конца уроков, ждал родственницу возле школы. И вот мы идем вместе домой, я рассказываю ей об учебе, а она мне – забавные случаи из жизни.

Тетя Ида посвящала мне почти все свободное время. У нее был безупречный вкус – она обожала искусство. Родственница учила меня любить литературу, особенно отечественную. Читала стихотворения Пушкина, Есенина, пересказывала отрывки из романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Увлеченно слушала, как я исполнял романс «Очи черные» и даже мне подпевала. Именно из ее уст я услышал выражение «враги народа», которое тогда еще не понимал. Тетя Ида терпеливо помогала мне с математикой – доступно объясняла, как решить ту или иную задачу. Она была единственным человеком, кому всегда было до меня дело, и кому я мог доверить самые сокровенные секреты. Разделавшись с уроками, мы садились в одно кресло и читали, или смотрели телевизор. Я не замечал тогда, насколько прочной и по-настоящему неразрывной была наша связь.

Взрослые относились к тете Иде с уважением, восхищались ее умением быть естественной с разными людьми. Поражали ее манеры, голос, речь, врожденная культура общения. Тетя Ида не переносила мата – кричащие люди с перекошенными лицами ее отвращали. Она не укладывалась в общепринятые стереотипы, и несмотря на внешнюю мягкость, обладала внутренней силой и способностью трезво оценивать ситуацию. Именно за эти качества члены нашей семьи ее безумно любили.

В 1990 году стало понятно, что страна Советов скоро прекратит свое существование. Как-то тетя Ида пришла сама не своя и объявила, что уезжает в Израиль. Ее дочь Минна чувствовала, что наступают суровые времена. Она не представляла, как мать будет жить в голоде и разрухе. Ей стоило невероятных усилий убедить тетю Иду решиться тоже уехать из России в Израиль. Когда я узнал об этом, был в невменяемом состоянии – бился в истерике, кричал, что никуда ее не отпущу. Сердце тети Иды разрывалось от горя, ей тоже не хотелось расставаться со мной. Но изменить что-либо было уже невозможно.

Помню, как поздним вечером на железнодорожном вокзале мы провожали ее. Я бросился к ней, крепко обнял и долго не хотел отпускать. Наверное, предчувствовал, что больше не увижу ее никогда. Тетя Ида пыталась меня успокоить – уверяла, что вернется совсем скоро. Потом она села в поезд, и мы еще долго махали ей вслед.

После отъезда родственницы я не сразу пришел в себя. Тетя Ида оставила на моем столе лист бумаги с израильским адресом. В течение почти четырех лет мы писали друг другу письма. Последнее послание я получил летом 1994 года. В постскриптуме она сообщала, что вынуждена сменить место проживания. Однако свой новый адрес в письме почему-то не указала. Да и наша семья вскоре переехала в другой район города. Связь с тетей Идой была потеряна.

И только через 19 лет, в 2013 году из Израиля приехала к нам погостить ее дочь Минна. Она с горечью рассказала, что ее мама ушла из жизни. Из-за развившегося тяжелого заболевания весь последний год тетя Ида провела в спецучреждении. Ей до конца дней не давало покоя то трогательное расставание на железнодорожном вокзале и данное мне обещание. Тети Иды не стало в возрасте 83 лет.

…Я смотрю на строчки, написанные ее рукой, и то детское горе от расставания с любимым человеком вновь подступает к сердцу. Эта боль так и не притупилась со временем, она по-прежнему живет в глубине моей души. Недавно Минна прислала мне по Интернет фотографию тети Иды как память о ней. Но истинная реликвия – ее последнее письмо, в котором есть строчки: «Саша, милый мой мальчик, я каждый день думаю о тебе!»

Александр Василенко,

г. Челябинск