Андрей Середа, мальчик-с-пальчик родом из Челябинска

Редкое и очень тяжелое заболевание не помешало Андрею Середе стать поэтом и детским писателем ОТ АВТОРА: в областном центре живет необычный человек. Рассказывая мне о нем, знакомая предупредила: «Бог наградил его большим талантом, особым даром. Но, пожалуйста, не пугайся, когда его увидишь». Я навестила Андрея Васильевича Середу у него дома и узнала, как он живет. В маленькой прихожей меня встретила сухонькая пожилая женщина. Представилась: — Нина Ивановна. Мама Андрюши… Повела меня в очень скромно обставленную комнату со старой, еще советского выпуска мебелью и ветхим линолеумом на полу. Поразила исключительная бедность этого жилища и просто фантастическое количество книг. Книжные полки занимают часть стены от пола до потолка. — Это Василий Захарович, мой муж,— сказала Нина Ивановна, указав на седого голубоглазого мужчину, сидящего на потертом диване. Старик поздоровался со мной излишне громко, так говорят люди с ослабленным слухом. У его ног я увидела красное пластмассовое ведерко со спускающимся внутрь резиновым шлангом, начало которого терялось в складках толстой вязаной кофты, надетой на пожилого мужчину. — У Василия Захаровича операция на почках в прошлом году была, вставили катетер, — чуть смущенно пояснила хозяйка. — А это наш Андрей… Я перевела взгляд на второй диван, установленный в углу комнаты, и мое сердце сжалось в комок. Там сидел крошечный человек с непропорционально крупной головой. Его ног почти не было видно за клетчатой фланелевой рубашкой. — Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста, — услышала я шелестящий голос, и на меня взглянули добрые печальные глаза. В этот миг мне почудилось, что изнутри  искореженного болезнью тела на меня смотрит другой, настоящий человек, запертый в этом костяном скафандре каким-то злым волшебником. Андрею Васильевичу Середе 53 года. К дивану, на котором он живет, вплотную придвинут стол с компьютером. Это его окно в мир. Здесь, на этом пятачке пространства, ограниченном одеялом и подушками, рождаются удивительные стихи, сказки, повести и пьесы. Андрей Середа пишет их, набирая текст на клавиатуре непослушными пальцами. Свою первую книгу он посвятил родителям, сопроводив ее надписью: «С благодарностью за жизнь». Это не патетика, не красивые слова. Абсолютно все в жизни Андрея зависит от них. Его родители больше полвека заботятся о нем — кормят, купают, подают лекарства, вывозят на прогулку. Хотя в их нынешнем возрасте это уже нелегко. Василию Захаровичу 92 года, Нине Ивановне 89. Он бывший танкист, лейтенант, инвалид Великой Отечественной войны. Слабый слух — последствия контузии, полученной на Калининском фронте. Нина Ивановна — почетный работник загса, почти сорок лет скрепляла брачные узы тысяч женихов и невест. Была заведующей бюро ЗАГС Советского района. Вместе супруги почти 70 лет, в будущем году отметят бриллиантовую свадьбу. Андрей появился на свет в декабре 1961-го года. Первый звоночек страшной болезни прозвенел спустя всего несколько недель после возвращения матери с новорожденным и из родильного дома. Нина Ивановна хотела покормить малыша, взяла его из кроватки на руки, и вдруг… Маленькая ручка переломилась. Приехавшие врачи забрали мать с ребенком в больницу. Там-то и выяснилось, что мальчик не такой, как обычные дети. — У Андрея организм не усваивает соли кальция, из-за этого кости хрупкие. Очень редкое заболевание, одно на тысячу, — рассказывает Нина Ивановна. Она с сыном не успевала выходить из больниц. Переломы случались один за другим. Родители возили мальчика к лучшим врачам и профессорам, но те только разводили руками. Мать и отец не знали, как помочь сыну, и это было по-настоящему страшно. Однажды кто-то из знакомых посоветовал им бабку-знахарку. Василий Захарович и Нина Ивановна поехали к ней как к последней надежде. Андрею тогда было три года.— Я помню, эта старушка занесла меня на руках в баню, склонилась надо мной и шепчет, шепчет, веничком по голове легонько ударяет и опять шепчет. Жарко было — кошмар, — рассказывает Андрей Васильевич. Хотите — верьте, но произошло чудо. Кости у мальчика ломаться перестали. Но сама жестокая болезнь никуда не делась. Андрей Васильевич на всю жизнь остался мальчиком-с-пальчик. Учиться ему пришлось на дому. Сверстники гоняли мяч во дворе, а он, чтобы не страдать, с головой ушел в книги. Толстой, Пушкин, Шолохов, Жюль Верн, Стендаль… Когда по вечерам родители вывозили его на прогулку во двор, мальчишки окружали коляску Андрея, и он пересказывал ребятам сюжеты прочитанных романов и повестей. А потом и сам стал придумывать разные фантастические истории. Позже они легли в основу его детских книжек. Школу-десятилетку он окончил с отличием, в аттестате были лишь две четверки. Но что дальше? Андрей решил, что будет продолжать учиться. Однако в институт инвалида принимать не хотели, мотивируя это тем, что он не сможет проходить практику. От отчаяния спасли родители: — Отец мне сказал: «Напиши Брежневу!» Я так и сделал, — рассказывает Андрей Середа. И вот откуда-то из Москвы в местное гороно пришло распоряжение: дать юноше возможность проявить себя. Андрей сдал вступительные экзамены, и его зачислили в студенты филфака челябинского педагогического института. — Родители мне целыми сумками носили книги и учебники из библиотеки. Читал все запоем. И даже политэкономию и историю КПСС сдавал. А куда деваться. Профессора приходили к нам домой, чтобы принимать у меня экзамены, — продолжает Андрей Васильевич. Педвуз он окончил с красным дипломом. Чуть позже — заочные курсы английского языка им. М. Ломоносова в Москве, также успешно. Василий Захарович и Нина Ивановна показали мне целую кипу благодарственных писем и грамот, которые в разные годы были вручены их сыну Андрею. Писать он не прекращал. Его рассказы бойко печатала местная и региональная пресса. А после того, как с помощью городской общественной организации инвалидов «Милосердие» были изданы сборники его повестей, пьес и стихов, к Андрею Середе пришло признание. В культурной и литературной среде о нем заговорили как о талантливом писателе, поэте и драматурге. — Но книгу мало написать. Нужно, чтобы она нашла своего читателя,  чтобы ее увидели. Несколько лет назад Фонд социального страхования выделил мне коляску с электроприводом. И вот я садился на нее и ехал на проспект Ленина, к ЮУрГУ и педвузу. Люди сначала не понимали: вот сидит человек в инвалидном кресле, держит на коленках книги, а чего сидит? Потом стали подходить, интересоваться, даже покупали их у меня.Особенно рад был Андрей Середа, когда к нему подходила детвора. Знакомая мне рассказала, что у него настоящий педагогический талант. Дети его слушают, затаив дыхание. Много лет он был спонсором челябинского интерната № 13 для детей. Отдавал туда практически всю свою пенсию. Раз в неделю обязательно ездил к ним в гости, делал подарки этим детям, даже организовал для них театр «Соло». — Надо было видеть, когда Андрюша садился в коляску и ехал к своим ребятам. Нам за ним было не угнаться, — улыбается Нина Ивановна. — Было дело, гонял, — соглашается Андрей Васильевич. — Когда едешь по улице — это такой восторг. Куда хочу — поеду, где хочу — остановлюсь. К ларьку подкачу, куплю что-нибудь — все сам! Это потрясающее ощущение. Вам, физически нормальным, это трудно понять. Сейчас Андрей Васильевич уже не может, как прежде, «гонять» по проспекту. Год назад у него случился микроинсульт, и мир для него вновь сузился до пределов собственной постели. К счастью, он все еще может набирать на клавиатуре компьютера тексты своих потрясающих детских книжек и общаться с друзьями по Интернету. Для него это чудо. — Люди зачастую проживают свою жизнь беспечно. Для меня жизнь — это постоянный экзамен. Я не мечтаю о том, чтобы преодолеть свой физический недостаток, знаю, что это невозможно. Но я живу несмотря ни на что. Это мой личный экзамен на то, чтобы называться человеком. Татьяна СТЕФАНИВ,г. Челябинск, фото автора   Василий Захарович показывает книги своего сына Андрея Середы