Под бой курантов мама-одиночка загадала желание и через 11 месяцев вышла замуж
В новогоднюю ночь родные выгнали Ксению с ребенком на улицу. Помогли матери-одиночке совершенно незнакомые люди.ОТ АВТОРА: в соцсети я познакомилась с 30-летней челябинкой Ксенией Федоровой. Ее история очень похожа на сказку про Золушку, где героиню после всех испытаний ждут счастье и встреча с принцем. Впрочем, все по порядку. Ксюше было 9 лет, когда ее мать Лидия Ивановна тяжело заболела. Женщина растила четверых детей без мужа. К моменту, когда слегла, старший 27-летний сын жил отдельно, у него уже была своя семья, второй сын, 22- х лет, отбывал срок в колонии, старшая 17-летняя дочь Олеся закрутила первый в ее жизни роман с мальчиком. Вот и вышло, что все заботы по уходу за парализованной матерью легли на хрупкие плечи ее младшей дочери- третьеклассницы.
— Мы втроем с мамой и сестрой жили в комнате коммуналки. Когда маму парализовало на нервной почве из-за того, что брат попал в тюрьму, мне пришлось за ней ухаживать. Из школы — сразу домой. Сменю маме простыни, сварю что-нибудь, маму покормлю, укол ей поставлю — меня в больнице научили, и за уроки, — рассказывает Ксения. Девочка привязывала к дверной ручке вафельное полотенце, конец подавала матери, выходила в коридор тянула дверь на себя — так больная училась потихоньку садиться и подниматься на ноги. Благодаря заботе 9-летнего ребенка Лидия Ивановна через полгода поправилась и даже смогла вернуться к прежнему занятию — она работала в торговле. Ксюша с 14 лет тоже стала подрабатывать — на рынке, в киоске. Лидия Ивановна хотела, чтобы младшая дочь твердо стояла на ногах. К старшей же всегда относилась снисходительно, считала, что она слабая и ей нужно помогать.В 17 лет Ксения впервые в жизни влюбилась. Ее избранник Евгений был старше на десять лет, разведен и жил у своей матери. — Мы стали с Женей встречаться, и я к нему переехала. Он хороший был, когда трезвый. Но если выпьет, становился злым, жестоким. Когда я забеременела, он как с цепи сорвался, стал руки распускать. И я ушла от него к маме, — рассказывает моя собеседница.
Появление на пороге младшей дочери на седьмом месяце беременности Лидию Ивановну не обрадовало. Ведь в это же время Олеся тоже перестала ладить с мужем и тоже беременная убежала от него к матери. Дочка Лиза у 19-летней Ксении появилась на свет 13 мая 2004 года. Ее сестра родила сына на месяц позже, в июне того же года. Но к этому моменту Олеся успела помириться с мужем и вернулась к нему. А Ксении с малышкой возвращаться, кроме как к матери в коммуналку, было некуда.
Плач новорожденной внучки и бесконечные пеленки-распашонки еще больше ухудшили атмосферу в доме. Лидия Ивановна словно забыла, что именно младшая дочь ухаживала за ней во время болезни, и все время раздражалась на Ксению. Самая тяжелая ссора произошла 31 декабря 2004 года.
— В тот день сестра позвонила и сказала, что снова уходит от мужа. Мама стала сильно нервничать. Сказала мне: «Сейчас Олеся придет. Ей жить негде. А ты бери ребенка и иди к Жене, у них квартира трехкомнатная». А Женя за полгода два раза только приходил на дочку посмотреть. И его мама Лизу не приняла, сказала: «Не наша порода…», — рассказывает Ксения.
Она пыталась объяснить матери, что ушла от гражданского мужа из-за побоев, но родительница ничего не хотела слышать. Закончилась распря тем, что мать зло бросила дочери: «Уходи хоть на улицу!» Глотая слезы, Ксения собрала ребенка и вышла во двор, села на заснеженную лавку.
— Я телефон с собой взяла, думаю: ну должны же они мне позвонить. Вот уже и сестра с коляской прошла, в подъезде скрылась, стемнело, холод сильный, а меня никто назад не зовет. Сижу на лавке, реву, думаю: вот кто из нас первым замерзнет — я или дочка? В это время по двору проходила незнакомая супружеская пара средних лет. Услышав всхлипывания, они подошли к женщине с младенцем на руках и стали расспрашивать, что случилось.— Я рассказала, как было дело. Они мне: «Пойдем, так нельзя. Новый год все-таки. Не дай бог ребенка заморозишь».
Эти люди привели Ксению с Лизой к себе домой. Понянчили малышку, потом молодая мама уложила ее спать, и взрослые втроем сели за празднично накрытый стол. — Галина Петровна и Степан Николаевич Пономаревы — добрейшей души люди. Мы разговаривали обо всем, они меня угощали разными вкусностями. А когда часы стали бить двенадцать, я загадала желание, чтобы в моей жизни все плохое поскорее кончилось. Я у них два дня провела. Степан Николаевич 1 января нашел работающую аптеку, на свои деньги они купили для Лизы молочную смесь и памперсы. Я до сих пор им очень благодарна!
Новые знакомые Ксении даже нашли для нее временное пристанище в квартире у одинокой старушки. Денег за постой у девушки не было, договорились, что она будет помогать хозяйке готовить, стирать и прибирать квартиру. — Я не хотела сидеть у бабы Ули на шее и сразу стала искать хоть какую- то работу. Сходила в ЖЭК, объяснила все, и меня взяли дворником. Пока Лиза спит, я улицу подметаю. Соседям кому полы помою, кому за продуктами сбегаю, цветы полью. В больницу ходила лежачих больных мыть. Даже бутылки собирала, мне не стыдно в этом признаться. Выживать-то надо было. Спасибо бабе Уле — она золотой человек! Пока я на подработку бегала, она за Лизой приглядывала. Питались мы, конечно, скромно. Я ведь копейки приносила, у нее пенсия тоже маленькая, но она нам то кашку сварит, то лапшичку, то картошечку. Выжили. Людей хороших больше, чем плохих! — говорит моя собеседница.
За три месяца, что Ксения провела у бабы Ули, они очень сблизились. Как-то старушка подсела к девушке и завела с ней разговор. — Баба Уля мне сказала: «Мама есть мама, прости ее. Мы же старые, у нас тут маразм, там склероз. А ты молодая, тебе легче уступить. Сходи, проведай ее, а я с Лизой посижу». В общем, уговорила меня.
Когда Ксения появилась на пороге дома, первое, что услышала от Лидии Ивановны, было: «Ой, дочка, я так перед тобой виновата, приходи назад!» И Ксения простила мать, вернулась домой. Но отношения с сестрой по-прежнему оставались натянутыми. До тех пор, пока Ксения не попала в больницу.
— Когда домой вернулась, мне через неделю стало плохо, увезли на «скорой», и сразу — на операционный стол. Оказалось, желчный камень раскрошился и забил протоки. Когда пришла в себя после наркоза, увидела, что сестра сидит рядом и плачет. Моя сестра! И пока я лежала в больнице, она и с Лизой водилась, и бульончики мне привозила в палату.
Наверное, этот случай дал всем троим понять, что жизнь на самом деле очень хрупка, и не стоит ее тратить на ссоры. Отношения между Ксенией и ее родными с той поры полностью наладились.
— Когда меня выписали, мама сказала: «Пока я в силах, буду сидеть с ребенком, а ты устраивайся на нормальную работу». И я пошла санитаркой в больницу. И рядом, и график удобный — сутки через двое. Врачи меня даже отпускали среди смены сбегать на полчасика домой — проведать ребенка, заскочить за хлебушком в магазин. В этой больнице я с будущим мужем и познакомилась, — продолжает рассказ Ксения. А было так. Однажды во время операции срочно понадобился дополнительный баллон с кислородом. Его привез сотрудник больницы 25-летний Виталий. Но Ксения лишь мельком видела его, ей надо было выполнять свою работу. Когда смена закончилась, и она пошла домой, у выхода столкнулась с тем молодым рабочим, который привозил кислород. — Он спросил, как меня зовут, что вечером делаю. Я сказала, что буду гулять в парке с дочкой. Днем дома закрутилась с делами, забыла про этот разговор, а он вечером в парк приходит с авоськой фруктов — с дочкой моей знакомиться. Как сейчас помню, это было 13 сентября 2005 года, Лизе был год и четыре месяца.
Через две недели Виталий пригласил Ксению с дочкой к себе домой, там для девушки состоялась церемония знакомства с его мамой. И неожиданное сватовство. — Мы сели чай пить, а Виталя вдруг говорит: «Дамы, забыл вам сообщить радостную новость: я решил жениться!» У меня от неожиданности вырвалось: «Ну, поздравляю!» А он: «Ты не поняла, на тебе решил жениться. Что сидишь, пошли в загс!» Я говорю: «У меня паспорта нет». А он сходил к моей маме, что-то там ей напел такое, что она ему мой паспорт без звука отдала. Принес, и своей маме говорит: «Посиди, пожалуйста, с ребенком, а мы — в загс!»
26 ноября 2005 года Ксению и Виталия зарегистрировали. И уже 10 лет они живут вместе душа в душу. Лизе сейчас почти 12 лет, Виталий для нее — любимый папа, лучше которого нет на белом свете. А в апреле 2012 года у супругов родилась и вторая дочка, Виолетта. Федоровы получили материнский капитал, смогли улучшить свои жилищные условия.
— У нас обе дочки папины, виснут на нем, как на новогодней елке. Он их балует, все проказы прощает. Лизу ни разу мне даже поругать не разрешил. Я не знаю, почему мне такое счастье досталось. Наверное, очень верила в чудо. Вот дочка старшая мне говорит: «Мама, ты такая смешная, мультики смотришь — плачешь, в сказки веришь». Ну, да. Вот такая я…
Ксения получила все, о чем загадывала в ту памятную новогоднюю ночь, — любимого мужа и детей, теплый уютный дом, хорошую работу — она выучилась на парикмахера. И теперь считает себя обязанной помогать другим. Группа в соцсети, где я с ней познакомилась, посвящена челябинским мамам-одиночкам. Ксения была единственной из всех пользователей, кто оставил свой мобильный телефон с припиской: «Девочки, я знаю, что в жизни бывает всякое. Если нужна помощь — звоните».
— Я свои беды уже пережила, — объясняет Ксения, — а кому-то, может быть, плохо прямо сейчас. Вот и надо помогать, мы же все люди. Вот не так давно девочка позвонила, ее избил родной брат, а у нее грудной малыш 2-месячный, и она в чем была выскочила с ним из дома. А время позднее. Муж мой съездил, ее забрал. Она два месяца у нас жила, потом к подруге в Сургут уехала. Еще одна девушка недавно тоже прислала эсэмэску. Я ей перезваниваю, она начинает рассказывать, что ей жить негде, а потом вдруг бросает трубку. Через 10 минут снова звонит: «Вы знаете, пока с вами говорила, знакомый пришел, говорит, что нашел для меня временное жилье. Спасибо вам большое!» Я говорю: «Да за что спасибо? Я же ничего сделать не успела!» А она: «После разговора с вами уверенней себя чувствую».Супруги Федоровы помогают и детскому дому. Передают туда вещи, игрушки, организовывают сбор благотворительной помощи. — У многих людей детки вырастают, а вещи – хорошие, практически новые – остаются. Почему не отдать? Недавно в группе писали, что дому малютки нужны подгузники. Мы за пару дней насобирали, причем некоторые просто по паре штучек отдавали. С миру по нитке, — смеется моя собеседница.
Прощаясь со мной, Ксения попросила, чтобы я обязательно написала в газете ее обращение к мамочкам-одиночкам: — Девочки, знайте, не все так плохо, есть люди, которые обязательно помогут. Не теряйте веру, если стараться, все получится!
Татьяна СТЕФАНИВ, г. Челябинск
На снимке: супруги Федоровы с дочками у себя дома. Фото из семейного архива, сделано в декабре 2015 г.
