Псковская Голгофа и сегодня плачет в местах пыток и тайных сокрытий жертв репрессий

Честно признаюсь, бывал не раз на подобных Мемориалах памяти, начиная от смоленской Катыни и заканчивая Соловками, но подобных чувств не испытывал.

Накануне в редакцию позвонила псковитянка Ангелина ЭРМАН и задела за живое:

– Олег, 35 лет назад в «Псковской правде» ты первым напечатал списки репрессированных псковичей. Среди них под №2 был и мой дед, ВЕХНИ Август Михайлович, который прошёл через застенки Старого Вознесения. Газету ту я храню до сих пор. В субботу мы с Юрием Андреевичем ДЗЕВОЙ везём в Пустошь внуков и уже правнуков репрессированных. Не хотел бы ты к нам присоединиться? Обратно заедем в Кронштадт.

Те мартирологи 90-х годов в областной партийной газете действительно были из ряда вон выходящие, до сих пор не понимаю, как удалось их пробить. Спасибо судьбе и старшим коллегам – моему шефу Владлену СМИРНОВУ и редактору Виктору КАРПОВУ (последний вскоре ушёл из жизни).

А через год из уст опытных юристов областной прокуратуры Панчишина и Пузанова узнал уже в «Новостях Пскова», что «я» тоже репрессиями «крещёный». Мой двоюродный прадед Михаил НИКОЛАЕВ из себежской Одерёвки прошёл в 1931 году через застенки НКВД, как кулак и староста Покровской церкви, сгинув после пересыльного лагеря в Кеми, то ли на Соловках, то ли на «Беломорканале». Жена с младшим сыном Иваном погибла в Перми, старшего дед Павел чудом выкупил у охраны поезда, Петра спрятали у родственников в Питере, а в Великую Отечественную он геройски воевал, дойдя до Австрии.

Старое Вознесение

В 90-е годы я не раз бывал с Юрием ДЗЕВОЙ и роднёй убиенных в Старом Вознесении. Там, где находились отдел и застенки НКВД. Помню племянника белогвардейского барона Врангеля – Бориса Георгиевича ВРАНГЕЛЯ. Скромный и интеллигентный мужчина. Он дважды отсидел ни за что в тюрьме, и тогда не был реабилитирован, но надеялся вместе с нами, что место это увековечат. В 1995 году младший Врангель умер, лет 5 назад я отвёз его портрет в сербский Белград, на могилу старшего Врангеля, в храм св. Троицы. Там и встретились родственники.

А вот на Старом Вознесении даже мало-мальского знака ни Врангель, ни дети жертв репрессий не дождались. Хотя у того же Солженицына чёрным по белому сказано про застенки и расстрелы. Оказалось, что слово писателя тоже не доказательство.

Время улетело безвозвратно, меня затянули другие десанты, а родственники репрессированных во главе с Юрием Дзевой и Ангелиной Эрман, благодаря отцу Павлу АДЕЛЬГЕЙМУ, тоже прошедшему через репрессии, поставили мемориальный камень уже у его храма Жён Мироносиц. Каждый раз, 30 октября, здесь собираются «расстрельные» псковичи, а вот Старое Вознесение и другие убойные места словно остаются неприкасаемыми.

Пустошь

перевернула

Итак, 21 сентября. Через 35 лет я оказался в Левашово с 50-ю псковичами. За зелёным плотным забором захлопнулась калитка, каждый ударил в поминальный колокол 1991 года. Ощущение, что ты попал в другой мир или советское Зазеркалье. Вокруг – высоченные ели, на стволах самодельные кресты и портреты жертв. Многие вросли в кору и оказались высоко над головами.

Наш проводник, друг Юрия Дзевы, руководитель центра «Возвращённые имена», редактор «Ленинградского мартиролога» Анатолий РАЗУМОВ рассказал, что здесь с поздней осени 1937 года погребены свыше 40 тысяч репрессированных жителей Ленинграда, Новгорода, Пскова, Вологды, Карелии. Вокруг Поклонные Кресты и памятники от областей и конфессий. Рядом – народные мемориалы. Именно они и задели меня за живое.

Неслучайные случайности

Псковский батюшка Михаил АРШАНОВ из храма Александра Невского провёл с певчими молебен у нашего Креста («Расстрелянным псковичам»), сработанного талантливым кузнецом Евгением Васильевича ВАГИНЫМ.

Вы не поверите, но именно в это время (после 13.39.) стали происходить чудеса. Когда я зашёл за Крест, то увидел, что «руки» и «тело» креста прострелены «со спины» пятью пулями. Ясно, что это задумка кузнеца, но тут же вспомнились слова отца Владимира ГЕОРГИЕВА про мешки костей у Иоакимовского храма и расстрелянный Крест (читай ниже).

И вдруг в метрах двадцати, в лучах солнца между деревьями и над головами псковичей стал подниматься к небу туман. Не может быть! Потом дошло – это по земле сочился дым от раскалённых углей и ладана из кадила отца Михаила, с которым он совершал молебен у Креста (уголь – живая природа Христа, огонь – божественная, ладан – благоухание праведной жизни). Одна из восковых свечей у Креста дважды гасла и потом вдруг, без всяких спичек, зажигалась. Не видел бы лично – не поверил.

Дальше больше: слева от Креста смотрели на меня с ели плачущие лики Нила ОРЛОВА и Фёдора ИЛЬИНА. При этом плакали смолой! Показал стоящей рядом псковитянке, и та тоже вздрогнула. А как только батюшка пропел «Вечную память», за нашими плечами протяжно и с надрывом заскрипело дерево.

Как подчеркнул наш проводник Анатолий Яковлевич, мы как раз находимся в окружении таких народных весточек.

В любом имени
своя боль...

Правда, понял я это дома, когда стал разглядывать свои снимки. Вот аккуратно закреплённая металлическая доска с именами жителей Островского района: ДРОЗДОВА Алексея, АНИСИМОВА Петра, АЛЕКСАНДРОВА Григория, ИВАНОВА Николая, СЕРГЕЕВА Константина, МИХАЙЛОВА Константина, ЕФИМОВА Ивана.

Дальше другие строки: «МЕРКУРЬЕВ Пётр Васильевич (1905-1938)». Первая мысль: не родственник ли знаменитого островича Василия МЕРКУРЬЕВА из фильма «Верные друзья»? Проверил – точно! Расстрелянный Пётр был младшим братом артиста. В детстве они пели в церковном хоре. Третий из братьев, Александр, работал в войну в блокадном Ленинграде директором хлебозавода и умер от… голода. Не мёртвая Пустошь – а живая Книга. До дрожи! Причём, на каждом дереве.

Рядышком: белогвардейский полковник Борис ВВЕДЕНСКИЙ (1868-1918) из Острова и красный комбриг Александр ОЛЬШЕВСКИЙ (1890-1937), а на выцветшей треноге Валериан Иванович БОГДАНОВ – диспетчер станции Дно (1910-1938), недалеко священник Тимофей РУДАКОВ (1878-1937) из порховских  Карачуниц.

А вот колючая проволока, вдавленная в дерево, словно в тело человека – это Константин НОВИКОВ. У тропинки – сливающийся с гранитом, портрет поэта Бориса КОРНИЛОВА, стихи которого я храню дома со студенческих времён. Мир тесен!

Снова ели и залитые слезами из смолы братья МАТРОСОВЫ – Иван и Константин. А в чём можно было обвинить 27-летнего Алексея ПАВЛОВИЧА – глухонемого слесаря завода «Красная заря» или 26-летнюю красавицу Надю НИКИТИНУ?.. Тронул за живое и сгнивший крест, бережно приставленный к сосне, с трудом прочитал фамилию: Константин Иванович ПОКОБОКОВ. Вот на что надо бы государству выделять деньги. Вот куда надо бы водить волонтёров с флагами, а не на отчётные места для галочек чиновников.

В конце аллеи не могли не задеть за живое слова Ивана БУНИНА: «Потерь не счесть, не позабыть» и строки Анны АХМАТОВОЙ: «Хотелось бы всех поимённо назвать».

Каждый видит

что-то своё

А сейчас совсем личные параллели. Небольшой острый камень у Поклонного русского Креста, освещённый  с торца солнцем. Пригляделся – это же профиль человека (даже знающий здесь всё Анатолий Разумов удивился и согласился, когда я ему показал). По соседству – кричащий о пережитой трагедии кап на берёзе. Я увидел огромные глаза и рот змеи, невольный образ мучителей из преисподней (см. стр. 24). За ним исчезнувший или взятый на реставрацию польский памятник. Но венцом всему стали слова на Кресте: «Я мог бы быть в строю Бессмертного полка!».

Ощущение, что деревья – это души погребённых людей и Пустошь не хочет отпускать. В конце ко мне подошли псковички из автобуса и спросили, где выход из мемориала. Заблудились. Я тоже не знал. Анатолий Яковлевич повёл нас от знака буддистов – через стоящие вплотную друг к другу деревья...

Надо было ехать в Кронштадт. И тут я увидел лики двух морячков, один из которых с «Авроры», не раз заходившей в Кронштадт. Снова ничего случайного! В городе-крепости мы полюбовались мощью кораб-лей современной России, а в главном храме, благодаря отцу Михаилу Аршанову, попали даже на помазание елеем. Пустошь нас приняла и благословила...

Псков ответил своими тайнами

А вот Старое Вознесение в Пскове, в советское время – окружной отдел, тюрьма НКВД и место расстрела земляков, так и остаётся неприкасаемым. Ни одного покаянного знака!

Четыре года назад, благодаря экскурсоводу Юлии Никифоровой и молодому настоятелю Вознесенского храма отцу Олегу, мне довелось заглянуть в подцерковье.

Понятно, что время стёрло практически всё. Однако меня резанули ниши – готовые камеры-одиночки, штыри в стенах, колючая проволока, старые дверные косяки... А ещё, как показалось, я увидел начертания одиночных букв, но всё уже слишком сильно забелено.

Со слов моих левашовских друзей, здесь находились застенки, а вот расстреливали псковичей в подвале соседнего двухэтажного дома. Была идея сделать Музей памяти, свою Голгофу, но ничего этого я не увидел, а в соседний подвал так и не попал – не нашлось ключей. Мистика...

Факты вещь упрямая

Но для меня после Левашово важен главный факт. Ещё 11 лет назад наш проводник и исследователь репрессий Анатолий РАЗУМОВ опубликовал, обнаружив в архиве уникальные документы, которые подтверждают на 100 процентов, что до Левашово в Старом Вознесении производили расстрелы. Анатолию Яковлевичу удалось официально доказать: как минимум 27 человек были репрессированы в Пскове.

Это конечно не тысячи погребённых потом земляков в Левашово, но факты вещь упрямая. В ПРИГОВОРЕ от 10 июля 1937 года в 3 часа ночи указаны имена землекопа СТРЕЛЬНИКОВА Василия Ивановича и грузчика ПЕТРОВА Григория Петровича, далее читаем: «Приговор приведён в исполнение в подвале Псковского окротдела НКВД» (см. копию на стр. 1).

Тогда-то и сделали выводы друзья Юрия ДЗЕВЫ, что расстрелянных псковичей увозили на БЛИЖАЙШЕЕ кладбище, к храму Алексея с Поля. После молебна в подвале «двухэтажки» родственники принесли венки на Алексеевский погост. Никто не знал, где конкретно может быть место захоронения, поэтому настоятель храма отец Владимир благословил поставить венки у забора слева от входа. Но на этом всё и закончилось.

Железная версия…

Ниже позволю – про важность кладбища – свои «пять копеек», в которых не сомневаюсь. Дело в том, что ещё с 1814 года бывший женский монастырь и храм Алексея с Поля из-за ветхости приписали к Старому Вознесению. И хотя потом он не раз менял «прописку», важно другое, что монахинь официально стали хоронить у Алексеевской церкви. В сети я обнаружил дореволюционный список из погребённых здесь инокинь и благодетелей.

Для псковичей 30-х годов, проживавших в этой стороне, погост у Алексея с Поля был современными Орлецами. Нет сомнений, что даже выселив монахинь, чекисты знали, где находится «их» кладбище, и куда проще ночью вывозить расстрелянных. Да и сам храм вскоре был закрыт – 11 июля 1938 года.

Более того, достаточно заглянуть сюда, и вы поймёте, что въезд на погост – не с центрального входа, а с южной стороны, где и ныне сохранились большие врата для авто и телег.

Ну, и главный аргумент, про который все молчат: слева от входа вмурованный в валун 3-метровый Крест-Голгофа (один из главных символов христианства). В основе креста – железнодорожные старые рельсы (с маркировкой «Товарищество-24»). Уверен, поставлен Крест в годы войны, как память о недавно расстрелянных родственниках, и, быть может, о погребённых здесь монахинях.

На кресте чётко видны следы от пуль и места от ДВУХ табличек, которые вырваны с корнем, но один фрагментик остался.

Сам Голгофский Крест уже сдвинут с искомого места, покосился. Но уничтожить не смогли! Сегодня – это главное для нас место, вблизи которого могут быть захоронены убиенные в Старом Вознесении псковичи. Зная списки, что это люди разных национальностей и конфессий (см. справа), не удивлён, что всех объединила Голгофа Иисуса Христа.

Загадки остаются…

Да, нельзя исключать и другие места захоронений. Мой друг и настоятель Алексеевского храма, ныне покойный отец Владимир ГЕОРГИЕВ, признался мне, что нашёл и вынес из-под пола второй закреплённой за ним церкви, Иоакима и Анны, мешки с костями и захоронил за алтарём. Был там и пробитый пулями крест.

Мы пошли на него посмотреть, но его умыкнули любители металла. Не верить батюшке я не могу. В самом храме сохранился крюк, на котором подвешивали репрессированных (см. фото внизу). Такой же крюк показывали нам и Борису Врангелю в 90-е
годы в Старом Вознесении.

Ещё батюшка говорил, что, возможно, расстрелы были в других храмах и в подвалах милиции на Комиссаровском, даже приводил свидетельства... Но остановимся на Алексее с Поля.

Что ждать дома?

В эту субботу я рассказал отцу Льву КУЛИКОВУ про собранные воедино факты, и новый настоятель Алексея с Поля благословил обследовать место у Креста (без вскрытия верхнего слоя земли). Что мы и сделали с другом и поисковиком 90-х Костей БУЕВИЧЕМ, освободив крест от зарослей деревьев.

Земля с правой стороны оказалась совсем «не материком», щуп постоянно проваливался... Что делать дальше – решать «святым отцам», археологам и спецам из наследия.

В любом случае Голгофский Крест даже в этом виде может и должен быть обозначен и почитаем – как память о репрессированных псковичах и о погребённых здесь монахинях. По крайней мере внуки и правнуки убиенных земляков могут смело приходить сюда 30 октября, после посещения камня у Жён Мироносиц и стен Старого Вознесения.

P.S. Когда дома я выставил в сети снимки из Левашово, появились эти комментарии:   

- Мои тоже там лежат. 🙏🙏🙏, - подчеркнула Ирина ПАУКШТО, однокурсница и звезда питерского ТВ.

– До дрожи в сердце пробирает кладбище, – подчеркнула псковичка Тамара АНДРУШКЕВИЧ. – А кто-то спустя девять десятков лет вновь пытается раскачивать колесо Гражданской войны. Это не должно повториться никогда!

– А где покоится мой дед, неизвестно, – заключила Марина ЖАРИКОВА из Старого Изборска. – Арестован в Челябинской области, видимо, там же и расстрелян. Но место общей скорби должно быть!

МАРТИРОЛОГ

Список расстрелянных в Пскове жителей в 1937­38 гг. (предоставлен Юрием Андреевичем Дзевой).

Андрель Карл Юган­ч, 1895 г.р., урож. им. Куккерс, эстонец. 19.08.37 г.

Ахи Ив. Куз­ч, 1871, Дехино, Ляды, эст., кузнец. 21.07.38.

Баролин Вас. Вас., 1883, Писковичи, русск., заключ. Псков­й тюрьмы. 23.08.37.

Гуков Алексан. Ив., 1891, Горка, Ляды, русск., 19.08.37.

Кайс (Каис) Карл Петр., 1891, мотор­т л/з­да «Маяково», Новоселье. 19.08.37.

Константинов Ионик. Конст., 1867, Черемша, Серёдка, русск., игумен. 19.08.37.

Кудрявцев Ник. Ив., 1907, Кукуево, русск., Стремутка, л/завод, пож­й, 23.08.37.

Лешин Мих. Алекс., 1902, Крестки, Псков, русск., десятник. 23.08.37.

Макаровский Владим. Ив., 1914, Псков, русск., пекарь. 23.08.37.

Максин Алексан. Ив., 1891, русск., мех­к л/з­да «Маяково». 19.08.37.

Метос (Метус) Альф. Петр., 1884, эст., токарь з­да «Маяково». 19.08.37.

Николаев Алекс. Ник., 1904, Аброшница, чл. ВКП(б), пред. к­за, Остров. 18.09.37.

Николаев Ив. Ник., 1885, Горка, Ляды, русск., 19.08.37.

Николаев Фед. Ник., 1906, Стомари, Остров, чл. ВКП(б), пред. к­за. 18.09.37.

Осипов Мих. Петр., 1894, Килошицы, Плюсса, русск., учитель. 21.07.38.

Петров Григ. Петр., 1909, Озерово, Палкино, русск., крест., 11 июля 1937.

Савельев Евд. Савел., 1877, Заболотье, Серёдка, русск., крест., 19.09.37.

Савельев Фед. Савел., 1890, Аношкино Изборск., русск., хл/завод. 23.08.37.

Самохвалов Ив. Георг., 1890, агроном, райземотдел, Остров. 18.09.37.

Серов Евг. Александр., 1908, русск., чл. ВКП(б), зав. райземотд., Остров. 18.09.37.

Смирнов Ив. Степ., 1900, Сукм. Горушка, чл. ВКП(б), пред. с/с Пустошка. 18.0937.

Смирнова Агаф. Зах­на, 1878, Кубасово, Новоселье, русск., чл. ц. дв­ки. 19.08.37.

Сталмейстер Осип Алексан., 1910, Анкудиново, Квашеногор­й с/с, эст., 19.09.37.

Степанов Фед. Степ., 1890, Беляево, Новоселье, русск., псаломщик. 19.09.37.

Стрельников Вас. Ив., 1909, Лучахино, Палкино, русск., 11 июля 1937 г.

Тарасюк Фед. Ив., 1894, чл. ВКП(б), пред. райисполкома, Остров. 18.09.37.

Терас Авг. Як­ч, 1898. Волховщина, Гдов, эст., пред. к­за. 19.09.37.