Родная мать бросила Камиля дважды

Трудно понять матерей, отказывающихся от своих новорожденных детишек в родильном доме. Видимо, есть у них какие-то свои личные причины и оправдания. Но как потом ребенку жить с мыслью, что он оказался не нужен самому близкому человеку?Об этом я хотела спросить 17-летнего Камиля КАРТМАМБЕТОВА, который с первых дней жизни стал сиротой при живых родителях, а когда мама нашла его – просто поверил и простил. До следующего предательства.Я подходила 5 февраля к неказистому общежитию бывшего профессионального училища №3 (с недавних пор это отделение Астраханского государственного колледжа профессиональных технологий), чтобы встретиться с Камилем. Еще с порога подумала: «Да уж, это древнее здание с казенными покрашенными в серый и зеленый цвет стенами трудно назвать родным домом». Однако для большинства проживающих здесь парней и девчонок, по словам вахтера Елены НАДЕЖДИНСКОЙ, эти стены – единственно родные, потому что проживают здесь в основном те, у кого нет мамы и папы.На вахте комендант общежития Наталья БЕЛОВА рассказала мне, что Камиль учится в колледже уже на вторую специальность.- Курс обучения у нас годичный, - объясняет Наталья Алексеевна, - а выпускаться парню в 17 лет было некуда. Вот он и учится в колледже второй год. Зато теперь будет у него две профессии – плотник и слесарь-сантехник. В жизни все пригодится.- Камиль у нас парень рукастый, ни от какой работы не отказывается, - поддерживает разговор Елена НАДЕЖДИНСКАЯ. – Его даже второй раз просить не надо. Сразу инструмент берет. Чинит розетки, вставляет замки в двери. И еще одного качества у него не отнять – если уж за что берется, то делает на совесть, чтоб и крепко все было, и красиво. Комнату им дали на двоих с его другом Сережей. Они сами там все обустроили, жалюзи купили и повесили, порядок соблюдают идеальный.Еще до знакомства с самим Камилем я узнала от работников общежития, что жизнь не пожалела мальчишку. Родился он в Красноярском районе Астраханской области, в полной татарской семье. Но мама, увидев, как искривлен позвоночник у младенца, отказалась от него еще в роддоме. До шести лет малыш почти не двигался, не мог ходить и даже стоять самостоятельно. И только после нескольких сложнейших операций по вытягиванию и выпрямлению позвоночника Камиль самостоятельно встал на ноги. Детство его прошло в Астраханской школе-интернате для детей с ограниченными возможностями. После выпускного он сразу поступил в колледж, потому что здесь он тоже живет на полном государственном обеспечении. "Хочу построить свой дом"Увидев этого парня, я поняла, что ничем он не отличается от других таких же мальчишек. Разве что более серьезными рассуждениями о жизни и мечтами о будущем.- Я хочу построить свой дом, - говорит мне Камиль. - Очень хочу, чтобы у меня была семья, хорошая работа. Может, в будущем – бизнес какой-нибудь небольшой. А сейчас хотелось бы найти подработку, хоть самую маленькую, пока учусь. Надо же с чего-то начинать.Своя семья у Камиля была: мама, брат, бабушка с дедушкой. Только очень недолго. Пока они снова от него не отказались, предав уже во второй раз.- Отца я так никогда и не увидел, он умер в 2008 году, - рассказывает Камиль. - Мама появилась в интернате в мае 2012 года, пришла со слезами, просила прощения. Как уж она меня нашла – не знаю. И почему столько лет не искала – не спрашивал. Простил ее, и все. Ведь мне больше всего с самого детства не хватало родных, хотелось, чтоб, как у домашних детей, была мама.Мать стала приезжать в интернат, привозила всякие вкусности и подарки. А на выходные, пока она не восстановилась в родительских правах, Камиля отпускали повидаться с родными в село Красноярского района, где и сейчас живут его родственники.- Я узнал, что есть у меня брат, на год старше. Еще – бабушка с дедушкой. Я их полюбил, по деду очень скучаю, - вздыхает Камиль. – Но мама мне сказала, чтоб больше не приезжал.Почему мама отказалась от него во второй раз, парень искренне не понимает.- Наверное, они решили, что я ленивый, – предполагает юноша. – Вот было часто, к примеру, так, что ранним утром меня будят и отправляют огород поливать. А у меня голова болит и спина. Мне надо упражнения сделать для позвоночника. Да и позавтракать бы с утра хотелось, - продолжает привыкший жить по казенному распорядку Камиль.А еще он говорит, что отношение к нему стало другое, когда он попросил денег на выпускной в школе-интернате. Там с «домашних» требовался небольшой взнос и, конечно, ему хотелось на праздник пойти в новой одежде. Но денег родные не дали. Сказали, что взять негде, а мама на тот момент вообще нигде не работала. Свой выпускной он все-таки отпраздновал, руководство пошло ему навстречу и оказало помощь, как всем остальным воспитанникам.- В начале августа прошлого года мама сказала, что хочет снять деньги с моей сберкнижки, - продолжает рассказ Камиль КАРТМАМБЕТОВ. – Там уже много накопилось, вся моя пенсия по инвалидности, которой мне самому можно было распоряжаться только с 18 лет. Мне в тот день она купила ноутбук и телефон. Но сколько денег сняла – не сказала. Только позднее выяснилось, что на моей книжке не осталось ничего.Домой Камиль, поступив в профессиональный колледж, продолжал приезжать по воскресеньям. Мама, по его словам, сама предложила привозить одежду для стирки. Но в один из осенних дней она сказала сыну, чтоб больше не приезжал.- Мы с другом Сергеем вдвоем приехали в село из Астрахани на выходные. А мама вышла и сказала, чтоб вещи больше не привозил и сам не являлся. И никаких больше объяснений.Вот так Камиль три месяца был «домашним». Причем, как говорит заботящаяся обо всех проживающих в общаге ребятах Елена НАДЕЖДИНСКАЯ, внезапно возникшая материнская любовь лишила парня и всех льгот, которыми он мог бы пользоваться. Так, к примеру, дети-сироты могут постоянно проживать в общежитии, а «домашние» должны отправляться к родственникам, поэтому Камилю прошлым летом было попросту негде жить.- Мне помогли в кризисно-реабилитационном центре для подростков, где есть свой юрист, – говорит мне Камиль. – Подали заявление в суд на лишение моей мамы родительских прав. В январе этого года Красноярский суд принял такое решение. Для меня это – единственный выход. Иначе после окончания училища я бы оказался на улице.А сейчас парень, оправившись от свалившихся год назад эмоций встречи и расставания с семьей, пытается строить планы на ближайшее будущее.Немного смущаясь, Камиль рассказывает, что совсем маленьким, еще до операций, он лежал в своей комнате детского дома и не мог понять, почему другие дети могут бегать, играть, общаться друг с другом, а ему и этого не дано.- Теперь я могу многое. Специальности рабочие получаю. Есть еще желание выучиться на автомеханика, - делится со мной Камиль. – На велосипеде летом гоняю с другими ребятами. Я же скопил на собственный велик! Еще умею лепить игрушки из глины, пять лет отучился в Началовской художественной школе на отделении «Живая глина».Комендант и вахтер рассказывают еще, что в этом году Камиль, которого крестили в детском доме, вместе с другими ребятами ходил на Крещение купаться в проруби на Золотом затоне.- Радости и восторгов было через край, - рассказывают они мне. - Ведь это – очередная ступенька преодоления своих страхов, дающая уверенность, что ты не хуже остальных, полностью здоровых ребят. Ему же идти по жизни сложнее, чем многим другим. Вот мы, например, очень переживаем, как он устроится на работу. Не секрет, что работодатели, несмотря на всевозможные квоты, очень неохотно берут людей с ограниченными возможностями. Так что нашему Камилю еще не раз придется доказывать себе и другим, что он имеет право на счастье.