На Южном Урале сноха зарезала больную деменцией свекровь, устав за ней ухаживать

Все случилось в городе Златоусте в марте 2022-го года. В частном коттедже была ранена 76-летняя пенсионерка — Анна Ильинична Воронова. Изрезанную ножом мать нашел в кровати ее 50-летний сын Михаил, примчавшись с работы после звонка сожительницы Инги Казаковой, которая сообщила, что на мать напали какие-то амбалы.

Михаил вызвал полицию и скорую помощь, которые приехали в дом Вороновых практически следом за хозяином. Анна Ильинична еще дышала. Пока медики оказывали ей помощь и готовили к транспортировке в больницу, Инга Казакова рассказывала мужу и полиции, что якобы трое мужчин ворвались в дом и стали требовать с нее долги Михаила, а потом из мести порезали Анну Ильиничну. Казакова утверждала, что пыталась защитить свекровь от коллекторов и даже поранилась.

Воронов сначала было поверил сожительнице, но, придя в себя от первого шока, вдруг осознал, что она врет. У него никогда не было ни перед кем долгов. Наоборот, он хорошо зарабатывал, трудясь в транспортной компании, и сам нередко выступал кредитором для друзей и знакомых, поэтому версия о вышибалах казалась мужчине абсурдной. Впрочем, сотрудники полиции тоже заподозрили странности в рассказе женщины: говорила она сбивчиво и путалась в показаниях, поэтому из свидетельницы перешла в статус подозреваемой.

Ясность в обстоятельства дела могла бы внести пострадавшая пенсионерка, но в тот вечер Анна Ильинична скончалась в больнице на операционном столе от тяжелых ранений в шею, живот и грудь.

Как рассказывал следователям Михаил Воронов, с Ингой Казаковой он стал сожительствовать с 2018 года. Взял ее с ребенком, сыном-школьником. Перевез в свой дом, где, кроме него, проживала его пожилая мать. В большом двухэтажном коттедже места хватало всем, у каждого была своя комната. Казакова не работала: занималась ребенком, хозяйством и ухаживала за свекровью. К тому времени, когда Михаил с Ингой сошлись, пенсионерка уже страдала старческой деменцией.

Раньше, по словам сына, Анна Ильинична была веселой, доброй и общительной женщиной. Дружила с соседями. Но после 70-ти лет резко изменилась. Стала многое забывать, периодами не узнавала родных, чудила, ругалась и могла даже оскорбить. Болезнь быстро прогрессировала. Анна Ильинична перестала самостоятельно ходить. Сын сам или Инга выводили ее на прогулку во двор и помогали передвигаться по дому. В 2021-ом мать слегла, практически уже не вставала, сильно похудела, хотя кушала хорошо, и больше не могла держать ложку и кружку. Михаил продолжал каждое утро носил ее в ванную умывать, а вечером — купать. Мыла, меняла памперсы и кормила свекровь обычно Инга.

Михаил Воронов объяснил, что инвалидность матери не оформлял и официально на учете у психиатра она не состояла, потому что для этого нужно было таскать ее по врачам и больницам, а лишний раз мучить не хотел. Решил, что хорошего домашнего ухода достаточно. Периодически вызывал терапевта, психиатра или, в крайнем случае, — скорую.

В отличие от сына, который принимал болезнь матери как должное, Казакову роль сиделки для свекрови сильно тяготила. Она жаловалась мужу, что ей тяжело постоянно находиться с больной женщиной. Говорила, что Анна Ильинична оскорбляет ее и ведет себя буйно: может пнуть ногой, когда она меняет памперс, справить нужду на пол, выбить тарелку из рук во время кормления или бросить в нее едой.

Во время следствия Инга Казакова рассказывала, что с гражданским мужем они жили хорошо, а вот со свекровью у нее изначально были сложные отношения. Утверждала, что Анна Ильинична сразу невзлюбила ее, называла, выражаясь цензурно, женщиной легкого поведения. Иногда, по словам Казаковой, у Анны Ильиничны бывали минуты просветления, в такие моменты она могла говорить с невесткой спокойно, выполняла все просьбы и даже помогала. Но чаще женщины воевали. Инга утверждала, что старалась не обращать внимания на выпады свекрови, и помогал ей в этом алкоголь. Казакова почти каждый день выпивала понемногу, в основном водку. Обида копилась. Но мысли о том, чтобы уйти от Михаила и таким образом освободиться от обузы, женщина не допускала.

В конце концов случилось непоправимое. Как было установлено следствием, 11 марта 2022 года в шесть часов утра Михаил уехал на работу. Инга занималась домашними делами, проводила сына в школу. Около десяти часов Воронов заехал пообедать,  а потом отвез жену в поликлинику за справкой для сына, чтобы отправить мальчика в оздоровительный лагерь на весенние каникулы.

За это время Инга успела выпить «шкалик» спиртного. В два часа со школы вернулся Никита, покушал и пошел в музыкалку. И сноха осталась со свекровью наедине.

Как рассказывала Казакова следователям, в три часа дня она отправилась кормить Анну Ильиничну, принесла ей гречку с котлетой и воду. Когда приподняла старушку, чтобы напоить, та, по словам Казаковой, оскорбила ее и якобы специально выбила из рук кружку, облив себя и сноху. Инга спустилась на кухню, налила еще воды и вернулась в спальню к больной. Но та не успокоилась и, как утверждала Казакова, снова стала махать руками, ударила ее по лицу и во второй раз разлила воду. В этот момент в порыве злости Казакова схватила с прикроватного столика нож, которым ранее чистила яблоки, и в припадке стала бить им Анну Ильиничну. Остановилась, только когда увидела кровь.

Во время расследования Казакова утверждала, что в тот момент ее словно «перемкнуло» от накопившейся за четыре года обиды и злости, но как она наносила удары беспомощной старушке, объяснить не смогла. Однако сразу после совершения преступления женщина догадалась вымыть нож, спрятать его в бойлерной и переодеться в чистую одежду. И когда звонила мужу со словами: «Беги домой: мамку порезали!» — уже знала, какую легенду будет рассказывать.

Вот только стражи порядка быстро вывели даму на чистую воду. В тот же вечер, 11 марта, женщина созналась в убийстве и написала письмо мужу, в котором попросила прощения, что отправила его мать на тот свет.

Как прокомментировала старший помощник прокурора Челябинской области Наталья Мамаева, в отношении Инги Казаковой было возбуждено уголовное дело по п. «в», ч. 2 ст. 105 УК РФ — за убийство лица, заведомо находящегося в беспомощном состоянии. Вину женщина признала частично, утверждая, что не ведала, что творила якобы из-за помутнения рассудка. Однако эксперты признали ее вменяемой и исключили состояние аффекта. А криминалисты насчитали на теле жертвы восемь ранений: два пришлись в ногу и шесть — в живот, грудь и шею.

Более того, судя по характеристике знакомых и бурному прошлому, Казакова оказалась далеко не примерной гражданочкой. Еще в 1995 году, в 15-летнем возрасте Инга угодила в воспитательную колонию за грабеж и отсидела там четыре года. В 2011 году снова попала в поле зрения полиции, на сей раз с наркотиками, и была осуждена Златоустовским городским судом к двум с половиной годам колонии. Несколько раз привлекалась к административной ответственности за хулиганство и буйное поведение в общественном месте, а также за неисполнение родительских обязанностей.

В Челябинский областной суд уголовное дело было передано 1 декабря 2022 года. В настоящее время процесс продолжается. Женщине грозит до 20 лет колонии.

Ирина Чернавская,

г. Златоуст

(Имена и фамилии участников уголовного дела изменены. — Прим. ред.)