«Когда малыш появился на свет, он издал пронзительный стон»

У Елены Рыжиковой два маленьких сына, она мечтает об еще одном ребенке, чтобы было как в сказке: «два сыночка и лапочка дочка». Но молодая мама точно знает, что родных детей у нее больше не будет никогда.   От автора: о семье Рыжиковых я узнал в благотворительном фонде «Святое дело». Волонтеры рассказали, что у пары из Богословки двое тяжелобольных детей. 26 января я отправился в Пензенский район, чтобы лично пообщаться с их мамой Еленой.   До Богословки час пути от областного центра. Типичные для села виды: поля, деревья, ряды хилых домиков, перебивающиеся с двухэтажными кирпичными коттеджами. В частном доме три окна плотно забиты пенопластовыми листами – здесь и живет семья, ради которой я проделал этот нелегкий путь.Пока я разговариваю за столом с Еленой, старший девятилетний сын Сережа весело бегал по комнате взад и вперед, утыкаясь в телевизор и издавая странные хрипящие звуки. Мальчик знает всего десяток слов, при мне он сказал только пять: ма, па, ба, да, вов. У него есть удивительная черта: ему нравится смотреть новости и политические передачи. Моя собеседница родом из Пензы, но после развода родителей переехала вместе с мамой к бабушке в Смоленскую область. Там прошло ее детство и юность, там же она познакомилась со своим первым мужчиной.– С молодым человеком я встретилась еще в школе, в 2007 году. Мне было 16 лет, а ему – 28. Тогда мне это не казалось чем-то странным, все-таки первая любовь. Мы жили с ним в одной деревне, он часто провожал меня из школы, – рассказывает Елена.Ухаживания развивались стремительно. Встречи переросли в серьезные отношения, спустя несколько месяцев юная девушка забеременела и решила рожать, в этом ее поддержал будущий отец ребенка. Молодые люди поженились в 2008 году.По словам Рыжиковой, беременность проходила хорошо, без осложнений, но во время родов у нее слишком рано отошли воды. Сын Сережа появился на свет, издав странный стон.Из роддома малыша выписали здоровым, первое время все было хорошо. Но проблемы стали проявляться спустя несколько месяцев: Сережа стал сильно отставать в развитии от своих сверстников, сел он только после года, начал ползать после двух лет, а первые шаги он стал делать только в три года.– Врачи в деревне долго не могли поставить точный диагноз ребенку, в Смоленске также медики не понимали, что происходит с малышом. «Говорили, что немного отстает в развитии, мол, ничего страшного», – объясняет мама двоих сыновей.Молодые родители продолжали воспитывать своего ребенка, но Елена сильно переживала за здоровье Сережи, в то время как отец малыша лишь отмахивался на ее тревогу.Инвалидность мальчику дали только в 2010 году, когда ему уже было почти три года. Ребенку поставили диагноз – поражение центральной нервной системы, задержка психо-речевого развития.Елена Рыжикова постоянно возила ребенка по врачам, ложилась с ним вместе в больницу, и вся забота о малыше практически свалилась на ее хрупкие плечи, поддержки от мужа почти не было.– Прошла вся эта любовь, он то пил, то бросал пить, то начинал снова. Говорил, что ребенок здоровый, что все нормально, и я зря переживаю. Если я лежала в больнице, то значит, я там отдыхать легла. Постоянно ревновал. Даже свекровь мне говорила: уходи от этого алкоголика, езжай в Пензу, лечи ребенка. Мне поначалу было его как-то жалко, что он сопьется один, – делится моя собеседница.Но молодая мама не готова была мириться с таким положением вещей, ей нужна была крепкая опора, которая будет поддерживать ее в тяжелой ситуации. В 2011 году Елена знакомится в сосцсети со своим вторым будущим мужем Павлом, который как раз и произвел на нее впечатление надежного человека.– Паша очень хорошо относился к ребенку, лучше даже, чем родной папа. Хотя знал, что у Сережи инвалидность. Он даже настаивал, чтобы я разводилась, обещал, что все будет хорошо, что мы вместе сможем помочь моему сыну. Когда мы познакомились, Паше было 20 лет, на год младше меня, он еще учился в колледже. Несмотря на это, я поверила его словам и решилась на развод, – вспоминает Елена Рыжикова.Елена собрала вещи, уехала от мужа жить к маме в Смоленск и подала на развод. Любые выяснения с бывшим мужем она четко пресекала: «Я так больше жить не могу». После разрыва отношений Елена год жила у мамы и ждала своего нового возлюбленного Павла из армии.Когда Павел вернулся, в 2012 году пара сыграла скромную свадьбу и решила уехать жить в Пензу. Дом, где они сейчас живут, – это дом бабушки Елены, поэтому переезд дался молодым супругам не так тяжело. Правда, как рассказывает моя собеседница, раньше здесь все выглядело иначе, Рыжиковым пришлось сделать капитальный ремонт. Действительно, дома у них очень чисто и опрятно.Возлюбленные воспитывали маленького Сережу, отдали его в садик и стали задумываться о втором ребенке. Они надеялись, что малыш поможет своему старшему брату адаптироваться в обществе. Елена и Павел были оба здоровы, казалось, нет причин не завести еще одного ребенка.В 2013 году Елена забеременела второй раз. Но все повторилось, как впервые: плановая беременность закончилась тяжелыми родами, у мамы вновь отошли рано воды. Она в страхе кричала врачам, что с первым сыном у нее было то же самое, что теперь он инвалид. Рыжикова хотела верить утешениям докторов, но не могла: Даниил после родов посинел, и женщина поняла, что ее второй мальчик тоже будет больным.В полтора месяца у Дани начали блуждать глаза. И все как по накатанной: врачи, обследования, лекарства и слезы родителей. Спустя год диагноз подтвердился: у младшего брата такая же патология ЦНС, как и у Сережи.– И неизвестно, почему так все сложилось. Когда мы приехали в реабилитационный центр, первый вопрос мне врач задала: а вы в радиации не жили? Я ответила, нет, но вспомнила, что мой отец в 1986 году участвовал в ликвидации взрыва на Чернобыльской АЭС. После этого он подписывал документ, что в течение пяти лет не должен иметь детей. Но в 1990 году родилась я, – рассказывает Елена.Мама двоих сыновей считает, что это единственная возможная причина патологии ее детей, но не знает, как быть с этим. Она сидит дома с малышами, которые не могут поддержать с ней разговор и даже полностью назвать ее мамой. Сейчас в семье Рыжиковых работает только Павел – сварщиком, его зарплаты еле хватает на лекарства детям, а пособия по инвалидности тратятся за один поход в аптеку. В воспитании детей помогает бабушка. А бывший муж Елены практически не вспоминает сына, которого он считал здоровым, не звонит поздравить Сережу с днем рождения. Но даже если мальчик возьмет трубку, то вряд ли вспомнит, с кем он говорит и вряд ли сможет сказать ему простое «привет».Несмотря на все трудности, пара мечтает еще об одном ребенке – о дочке, которая помогала бы по хозяйству и воспитывала бы вместе с мамой больных мальчишек. Но Елена и Павел точно уверены, что родных у них больше никогда не будет, потому что боятся, что у них снова родится больной ребенок.Они планируют взять ребенка из детдома. Вадим Скворцов, Богословка   Двум братьям требуется дорогостоящее лечение в реабилитационном центре Ульяновска. Три курса на двоих стоят 250 тысяч рублей, у родителей нет таких денег. Если вы хотите помочь семье Рыжиковых, можете перечислить пожертвования по реквизитам, опубликованным на сайте благотворительного фонда "Святое дело".