Челябинцы Васько оставили большой город, чтобы жить в глуши и писать иконы

О том, что в Катав-Ивановском районе живет супружеская пара, которая ради занятия иконописью переехала из областного центра в глухомань, я узнала от знакомой. Она же дала адрес. Я съездила на выходных в деревню Серпиевку, встретилась с Любовью и Алексеем ВАСЬКО и узнала об их житье-бытье. До 2000-х годов они были обычными горожанами и жили в благоустроенной квартире в Челябинске. Теперь их обитель — деревянный дом-пятистенок, где есть русская печь с полатями и красный угол с иконами. Во дворе — сарай, дровяник, баня, которая топится по-черному. В огороде — зелень, картошка и огурцы. Все это добро сторожит милейший пес по кличке Рамштайн. Меня встретили гостеприимные хозяева — Алексей и Любовь. Они вместе уже 32 года. Вырастили троих детей. За чашкой чая Любовь рассказала, что она родом из Карабаша. Но в середине 70-х семья родителей переехала в Челябинск. Там она выросла, окончила школу и поступила в вуз на филфак. Быстро вышла замуж (муж тоже был студентом), родила ребенка. Но семейная жизнь не сложилась, да и учеба в вузе тоже не задалась, ушла после четвертого курса. — Мы с сокурсниками ко дню рождения Шукшина сделали стенгазету, и цитату шукшинскую привели: «Верую, что скоро все побегут из этих вонючих городов в чистое поле». Но руководство вуза слово «верую» почему-то восприняло как антисоветскую пропаганду. Меня вызвал зампроректора по учебной части и говорит: «С этим пятном ты учиться больше не будешь!» Я говорю: «Хорошо, уйду по собственному желанию». Он: «По собственному не уходят! Мы тебя с позором отчислим». В общем, выгнали, якобы за неуспеваемость. Но я не жалею. То, что мне надо было, я от учебы взяла, — вспоминает Любовь. Алексеем они познакомились в 1981-м, обоим тогда было по 23 года и оба были заняты поиском себя. Она писала стихи, Алексей увлекался живописью. Ради творческой свободы даже оставил учебу в политехническом вузе. Он рисовал, посещал самодеятельные выставки художников-авангардистов, изучал философию. Словом, «диссидентствовал», как сейчас он иронично называет тот период своей жизни. На хлеб насущный зарабатывал тем, что клеил на стендах афиши рекламного бюро. Как-то пришел в парк Пушкина, чтобы повесить плакат, и к нему подошли две девушки. — Мы с подругой хотели спросить, где такую же подработку найти, — поясняет Люба. — Стою, клею афишу. И тут красивая барышня. Как такую не «склеить»? Под тем забором и познакомились, — улыбается в усы Алексей. Так же весело они вспоминают и свою свадьбу, которая по прихоти судьбы совпала с днем смерти Брежнева — 10 ноября 1982 года. — Я — вот с таким животом, в белом платье. А в загсе нас встречает заплаканная тетенька в траурном крепе. Утирая слезы, объявляет мужем и женой, — рассказывает Люба. — Так получилось: у страны траур, весь день по телевизору «Лебединое озеро», а у нас — свадьба, музыка из окон нараспашку, — подхватывает Алексей. В 1983 году у них родилась Маша, еще через два года Ксюша. Любиного сынишку, которому в то время было три года, Алексей тоже принял как родного. Так, впятером, они жили в двухкомнатной квартире в Челябинске. Потом грянули лихие 90-е. Чтобы прокормить семью, брались за любую подработку. Алексей по предложению друга согласился сделать иконостас в строящемся на территории горбольницы №1 храме иконы Божией Матери «Нечаянная радость». Наверное, это был знак свыше. Потому что после той работы Алексей оставил авангардистскую живопись. Пришел к мысли, что иконы — это и есть настоящий авангард. Духовный. Любовь же последовала за мужем. «Я всегда за ним, как нитка за иголкой», — говорит она. Литература и стихи не то, чтобы перестали ее интересовать, просто на первый план вышла иная душевная потребность. Она занялась вышиванием икон. — Я несколько раз ездил в Сергиев Посад. Там в церковной мастерской работал один парень, тоже челябинец, который иконописи учился во Франции. Вот он мне всю технику и показывал, объяснял. А Любу золотошвейки женского монастыря во Владимирской области обучали, — рассказывает Алексей. Какое-то время супруги даже жили при монастырях, держали послушание. Это, конечно, повлияло на жизненный выбор их дочерей. Старшая Мария стала регентом в храме иконы «Нечаянная радость» в Челябинске. Младшая Ксения уехала во Владимирскую область, живет в женском монастыре и работает в швейной мастерской. Мысль уехать из города и жить вдали от суеты пришла супругам Васько в конце 2000-х. Сын, заядлый турист и альпинист, рассказал про живописную деревню в Катав-Ивановском районе. Васько продали городскую квартиру и купили дом в Серпиевке. С тех пор живут там. Конечно, поначалу жители деревни сторонились чужаков, не признавали за своих. Но когда узнали, что те занимаются иконописью, подружились. Кое-кто из местных мужичков даже на охоту стал с собой Алексея брать. Однажды зимой он чуть не погиб, провалившись в медвежью берлогу. Благо успел выбраться до того, как потревоженный зверь на него накинулся. Наверное, Ангел-хранитель уберег. Второй раз высшие силы спасли Алексея, не дав ему умереть от разрыва кишечника. Когда начался приступ, они с Любой кое-как добрались из Серпиевки до Катав-Ивановской больницы, но врач не захотела мужчину принять, требуя полис. Алексей уже терял сознание от боли, когда Любе на мобильный случайно позвонила хорошая знакомая, с которой они не виделись целый год. Узнав, что происходит, она, имеющая влияние на местную администрацию, устроила настоящий скандал, пообещав чиновникам, что если человек умрет на пороге больницы, им не сносить головы. Через 15 минут главный хирург района был на месте, Алексея прооперировали. Депутаты местного собрания даже приносили ему апельсины в палату. Для чего человек живет? Кто управляет этим миром? Эти вопросы ни Алексея, ни Любовь больше не мучают. Ответ они нашли в своем духовном ремесле. С образами работают по канонам, соблюдая спокойное, уравновешенное состояние духа. А перед этим еще и пост держат — так полагается. Люба показала мне свое рукоделие — плащаницу с изображением Тобынской Божией Матери. — Тут гладь, тут прикрепчик. Видишь, ниточка золотая по верху идет, а снизу прикрепная? Точками и образуется рисунок. Он разный может быть. «Ягодка», «городок», «копытце», «бабий шов». Не нами выдумано. Алексей же достает небольшую, размером с ладонь, книжечку из папиросной бумаги, между листами которой помещены тонюсенькие пластинки золотой фольги: — Вот это и есть сусальное золото, 50 листов — 1,4 грамма. Руками такую пленочку не взять, с ней работают по особой технологии. Капаешь на край иконы раствор водки с желатином, сверху — золото, чтобы плавало. Потом сухой кисточкой жидкость из-под золотинки «высасываешь». Занятие долгое, не на один день. Работы Любови и Алексея Васько есть в местной церкви, названной по имени блаженной Ксении Петербуржской. Они этот храм восстанавливают. Так и живут. Татьяна СТЕФАНИВ, Катав-Ивановский р-н, с. Серпиевка   Работы Любови и Алексея Васько     А эта икона еще не закончена. Любовь только начала ее вышивать